Тут в её голосе мне впервые послышалась лёгкая настороженность. Похоже, она нарочно старалась вести себя предельно вежливо, чтобы не спровоцировать незнакомку на… что? Может, по местным меркам я вообще смахиваю на ведьму – кто их тут знает!

– Меня зовут Варвара, – проговорила я тихо, едва отпив воды – на вкус тоже вполне стандартной. – И, если честно, я сама пока не знаю, как вам объяснить, откуда появилась. Думала, вы поможете мне с этим вопросом.

Софья Евгеньевна слегка нахмурилась и почему-то покосилась на стул, который стоял неподалёку. На нём была развешена моя пижама.

– Что ж, – ещё чуть более напряжённо усмехнулась “барыня”, – Виктор предупредил меня, чтобы я была с вами осторожна. Но пока вы, кажется, выглядите безобидной. Так что давайте попробуем разобраться.

Она подвинула ко мне поближе другой стул – с красивой фигурной спинкой – и плавно на него опустилась. Истинно по-аристократически: не сделала ни одного лишнего движения, ни одной лишней складки не появилось на её наверняка дорогущем длинном платье с турнюром. Она умостила всю эту надетую на неё конструкцию на небольшом сидении так естественно, будто столь сложный наряд был чем-то с ней единым.

Я отпила из стакана ещё немного воды и выжидательно на неё посмотрела. Она улыбнулась одними уголками губ и снова задала вопрос:

– Так откуда вы взялись, Варвара? Не выросли же вы из сугроба, в самом-то деле.

– Я знаю, что мои слова могут показаться вам странными, – начала я, поворачивая поставленный на коленку стакан пальцами. Ощущение сглаженных граней узора на его стенках как будто немного меня успокаивало. В отличие от довольно демонстративной дистанции, которую выстроила между нами Софья Евгеньевна.

Впрочем, чему я удивляюсь? Любой взрослый здравомыслящий человек на её месте опасался бы незнакомой девицы, которая упала едва ей не под колёса.

– Говорите, как вам это… видится, – подбодрила меня женщина.

– Дело в том, что перед тем как оказаться в лесу, я была у себя дома. Я спала в своей постели. А потом меня затянуло в портал, и как будто перенесло сюда.

– То есть поэтому вы были так странно… одеты? – наконец спросила барыня. – Что это вообще?

Она слегка брезгливым жестом указала на мою пижаму. И далась же она ей! Одежда как одежда. Домашняя! Да, рисунок на ткани изображал летающие леденцы на палочке. Слегка инфантильно, согласна, и это она ещё не видела моих меховых тапков – видимо, их я потеряла где-то по дороге.

– Это пижама, – пояснила я терпеливо и осторожно. – Я в ней спала.

Софья Евгеньевна вздохнула, понимая, что до меня двойной смысл её слов не доходит.

– Хорошо, я спрошу иначе: неподалёку от того места, где мы вас нашли, в нескольких верстах, находится, так скажем, лечебница. Дом скорби. Я бывала там с благотворительными визитами, и…

– А-а! – я рассмеялась. – Вы решили, что моя одежда напоминает их одежду? Что я – сумасшедшая?

– Скорбная умом, да, – деловито поправила меня женщина. – Потому что, как сказал Виктор – я сама этого увидеть не успела – вели вы себя немного странно, когда вас нашли.

Ну, да – ползала на четвереньках, тычась ему в колени лбом, и не могла произнести ни одного связного слова. Картина, прямо скажем, красочная.

– Нет, я не оттуда, – слегка обиделась я. – Это чистое совпадение. И вообще я упала в снег с приличной высоты, на меня неслись лошади, поэтому мне было не до адекватного поведения.

– Хорошо, допустим… – слегка посуровела Софья Евгеньевна. – У вас непривычный слуху говор. Не могу понять, из какой вы губернии?

То есть мой рассказ о том, что меня запросто перенесло из одного места в другое, ничем её не зацепил? Или она просто делает вид, что не услышала этого?

– Боюсь, этой губернии нет на ваших картах, – уточнила я. – Я была в другом месте! Оно совсем не похоже на это. Там всё более современное, моя квартира находилась на пятнадцатом этаже!

