– Как это случилось? – спросил Лайон. Он сел за стол и начал просматривать сточку писем и приглашений, скопившихся за его отсутствие.

Ричардс хмыкнул:

– Ты довольно хладнокровно воспринимаешь несчастье, постигшее нашего друга.

– Но вы же сказали, что дело теперь за мной. И я обо всем позабочусь. Расскажите мне толком, что случилось. Как…

– Веллингхэм заметил повязку на руке Рона. После этого одна догадка повлекла за собой следующую. Рон слишком рисковал, – заметил Ричардс. – Кажется, он столкнулся с Веллингхэмом, идя домой после твоей свадьбы. Кстати, мне жаль, что я пропустил торжество. Но ничего нельзя было поделать. Я вернулся в Лондон только позавчера.

– Это была скромная свадьба, – сказал Лайон. – Вы непременно должны приехать в Лайонвуд и познакомиться с моей Кристиной… Как Рон воспринял случившееся? – спросил он, вновь возвращаясь к теме.

– Со своим обычным легкомыслием, – сухо заметил Ричардс. – Поскольку ему запрещено выходить, он каждый вечер устраивает у себя званые вечера. Кстати, и сегодня тоже. Я собираюсь побывать там.

Ричардс остановился и довольно долго и многозначительно смотрел на Лайона.

Лайон усмехнулся.

– Ладно, и я буду там, – сказал он старшему товарищу. – Только не приносите с собой ничего ценного, Ричардс. Вряд ли вы захотите, чтобы вас ограбил Джек.

– А, значит, Джек там должен появиться?

– Можете не сомневаться.

– Вот уж Рон позабавится, а? – заметил Ричардс. Внезапно он выпрямился в кресле и заговорил уже другим, серьезным тоном. – Теперь, когда проблему Рона мы обговорили, я коснусь другой причины, которая привела меня сюда. Это, если быть точным, отец твоей жены.

Вот тут Ричардс полностью завладел вниманием Лайона. Маркиз оттолкнул письма в сторону и подался вперед.

– Ты знал, что твой тесть на пути в Лондон?

Лайон покачал головой.

– Откуда вы знаете его? – спросил он.

– Его зовут Эдвард Сталински, но это тебе, конечно, известно, – сказал Ричардс.

Лайон кивнул. Он действительно знал, как зовут тестя, но только потому, что видел, как Кристина подписывала брачное, свидетельство.

– Да, барон Сталински, – повторил он, побуждая Ричардса продолжить рассказ.

– Очень давно он оказал нам одну услугу. Дело Брисбена. Ты слышал что-нибудь об этом неприятном происшествии?

– Неприятном происшествии? – Лайон покачал головой. – Помнится мне, что битву при Ватерлоо вы назвали неприятным для Наполеона происшествием, – сказал он. – Расскажите мне о деле Брисбена. Я ничего о нем не помню.

– Ты тогда еще был зеленым парнишкой. Но все же мне казалось, что ты должен был где-нибудь услышать об этом. Я все время забываю, что на добрых двадцать лет старше тебя. Наверное, пора молодым возглавить дело, – добавил он со вздохом.

– С тех пор как я начал работать у вас, вы уже несколько раз пытались уйти в отставку, – заметил Лайон.

Ему не терпелось услышать рассказ Ричардса и узнать как можно больше об отце Кристины, но он достаточно хорошо знал своего гостя, чтобы понять, что тот, как обычно, будет нетороплив.

– Я словно старая гончая, – сказал Ричардс. – Запах неладного по-прежнему будоражит мое воображение. Брисбен был англичанином, – наконец перешел он к сути дела. – Можно даже сказать, что он был нашим Бенедиктом Арнольдом <Бенедикт Арнольд (1741-1801) – американский офицер, пытавшийся во время войны за независимость сдать Вест-Пойнт англичанам. Вест-Пойнт – американский военный лагерь на реке Гудзон, на юго-востоке штата Нью-Йорк.>. Брисбен стал предателем, выдал несколько секретов, но потом его начало мучить чувство вины перед семьей. У него была жена и четыре дочери. Он пришел к нам и рассказал о своем проступке. Мы, вернее мои предшественники, добились от Брисбена обещания. С его помощью мы организовали ловушку, чтобы поймать тех, кто стоял над ним. Понимаешь, нам нужна была крупная добыча. Барон Ста-лински был нашим посредником. Я не помню, как он оказался в этом деле. Барон сделал все, что мог, предпринял все предосторожности, как мне рассказывали, но план все равно с треском провалился.

