В столовой еще было пусто и тихо, на кухне гремели кастрюлями и сковородами повара, готовясь опять кормить гомонящую и вечно голодную толпу студентов. Мы заняли самый дальний угловой стол, и пока Алек ходил выклянчивать еду (обычно раньше перемены беса с два получишь хотя бы росинку), разгладила расписание. Сегодня вроде бы у пятых-шестых курсов пар не намечалось, поскольку происходило распределение и знакомство с преподавателями направлений. У нас с Алеком, правда, процедура оказалась сокращена в разы, так что теперь мы были свободны, как вытащенные из небытия призраки. Зато завтра преподы явно собираются на нас оторваться: три лекции и три практических занятия. Шесть пар! И если практику я жду с нетерпением, то лекции… За каким бесом мне как бойцу нужны знания о редких травах? Общеизвестно, что эти самые редкие травы растут только в труднодоступных и бес еще знает каких местах, так что отыскать какие-нибудь цветы папоротника, аленькие цветочки или отпирай-траву, мягко говоря, сложно. Или Фаррелли расскажет на всякий пожарный, если все-таки жизнь пошлет нас в это… труднодоступное место?

Пришлось отвлечься от расписания, когда Алек притащил поднос, полный тарелок. На вопрос, как он умудрился столько выпросить у главной поварихи — маленькой тетке со злобным взглядом (ну точь-в-точь как у подземного песика), он только загадочно улыбнулся и указал на три стакана сока.

— Подкупаю, — пояснил Алек, заметив мой недоуменный взгляд. — Я был тебе должен за пролитый компот. Возвращаю с процентами плюс плата за предстоящий рассказ… — он понизил голос и воровато огляделся, — о твоей лунной силе.

Я моргнула, тупо разглядывая его довольную улыбку от уха до уха, и расхохоталась.

— Ну ты даешь! Подлиза, блин!

Алек только довольно осклабился, довольный результатом, и подтянул поближе тарелку с салатом.

— Ешь, — деловито велел он, нацеливаясь на дольку яблока, щедро политую сметаной, — тебе силы сейчас для рассказа понадобятся.

Я промолчала, забирая свою порцию. Рассказ, да? А что говорить-то? Если подумать, лунная сила принесла мне исключительно неприятности: выгнали из дома, попалась в загребущие руки сыска, где надели ошейник, а теперь еще и под присмотром Инквизитора оказалась. Рассказывать Алеку об этом? Нет уж, жаловаться сокурсникам — последнее дело. С другой стороны… отныне Алек на ближайшие четыре года, если ничего не случится, мой напарник, то ли тосейх, то ли тиомейнте. Это совсем не значит, что мы должны поверять друг другу сокровенные тайны, но нам придется научиться чувствовать друг друга, при этом не зацикливаясь на конкретном человеке. Иначе впоследствии, если понадобится сплести единую сеть с кем-то посторонним, я просто не смогу поймать нечаянного напарника.

Спустя сорок минут Алек сыто икнул и откинулся на скамейке, довольно поглаживая живот.

— Наелся, — сообщил он, отставляя в сторону опустевший стакан. — Но нельзя столько есть.

Я вытерла руки салфеткой и бездумно бросила ее Алеку. Он, похоже, не сообразив, поймал и машинально принялся складывать самолетик.

— Алек?..

— А? Блин! — он смешно фыркнул и скомкал салфетку, бросил ее на поднос. — Рассказывай.

— Так нечего рассказывать, — я пожала плечами. — Ты задавай вопросы, а там я подумаю, отвечать или нет.

Алек примолк. Я сцепила руки в замок, подпирая подбородок. Алек Маршейн. Мы никогда не были друзьями, да и не обязаны ими становиться, если на то пошло. Но вплоть до дня выпускного оказались связаны одной сетью, самое забавное — разноцветной, а кроме того, еще и вместе пишем диплом. Интересно, пора думать над практической частью, или пока я могу забить на это дело как любой нормальный студент?

— Когда у тебя проснулся «ключ»? — вопрос прозвучал резко, словно на допросе. Алек скрестил руки и больше не улыбался. Пальцы нервно подрагивали, будто он был готов в любой момент рисовать сеть.

— В девять лет, — спокойно ответила я и потянулась. — Когда чуть в каменоломню с обрыва не упала.

— Из-за силы? — изумился он.

— Нет, детские обиды.

— О… А родители что сказали?

