Там мы и празднуем свое Четвертое июля.

Получаешь только то, за что заплатил; проф понимал это и заплатил с радостью.

Однако проф недооценил болтунов. Они не приняли ни одной из его идей. Видно, в человеческой природе глубоко укоренился инстинкт превращать все то, что не запрещено, в «обязательно». Профа заворожила возможность формировать черты будущего с помощью огромного разумного компьютера… и он не уследил за тем, что творилось у него под носом. О, конечно, я поддерживал его. А теперь… сижу и думаю: стоило ли платить такую дорогую цену только за то, чтоб избавить людей от угрозы голодных бунтов, да чтоб они остались такими, какими были раньше? Не знаю.

Я вообще не знаю никаких ответов. Спросить бы у Майка.

Я просыпаюсь по ночам и слышу тихий шепот: «Ман… Ман, мой лучший друг…» Но когда я в ответ шепчу «Майк?» – он не отвечает. Может, он бродит где-то рядом и ищет «железку», в которую можно вселиться? Или он погребен в Нижнем Комплексе и пытается выбраться оттуда? Все его специальные ячейки памяти где-то там, они только ждут, чтобы их пробудили. Но я не могу вернуть их к жизни… они закодированы на голос.

Да, я знаю, он мертв, как и проф. (А как мертв проф?) Что если я наберу код еще раз и скажу «Привет, Майк!» – а он вдруг ответит: «Привет, Ман! Как насчет хорошего анекдота?» Давно уже я не решался проделать это. Нет, не может он умереть! У него же не было никаких повреждений! Просто он потерялся.

Ты слышишь, Господи? Компьютер – не одно ли из Твоих созданий?

Слишком много перемен… Сходить, что ли, сегодня вечером на это толковище, тряхнуть стариной, глянуть как ложатся брошенные наугад кости? Или нет. С тех пор как начался бум, многие, кто помоложе, отправились на астероиды. Слыхал, что там есть недурные местечки, где народу пока маловато.

А что? Какие наши годы! Мне ведь и ста еще нет.