– Каким образом? – спросил Лайон.

– Жена Брисбена и дочери были убиты. Им перерезали горло. Все было сделано так, словно Брисбен убил их, а потом зарезался сам.

– Но вы не верите, что именно так оно и было?

– Нет, конечно, нет. Я думаю, одному из начальников Брисбена стало известно о ловушке, – ответил Ричардс. – Либо случайно, либо они подкупили кого-то из наших.

– А что барон Сталински? Он продолжал работу с правительством?

– Нет. Вскоре после дела Брисбена он женился и вернулся к себе домой. Та картина, свидетелем которой он оказался, произвела на него ужасное впечатление. Понимаешь, он первым обнаружил тела и после этого наотрез отказался помогать Англии. Не могу его за это винить. Меня там не было, но несложно представить, что это было за зрелище.

– С тех пор вы поддерживали связь с бароном?

– Нет. Но несколько его старых друзей получили от него сообщение, что он вскоре приедет в Англию.

– Интересно, знает ли он о том, что у него есть дочь?

– Бог ты мой! Ты хочешь сказать, он может не знать?.. – воскликнул Ричардс.

– Отец и дочь никогда не видели друг друга. Думаю, он считал, что его жена и дочь погибли много лет назад. Кстати, все, кого я спрашивал, полагали, что и барон давно умер. Сэр Рейнольдс говорил об этом.

– Да, его письма стали для всех неожиданностью.

– Интересно, чем занимался барон все это время?

– Я слышал, что примерно год спустя после тех событий барон потерял свое королевство. А потом исчез. У нас не было никаких оснований разыскивать его, – добавил Ричардс и нахмурился. – Что-то беспокоит тебя. В чем дело?

– У вас есть какие-либо основания не доверять барону?

– Ах вот в чем загвоздка, да?

– Расскажите мне все, что вы знаете об этом человеке, – попросил Лайон. – Все, что можете о нем вспомнить. Я понимаю, что это было давно…

– А рассказывать особенно нечего. Я тогда был молодым и впечатлительным, но помню, что благоговел перед ним. Барон был ненамного старше меня. Вид у него был внушительный, и я завидовал ему. Лайон, черт побери, теперь я сгораю от нетерпения. Рассказывай мне все, что знаешь о бароне! – приказал Рейнольдс.

– Да, собственно, и нечего. Я никогда не видел его, и Кристина тоже, но она боится своего отца. Когда вы познакомитесь с моей женой, то поймете, насколько это странно. Кристину очень нелегко испугать.

– Это я уже о ней знаю,

– Откуда?

– Но она же вышла за тебя замуж.

Лайон ухмыльнулся.

– Да, вышла, – сказал он. –Без особого желания, но…

Ричардс фыркнул.

– Возможно, она просто испытывает страх перед столь необычными обстоятельствами, – сказал он, чуть помедлив. – Никогда не видеть отца и вдруг встретиться с ним…

– Нет. – Лайон покачал головой. – Причина ее страха кроется в чем-то ином. Она назвала его шакалом. Будьте начеку, Ричардс, когда встретитесь с бароном. Мой инстинкт и страх Кристины – этого вполне достаточно, чтобы у меня возникли сомнения.

– Ты настолько встревожен?

– Да.

– Почему же Кристина не объяснила тебе причину своих страхов?

– Она очень упрямая, – сказал Лайон с улыбкой. Ричардс понял, что он считает это достойным качеством. – И она только начинает доверять мне. Ее доверие еще слишком хрупко. Поэтому я не собираюсь торопить ей. Кристина расскажет мне, когда сама, захочет этого, и ни секундой раньше.

– Но ты доверяешь ее мнению? – спросил Ричардс. – Ты доверяешь ей?

– Доверяю, – ответил Лайон, ни секунды не колеблясь. И только тут до него дошел смысл сказанного им, и он принял это умом и сердцем. Да, он действительно доверяет ей. Полностью. – Во всем, – сказал Лайон тихо. – Одному Богу ведомо почему, но доверяю, – добавил он и засмеялся.

– И это тебя так забавляет?

– О да. Мы с моей маленькой женой вели игру друг с другом, – признался Лайон. – И видите ли, это забавно, потому что ни один из нас не осознавал этого.