— Удивительно, что ты задаешь именно такие вопросы, — помимо воли рассмеялась я, вспоминая, что в первую очередь интересовало сыщиков. Небо и земля! Никто из парней не подумал спросить о моих родных и их отношении к лунным или о доме, о Северном Альси. Наверное, они просто понимали, что вряд ли услышат что-то хорошее, какую-нибудь сладкую историю о родителях, которые вопреки всему решили спрятать своего ребенка от злых Следящих. Если бы они так поступили, меня бы не было в Гестоле, вот и все. Сыщики все-таки оправдывали свою должность, и эта их почти незаинтересованность сейчас заставила меня улыбнуться. Странно было осознавать, что я умудрилась все-таки немного привязаться к этим… ну, мальчишками их не назовешь, там все старше меня, но тем не менее. Я, наверное, впервые поняла, что воспринимаю их как равных, а не как врагов. И даже Кэла… но он был отдельной темой.

— А какие должен? — озадачился Алек, совершенно не догадываясь о причинах моего веселья.

— Поднимала ли я трупы, знаю ли заклинания… Что-то в таком духе.

— А, — Алек многообещающе оскалился, — ты не волнуйся, еще задам. Так что с родителями? Я помню, что отец у тебя умер, но уже после, верно?

— Угу. А что родители… — я постаралась как можно небрежнее дернуть плечом. — На фиг им сдался лунный маг под боком? Меня вежливо попросили из дома, хотя могли бы сдать Следящим.

Каким бы тоном ни были произнесены эти слова, все равно где-то внутри противно зацарапались воспоминания о счастливом детстве. Ну спасибо, что за меланхолия решила накатить в солнечный день? Я криво улыбнулась и слишком поспешно, пожалуй, уткнулась в стакан с соком. Алек задумчиво молчал и почесывал подбородок.

— А ты…

— М?

В ответ послышался хрип, я недоуменно вскинула голову: Алек схватился за шею и только нелепо открывал рот, как рыба, выброшенная на сушу. Он все силился что-то сказать, но идеально сработавшее заклятье не позволяло ему говорить. Послышались голоса: в столовую ввалился возбужденный первый курс и замер, не представляя, что нужно делать. Алек резко обернулся и недовольно скривился.

— Приперлись, — буркнул он, потирая горло. — Нифига себе безобидное заклинание… Я уж думал, что задохнусь.

Я только улыбнулась, с интересом наблюдая за присмиревшей малышней. Они впервые оказались в святая святых Академии, где могли как прогуливать пары, так и делать домашку при необходимости. В самом здании Академии тоже была столовая, но маленькая и преимущественно для преподавателей. Кому захочется громко болтать, когда за соседним столом сидит какой-нибудь Фергал? Да он одним только взглядом испепелит на месте! Не, родная столовая в общаге куда приятнее, почти что дом родной.

Первокурсники стали похожи на песчанок — длинных грызунов с золотистой шерсткой, живущих в пустые Ирры. Они тихо переговаривались, разглядывая невысокие столешницы и витрины, отделяющие непосредственно кухню от обеденного зала. Показались повара, велели выстроится в очередь и взять подносы. Подходить по одному. Я заметила несчастного паренька Бриана — он все так же бродил без пиджака (бедный! Ему же еще у Капральши придется его забирать) и держался несколько поодаль от своей группы. Видимо, никого знакомых из города нет. Странно, малышам должно быть лет четырнадцать-пятнадцать, а ведут себя, как десятилетние. Любопытный набор нынче какой-то, и правда.

— Ты можешь сообщить Каллагану, что я погибла смертью храбрых на каком-нибудь невероятно тяжелом задании?

Кэл и Алва одновременно уставились на меня, правда, наш доблестный начальник еще и ухмыльнулся. Ну конечно, он-то не в первый раз слышит мои жалобы по поводу практических занятий и мог себе позволить ехидствовать.

— За все надо платить, — самодовольно заявил он, растирая плечи. — Опять?

Я только тяжело вздохнула и легонько стукнулась лбом об стол.

Честное слово, даже Фергал по сравнению с Деканом начал казаться белой и пушистой овечкой, а его окрики и приказы подопечным — самыми ласковыми словами на свете. Нет, Роланн Каллаган не повышал голос — ни разу за бесов месяц, не грузил нас заданиями, он просто точно и методично указывал на наши ошибки и бил по больным слабым местам. «Вы косо чертите сеть, господин Маршейн. Неужели вы действительно считались лучшим на своем курсе?» «Госпожа Тарлах, я понимаю, вы художница от слова «худо», но зачем же так издеваться над заклинанием? Иначе вам придется защищать ваш чахлый щит, а не ему — вас». «Вы припоминаете, что говорилось по общей истории, которую вам преподавали на первых курсах?» Последний вопрос — во время попытки сплести единую серебристо-золотую сеть! Он часто проверял наши знания по общим предметам. «Кто первый открыл звезду Ллеу?» «Когда случилось восстание Мэлиса?» «Господин Маршейн, кажется, вы хорошо управлялись с ловушками. Напомните мне основной список базовых?» и завершающее — «Госпожа Тарлах, а вы можете назвать все предметы первого курса?»