– Привет, пупсик! Меня ищешь?

Рокшевский замер, явно не веря своим глазам.

– Ты обомлел от радости? Как я тебя понимаю! Ну, так где? У тебя или у меня? И не вздумай врать о критических днях! Я прекрасно знаю, что у мужчин их не бывает!

Рокшевский с выпученными, как у камбалы, глазами, несколько раз открыл и закрыл рот. Даша с некоторым напряжением ждала, не вздумает ли он согласиться, и успокоилась только тогда, когда услышала долгожданное:

– Я не могу! – и сделал попытку освободиться.

Решительно прекратив его трепыхания, Даша язвительно осведомилась:

– И почему это?

– Я… я сегодня навещаю родителей!

– Замечательная отговорка! Нестандартная такая! А завтра кого? Тетю с дядей? И потом всех родственников подряд?

Мимо шли сослуживцы, отпускавшие язвительные комментарии, и Рокшевский постарался принять независимый вид. Подтянувшись, сухо бросил:

– Ты совершенно не в моем вкусе! – наивно надеясь, что после этих слов эта ненормальная тут же от него отстанет.

Даша совершенно искренне удивилась.

– А кто тебя спрашивает? Достаточно и того, что ты мне нравишься! У меня уже был один такой. Не нравлюсь, не нравлюсь, но потом, когда я его связала, сопротивляться перестал. Правда, почему-то совсем увял. Ну, ты понимаешь, как. Вообще вы, мужчины, на редкость капризные создания.

От подобных откровений Рокшевского бросило сначала в жар, потом в холод. Пробегающий мимо Давид притормозил и ехидно поинтересовался:

– Спасать не надо?

Даша и Рокшевский ответили в унисон:

– Нет!

– Ну, как хотите! Мое дело предложить! – и Давид умчался в голубую даль.

– Интересно, кого он спасать хотел? Меня или тебя? – Даша ободряюще пожала руку Кириллу, заставляя опомниться, уж очень бледно тот выглядел.

Из дверей вышел Артем и решительно направился к ним. Даша следила за ним сердито, а Кирилл – обрадовано.

– Привет! Может, все-таки сходим куда-нибудь?

Артем взял Дашу под руку, и они втроем перегородили весь тротуар. Проходившие мимо прохожие начали возмущаться. Чтобы освободить проход, Даше пришлось отпустить Рокшевского, чем тот не преминул воспользоваться. Воскликнув:

– Не буду вам мешать! – кинулся к своей Тойоте и быстренько отчалил, оставив Дашу разочарованно глядеть ему вслед. Чертыхнувшись, она повернулась к Александрову.

– И чего ты ко мне привязался? – Она была разозлена не на шутку. – Я тебе совершенно не подхожу. Я не терплю серьезных отношений.

Артем логично поправил:

– А с чего ты заговорила о серьезных отношениях? Я их тебе не предлагал.

Даша попыталась освободиться, но он держал ее крепко.

– По тебе сразу видно, что ты собой представляешь. Правильный, серьезный, до чертиков воспитанный. Скажешь, не так?

– Так. Странно, но раньше я считал, что это скорее достоинства, чем недостатки.

– Для кого как. Для меня ты слишком правильный.

Резким движением прижав ее к себе, он заявил:

– Я могу измениться.

– А зачем? Это нерационально. Столько лет прожил правильным, какой теперь смысл меняться?

– В жизни все надо попробовать.

– Пожалуйста, но не со мной.

– А почему не с тобой?

– Не хочу! Не хочу я отвечать за разбитую жизнь хорошего мальчика! И отпусти меня!

Внезапно рванувшись, Даша быстро пошла, почти побежала, по улице. Артем за ней не пошел, и она вдруг испытала неприятное чувство потери. Усмехнувшись собственной непоследовательности, дошла до своего временного жилья.

Квартира была довольно удобной, с новой мебелью, но совершенно безликая и чужая. Откровенно скучая по своему домику на колесах, Даша смыла нелепый макияж и с облегчением вздохнула. Все-таки сложно быть не собой. Хотя цель и оправдывает средства, но все-таки изображать крутую, все повидавшую и перепробовавшую девицу ей претит. Ну да ладно, это ненадолго.

