— Что? — с насмешкой. — Что ещё мне сделать?

— Выйди. Пожалуйста.

— Наташа, — строгим тоном, — что за прикол? Ты реально меня стесняешься, человека, который видел тебя голой, хер знает сколько раз?

Вздохнула. Ничего не ответила, а просто рванула к выходу и быстрым шагом двинулась в ванную. Там переоделась, а когда вышла, то наткнулась на свирепый взгляд мужа.

— Ты хочешь поскандалить? Так не надо, Вова. Я с понедельника подам на развод и будет лучше, если ты съедешь и поживешь у своей мамы.

— Я не дам тебе развода.

— Ты не дашь, а суд даст. А еще квартиру пополам поделит и машину с гаражом — тоже.

Вова ошарашенно смотрел мне в глаза. А я видела, как его губы поджимались в одну тонкую линию, как играли желваки на его скулах, как грудь ходила ходуном от частого и затрудненного дыхания.

— Я не изменял тебе, Наташа, — прилетело в спину, когда я уже открывала дверь в детскую.

Обернулась

— А я не верю тебе, Вова. Я не такая лохушка, как ты думаешь.

— Та Лена была лишь виртуально. Мне хотелось разнообразия и эмоций, ведь у нас с тобой в последние годы всё обыденно. Скучно. Просто осточертело! Секс никакой. Без фантазий. И ты… Охладела.

— Мне тоже, — толкнула дверь, шаг вперед сделала. — Всё. Осточертело.

Я всё-таки ушла в детскую и на всякий случай закрылась на замок. Расстелила диван-малютку, взбила подушку, а потом еще долго крутилась, переворачиваясь с боку на бок.

Зажужжал мобильник. Новое сообщение от Радмира.

Заулыбалась и нажала на значок Вайбера.

Он: “Соскучился”.

Я: “Уже?”.

Он: “Нужно было тебя связать и украсть на эту ночь”.

Я: “За похищение человека есть статья в Уголовном Кодексе, между прочим”.

Подмигивающий смайлик в ответ.

Он: “Выйди на балкон”.

Я: “Сейчас?”.

Он: “Да”.

Вскочила с кровати и бегом к балкону. Распахнула дверцу, переступила порожек, открыла одну из створок и оглянулась по сторонам.

Он: “Красивая”.

Я: “Ты меня сейчас видишь?”.

Раздался звук автомобильного клаксона, и я на месте подпрыгнула, а затем глянула вниз и увидела его внедорожник, синхронно моргающий фарами.

Я: “Почему ты не уехал?”.

Он: “Хотел убедиться, что у тебя всё хорошо”.

Я: “Хорошо”.

Он: “То есть, я могу ехать?”.

Я: “Можешь”.

Он: “А что муж?”.

Я назад оглянулась. Никого. Но на сердце почему-то было тревожно, а еще зашкаливал пульс и сейчас я ощущала приблизительно тоже самое как тогда, когда в выпускном классе мы с одноклассниками тайком курили на переменах и прятались от учителей.

Адреналин и страх. Всё вперемешку!

Он: “Ты здесь?”.

Я: “Да”.

Он: “Ты не ответила. Муж не обижал?”.

Я: “Нет”.

Он: “Обманываешь?”.

Я: “Нет”.

Он: “Встретимся завтра?”.

Я: “Не знаю. Возможно”.

Он: “Ты жалеешь?”.

Я: “О чём?”.

Он: “О нас”.

Улыбнулась. Потёрла лоб ладонью. Нас! А разве “мы” уже есть? Или я что-то пропустила?

Осенний ветер дунул в лицо и меня вдруг пробрало до дрожи. Обняла себя обеими руками. Вздрогнула. Б-р-р-р. Холодно.

Я: “Рад, уезжай. Я замерзла, домой пойду”.

Он: “Спускайся. Согрею”.

Сердце ухнуло вниз. Я прям представила, как забираюсь к Радмиру на колени, а он обнимает меня крепко-крепко, к груди прижимает и греет теплом своего тела.

Я: “Спокойной ночи”.

Он: “Спокойной ночи, детка”.

Я снова улыбнулась. И покраснела. Детка! Меня никто и никогда так не называл…

Утром я проснулась с улыбкой на лице. Этой ночью мне снился он и его нереальные губы, способные завести с полуоборота.

Не вставая с постели, я схватилась за телефон и быстренько написала сообщение Танюхе. Оказывается, она тоже недавно проснулась, а вот дети спали.

Откинувшись на подушку, ещё какое-то время полежала с закрытыми глазами, предаваясь мечтам. В моих мечтах всё походило на сказку, в которой Сташевским был ну точно принцем, спасающим от злодея-мужа, а я бедной и несчастной девушкой. И только стоило вспомнить мужа, как раздался стук в дверь.

— Что? — спросила я, продолжая лежать на диване.

— Ты не спишь?

— Нет.

— Открой. Пожалуйста.

Нехотя поднялась с постели, прошлась к двери, а когда её открыла, то первым в глаза бросился букет цветов. Метровые розы белого цвета. Голландские. Целая вязанка. У мужа еле в руках помещалась.

— Это тебе, — сунул в руки цветы. — Сейчас.

Вова скрылся в коридоре, но уже совсем скоро вернулся и с важным видом прошел в детскую, неся в руках поднос. А на подносе том дымился горячий кофе, а ещё пар исходил от омлета с колбасой. У меня даже в желудке заурчало, а во рту скопилась слюна. Пахло действительно вкусно.

Поставив поднос на тумбочку, муж огляделся по сторонам, словно пытаясь что-то отыскать. А затем он сел на диван и посмотрел мне прямо в глаза, будто намереваясь прочитать мысли.

— Доброе утро, — сказал муж, нарушая затянувшуюся тишину.

— Привет. А что это всё значит? — кивнула на горячий завтрак и на цветы, которые до сих пор держала в руках. — За наши одиннадцать лет брака ты впервые принёс мне завтрак в постель. А еще подарил шикарные цветы. Сколько они стоят, Вов?

Муж вздохнул и этот вздох был красноречивее тысячи слов. Но ответа я всё равно ждала. Хотела в глаза его наглые посмотреть и увидеть там сожаление, раскаяние. И увидела!

— Я всё понял, Наташа. Осознал. Я сделал тебе больно, да. И теперь очень сильно жалею.

— Даже так? — ухмыльнулась, а затем вырулила из детской на поиски вазы. Вова следом ходил, точно мой хвостик. — И что же ты хочешь, Вова? Хотя, нет. Дай угадаю. Ты будешь просить о втором шансе. Ради Лизки, ради семьи, да?

— Да. Именно так. Или для тебя всё так просто, что ты одним махом готова перечеркнуть всю нашу жизнь?

— Не просто. Поверь.

— Тогда прости меня и давай забудем об этом инциденте.

Я хохотнула. Какой смешной, раз думает, что обиженная женщина простит так легко и быстро. Это что получается, можно косячить, а потом купить цветочки и надавить на самое больное, мол, ради ребенка? И всё? Я должна простить?

— А вот и нет, Вова! Я ничего забыть не смогу. И дело не только в том, что ты считаешь меня лохушкой. Я осознала, что с тобой я абсолютно несчастлива.

— Хочешь сказать, что быть одинокой женщиной с ребенком — это счастье?

— Ты перекручиваешь, хотя “да”. Иногда женщине лучше быть одинокой, чем терпеть токсичные отношения.

— Опять херни какой-то начиталась в интернете. “Токсичные отношения”, — недовольно пробурчал, — и что это значит?

— Это нездоровые отношения, причиняющие эмоциональную боль, душевные страдания и полное истощение ресурсов одной из сторон.

— То есть, я заставляю тебя страдать?

— Угу.

— А ты у нас “белая” и “пушистая”?

— Вов, не начинай — опять поссоримся.

— Наташа, — вдруг за руку меня взял и крепко её сжал, что не вырваться. — Я готов ради тебя на всё. Я не смогу без тебя, понимаешь? Сейчас у нас трудный период, да. Но он у всех бывает, и он проходит, и ты знаешь это. Не горячись, прошу тебя.

— Руку пусти, — дождалась пока муж разожмет тиски, затем отошла на безопасное расстояние и лишь потом сказала: — если ты действительно готов на всё, то переезжай к своей маме. Будет лучше, если мы поживём отдельно.

— Но мы никогда раньше не жили отдельно. Будет только хуже, Наташа.

— Как знаешь. Выгнать тебя из собственного дома я тоже не могу. Значит отныне мы будем жить как в коммуналке. А потом я обращусь к риелтору и попрошу, чтобы он помог разменять нашу квартиру на две “однушки”. Возможно, это будет с доплатой, поэтому ты уже собирай деньги.

С Вовой больше мы не говорили. Он обиделся и куда-то ушел. Возможно, в гараж или же к своей маме — пожаловаться на жену, которая его не ценит и не уважает. Инна Анатольевна уже встревала в наши отношения, а потому я ждала от неё звонка.