– Пятнадцатом? – натурально опешила барыня. Но снова недостаточно сильно, чтобы сдать меня обратно в психушку, откуда я, по её мнению, и сбежала. Да она проявляла просто феноменальное терпение по отношению ко мне. – Никогда не видела таких высоких домов. У моего двоюродного братца, Лаврентия Федотыча Афремова, в столице доходный дом – тот восемь этажей!

– Это я жила на пятнадцатом, а так-то в доме их двадцать пять, – добавила я важно, будто в этом был некий повод для гордости.

– Это, небось, вам в бреду привиделось, – махнула на меня рукой Софья Евгеньевна. – Но говорите вы складно для скорбной умом. Видно, пилюлями-то вас уже давно не пичкали. Что, ненавистный муж в лечебницу увёз? Любят некоторые ироды такое провернуть, чтобы приданое сцапать.

Я так и почувствовала, как у меня вытягивается лицо от того, с какой лёгкостью барыня придумала мне легенду. Как будто такое у них на каждом шагу.

– Да нет же. Говорю, мой мир совсем другой! – поспешила возразить я и решила начать с начала, но только уже с подробностями: – Понимаете, я купила на ярмарке ёлочную игрушку…

И вдруг на лице Софьи Евгеньевны промелькнуло нечто, что вселило в меня надежду – теперь она отнесётся ко всему сказанному мной иначе. Значит, необычная игрушка – что-то знакомое здесь? Что-то на слуху?

Но на этом в дверь комнаты постучали, и внутрь заглянула Вера.

– Виктор Наумович приехал. Выйдете встречать? Или пускай обождёт? Он как будто и торопится.

Софья Евгеньевна смерила меня критическим взглядом и решительно кивнула каким-то своим мыслям.

– Пускай обождёт. Мы сейчас спустимся. Думаю, ему тоже любопытно будет послушать ваш рассказ, Варвара. Так чего языком два раза одно и то же перемалывать, верно?

Ждать моему спасителю пришлось довольно долго: прежде чем вывести меня пред его светлы очи, мне выдали вполне приличное платье по местной моде. Одна загвоздка: мне предстояло его надеть. С какой стороны забираться в этот кокон я, конечно, представляла, а вот как потом застегнуть все эти бесчисленные крючки так, чтобы из него не вывалиться – это был совсем другой вопрос.

Пришлось Вере прийти мне на помощь, хоть она этого явно не хотела. Похоже, про меня в этом доме поползли очень уж нехорошие слухи, раз даже прислуга не горела желанием со мной познакомиться. Куда уж до более высоких по статусу особ!

Софья Евгеньевна не побоялась, что нежданная и подозрительная гостья сиганёт в окно или кого-то покусает, и оставила меня наедине с Верой. Вернулась только когда я была собрана, причёсана и проинструктирована помощницей насчёт того, как нужно себя вести.

– Викто́р Наумович – мой пасынок и по сути хозяин в этом доме, – пояснила по дороге Софья Евгеньевна. – Так что прошу вас вести себя уважительно. Хоть пока что вы так и делали. Но…

– Вы ещё не до конца убедились, что я не сумасшедшая, – закончила я её скрытую мысль. – Я поняла. Не волнуйтесь, у меня нет в планах заражать кого-то бешенством.

Вообще-то я рассчитывала, что в этом доме мне помогут. Другой надежды пока не было, а тут хотя бы тепло, не дует, хозяйка разговаривает на понятном мне языке и не пытается выгнать.

Вместе мы спустились со второго этажа в гостиную. Я, конечно, старалась не вертеть головой, но обстановка дома, в котором мне посчастливилось оказаться, поражала в хорошем смысле этого слова. Здесь было так уютно! Много дерева, винтажные обои на стенах, а на них – множество портретов. Видимо, семейных. Жаль, что разглядеть их у меня не было времени.

Снизу, из кухни, доносились умопомрачительно аппетитные запахи, и я мгновенно вспомнила, что давно уже ничего не ела. Судя по ощущениям, больше суток. Желудок, который смиренно молчал после моего пробуждения, теперь принялся бунтовать и требовать закинуть в него хоть что-то из съестного.

Я попыталась игнорировать его наглый зов.

– Викто́р, – на свой манер произнесла имя пасынка Софья Евгеньевна, когда мы вошли в приятно обставленную гостиную. – Надеюсь, ты заехал достаточно надолго, чтобы нам кое-что обсудить?