Наскоро перекусив, принялась просматривать фотографии, попутно придумывая к ним броские заголовки. Всем известно, что подпись к фото – пятьдесят процентов успеха.

К гуляющему по двору тети Маруси быку она придумала надпись «Гроза бандитов бык Тишка», но решила поменять ее на «Бык Тишка, лучший в мире охранник». Поняв, что сегодня дело что-то не клеится, закрыла каталог с файлами и задумалась. Что-то пошло не так, но что?

После некоторых размышлений решила, что во всем виноват Александров. Он усиленно мешает ей в ее и без того нелегкой миссии. Может, рассказать ему обо всем? Нет, нельзя. При его правильности он просто силой попытается заставить Рокшевского жениться на Маринке, тот, естественно, заартачится, и получится тот самый скандал, которого кузина так боится. Она же просила, чтобы ее имя ни в каком контексте не звучало. Нет, это не выход.

Получается, надо избавиться от Артема. Может, отправить его на месяц в какую-нибудь заграничную командировку, чтобы не отсвечивал? Но как? Опять обращаться к папочке? Но он и без того чрезвычайно заинтригован ее странным решением поработать в этом заштатном НИИ. После ее очередной просьбы он точно примчится сюда выяснять, что происходит. Или приставит к ней детектива, что по сути одно и тоже.

Нет, это однозначно отпадает. Но идея с командировкой хороша. Надо бы ее обдумать. В крайнем случае как запасной вариант она вполне сойдет. Артема нейтрализовать надо непременно. Если он и дальше будет мешать ей доводить Кирилла до нужной кондиции, у нее этот процесс растянется на недопустимо долгое время. А тут нужен марш-бросок, стремительная атака.

Вспомнив про цветные линзы, которые купила в Париже для бала-маскарада, принялась их искать. Нашла в старой косметичке, которую давно собиралась выбросить. Сказав себе, что в этой жизни выбрасывать ничего нельзя, никогда не знаешь, что может пригодиться, опустила их в стакан с водой.

Потом все-таки отретушировала в фотошопе несколько фотографий, придумала забавные названия и отправила в разные журналы. Времени было уже второй час, когда она, ворча на несносные условия существования и недоумевая, как это люди, проведя на работе целый день, могут еще чем-то заниматься после работы, упала в постель, поворчала на ее неудобство, но тем не менее заснула.

Вынырнув утром из глубокого сна от настойчивого пения телефонного будильника, Даша спросонья долго допытывалась, кто звонит. Потом, обругав себя тупоголовой идиоткой, поползла в ванную. Прохладный душ ее взбодрил, но не очень. Красилась она, заглядывая в зеркало одним глазом. А зачем стараться? Чем страшнее, тем лучше. Вставив в глаза цветные линзы, решила, что сделала для своего раскрепощенного облика достаточно.

Пить кофе было некогда, и она на автопилоте почапала в институт. Придя в кабинет ровно в девять, вяло поздоровалась и обвела сердитым взглядом вполне бодрых коллег. Какое свинство! Почему они такие свежие и довольные жизнью?! Не иначе это привычка, которой у нее никогда не было. Она и в колледже-то на первые пары не ходила. Раннее вставание для нее всегда было ножом острым.

Артем что-то ей сказал, в ответ она широко зевнула, даже не пытаясь вникнуть в смысл сказанного. Кивнув чему-то своему, он ушел в кабинет и через пару минут позвал ее к себе.

Плохо соображая и злясь на весь свет, она приплелась к нему и шлепнулась на подставленный стул.

Артем поставил перед ней кружку с ароматно пахнувшим кофе и спросил:

– Ты как пьешь? Сахар, сливки, коньяк?

– Просто черный. Если кофе хороший, то ничего больше не надо.

– Амбассадор, но насколько хороший, не знаю. Сама знаешь, подделок не счесть. Покупаешь одно, а внутри вовсе другое.

Даша отпила глоток.

– Сойдет!

– Печенье дать?

– Не надо, оно не поможет.

Она молча выпила весь немаленький бокал и уже более осмысленным взглядом посмотрела на завлаба.

Он тоже рассматривал ее с печальным интересом.

– Ты всегда встаешь с таким трудом?

– В такую рань – конечно!

Артем попытался объяснить: