Союн, как всегда, на следующее утро присоединилась к игре.

Если не накапливались шкуры монстров, которые нуждались в сортировке, или не требовалась помощь, например, в мытье посуды, то она всегда приходила в одно и то же время.

Раньше Союн частенько пропадала и могла появиться в игре только на следующий день. Но с того момента, как она присоединилась к выполнению заданий на севере, ни единого опоздания у нее не было.

Вернувшись в место, где за стенами правил страшный холод, она неожиданно для себя оказалась в пещере, продуваемой теплым ветром.

— …?

Оглядевшись по сторонам, Союн обнаружила скульптуру, которой, определенно, раньше тут не было. Парня, одетого в очень легкий костюм. Он обнимал женщину, облаченную в рубашку с короткими рукавами, так не подходящую для здешней северной обстановки.

«А скульптура красивая».

Со своего места Союн видела только лицо парня и спину женщины. Парень, конечно же, очень походил на Виида.

«И как ему удается так удивительно улыбаться?»

Она слегка наклонила голову на бок.

У мужчины не было ничего, кроме легкой одежды, но от его улыбки становилось тепло на сердце. И горячий ветер как раз дул со стороны статуи.

— …

Союн растерянно взирала на работу.

«Действительно, искусно сделана».

Настолько точно и выразительно, что поверить в то, что она создана из простого камня, было попросту невозможно. Да еще и еле заметное свечение придавало скульптуре какое-то удивительное очарование.

Мужчина улыбался, но облик его и возлюбленной говорил о том, что эти двое старались прижаться друг к другу как можно ближе в поисках тепла и любви. Работа невольно заставляла всколыхнуться сидящие глубоко внутри чувства.

«Такую скульптуру мог сделать только человек с горячим сердцем».

С завистью Союн посмотрела на спящего возле скульптуры Виида.

Всесторонне развитый человек. Умеет прекрасно готовить и превосходно выживать даже в таком богом забытом месте, как это. В то же время скряга, который пойдет на многое ради одной лишней монетки. Но все равно при этом человек, в отличие от многих, обладающий… доброй душой и сердцем.

Она считала, что он хороший человек.

И в этот момент спящий все это время Виид неожиданно вскочил со своего места.

— Похоже, я переутомился и отрубился на минутку. Ох, надеюсь, она еще не пришла?

И тут, заметив Союн, он в одно мгновение побледнел и задрожал всем телом, как будто перед собой увидел самое страшное в мире привидение.

— Ой, а когда ты пришла?..

Страх не отпускал Виида, потому что если она увидела лица скульптуры, то сейчас вот-вот случится нечто ужасное!

Однако Союн всего-навсего стояла на месте с обычным бесстрастным выражением на лице. Хотя про себя девушка считала, что Виид замечательный, внешне она никоим образом этого не показывала.

«А меня никто никогда не полюбит так, как изображено в скульптуре».

У Союн щемило в груди. Уже несколько лет она ни с кем не разговаривала. Хотя глубоко внутри очень хотела вести беседы и много-много говорить. Но страх сковывал сильнее любых цепей. Страх боли, что ее никто не полюбит, что сердце будет разбито.

Она уже привыкла не показывать своих чувств. Если никто не имеет доступа к твоему внутреннему «Я», то и навредить никогда не сможет.

И все же можно было сказать, что с Виидом она теперь проводила довольно много времени. И еще что тот праздничный фестиваль в деревне Мора стал для нее первым радостным событием за очень долгое время. И совместное проживание в пещере…

По меньшей мере, Союн не ощущала неловкости находясь рядом с Виидом. Но выражать свои чувства ей было так же невероятно тяжело, как и раньше. К тому же Виид уже достаточно много узнал о ней, и подпускать его еще ближе к своему «Я» она не хотела.

«Фу-х, похоже, она не видела».

Оценив реакцию Союн, Виид смог предположить, что лицо девушки пока еще для нее остается тайной. И тогда он поспешил громко прокричать:

— Пора на охоту! Идемте скорее!

Не проявляя ни единой эмоции, Союн последовала за ним к выходу.

Но перед тем, как покинуть пещеру, она обернулась назад. Ей очень хотелось еще раз взглянуть на скульптуру. На лицо Виида, который широко улыбался и обнимал девушку.

Ли Хаян вошла в тренировочный зал фехтовальной школы.

Внутри помещения сотни учеников, вскрикивая, махали мечами. И это была только половина! Не меньшее число учеников вело друг с другом ожесточенные спарринги. Держа в руках деревянные мечи, которые только на первый взгляд казались легкими, они безжалостно наносили один удар за другим, как будто встретили на своем пути смертельно опасного противника.

Это был образ жизни жаждущих победы людей, окончательно и бесповоротно ступивших на путь меча.

Тут Чхве Джонбо, следящий за движениями учеников, заметил Хаян и пошел ей навстречу.

— Привет, проходи. Правда, твой брат еще утром завершил тренировку и, кажись, уже ушел.

— Я пришла не к брату.

— Да-а? А зачем тогда?

— Хотела посоветоваться кое о чем.

— Посоветоваться? Ладно, я выслушаю тебя и все узнаю. А пока пройди в комнату отдыха и чуть-чуть подожди. Я скоро закончу тренировку этих несмышленышей.

— Хорошо.

Ли Хаян отправилась в комнату отдыха, предназначенную в первую очередь для гостей.

И тут произошло кое-что необычное… Чон Чуган, который не ценил в жизни ничего, кроме силы, вдруг выронил из рук меч.

— Учитель!

— Чего?

— Как-то я чувствую себя нехорошо…

— …

— Разрешите мне передохнуть в комнате отдыха?

И Чонг Чуган схватился за лоб, как будто почувствовал головокружение. Такое случилось впервые за все время обучения, и Джонбо, махнув рукой, отпустил его отдыхать.

Однако не прошло и минуты, как другие ученики стали жаловаться один за другим.

— А-а-а, в последнее время стоит сосредоточить на чем-то взгляд, как кажется, что слезы так и брызнут.

— Ох, я так устал, что держать рукоять просто нет сил. Учитель, а можно немного передохнуть?

— Мне кажется, я, наконец, понял, что шепчет клинок! Вот только, чтобы отчетливо услышать эти слова, мне нужно немного остудить голову в комнате отдыха.

— По правде говоря, у меня все болит…

Ярко пылающие зрачки сотен честных глаз!

Каждый из учеников искал предлог, чтобы хоть немного отдохнуть в комнате для гостей. И, постепенно, покидая зал один за другим, они, подобно стае голодных волков, окружили ожидающую наставника Хаян. Но, благо, тот не задержался, очень скоро забрал и увел девушку в кабинет инструкторов.

Чонг Ильхун лично заварил и подал Хаян чай.

— На вот, пей.

— Благодарю.

Вместе с Ли Хаян в комнате находились все четверо инструкторов, а также примерно 20 учеников. И каждый из присутствующих хотел присесть как можно ближе к ней просто потому, что она нравилась им как сестренка.

В полной тишине очень быстро маленькая чашечка чая была опустошена.

— Какой тонкий вкус.

— Ага. Это мне прислал один из бывших учеников. Ну-у, ты, вроде, хотела о чем-то поговорить?