Он вопросительно посмотрел на Саону в надежде, что та предложит копать еще глубже.

— А теперь загляните внутрь, — сказала Саона. Мешок был не очень тяжелым. Распутывая стягивающую его завязку, Андре готовил себя к тому, что увидит там луидоры.

Открыв мешок, Андре посмотрел внутрь. Вначале он ничего не понял — денег там не было. Вдруг Андре радостно вскрикнул — он заметил, что мешок полон бриллиантов.

— Бриллианты, — кивнула Саона. — Ваш дядя рассказал мне, что давно уже скупал камни. Он ведь готовился покинуть страну, а бриллианты было бы легче увезти, чем золотые монеты.

— Бриллианты… — задумчиво повторил Андре.

В мешке были и крупные камни. Попадались и камушки помельче, впрочем, они казались маленькими лишь по сравнению с другими. Вообразив их в кольце или серьгах, Андре удивился гигантскому размеру самых больших камней.

Когда на бриллианты падал свет свечи, камни начинали сверкать, словно в них самих скрывались в заточении искорки живого света.

В этом мешке находилось целое состояние, которое обеспечило бы Андре на долгие годы.

Андре мысленно похвалил дядю за предусмотрительность. К счастью, он не стал копить серебряные монеты, как это делали другие плантаторы, чье имущество мародеры Дессалина переправляли целым караваном груженых мулов.

Вывезти это сокровище не составляло труда. Необходимо было лишь хорошо приглядывать за ним, чтобы оно не стало добычей какого-нибудь особо удачливого вора.

Передав клад Саоне, Андре стал торопливо закапывать яму. По-видимому, добыв сокровище, он сразу же стал более осторожным.

Перед тем как задвинуть на место камень, Андре тщательно осмотрел пол, сметая всю землю.

Подобрав мешочек с золотом, Андре взял Саону за руку и пошел вместе с ней к выходу.

— Как мне вас благодарить? — взволнованно спросил Андре, когда за молодыми людьми закрылись тяжелые деревянные двери.

— Лучше поблагодарите бога, который вас защищал и помогал вам, — посоветовала Саона.

— Обязательно, — пообещал Андре, который в этот момент был настроен особенно благодушно. — А вы будьте готовы к завтрашнему утру. И помните, мы выезжаем на рассвете.

— Я уже предупредила матушку-настоятельницу, — кивнула Саона. — Она все понимает и не сердится. Матушка даже дала мне адрес, где мы можем укрыться в Капе, пока будем искать подходящий корабль.

— Поблагодарите ее и от моего имени, — попросил Андре.

— Я сделала и это, — ответила Саона. — Если вы увидите ее завтра перед отъездом, пожалуйста, не упоминайте нашу находку.

— Я и не подумал бы это сделать, — заметил Андре. — Я ведь понимаю, что тайна была доверена только вам и вы никому ее не открывали.

— Никому, — задумчиво кивнула Саона. — Иногда я спрашивала себя, как мне поступить, если я состарюсь, не найдя дядиного наследника.

— К счастью, этого не произошло, — сказал Андре. — А теперь, моя дорогая, этот клад пригодится нам обоим, и я смогу покупать вам все, что вы только пожелаете. Саона зарделась.

— Мне нужны только вы, — робко прошептала она.

В тот вечер Андре в последний раз сидел на своей неуклюжей кровати, перебирая в руках бриллианты и пытаясь оценить их стоимость.

Он мало понимал в драгоценностях. У его матери было всего несколько украшений, уцелевших из фамильной коллекции, в основном доставшейся революционерам.

Драгоценности постепенно распродавались, чтобы обеспечить их питанием и жильем.

Правда, у матери было одно кольцо, с которым она не желала расставаться ни за что. Пожилая дама собиралась подарить его жене сына.

— Оно находилось в нашей семье больше двухсот лет. Я не могу допустить, чтобы мы перевели его на хлеб насущный.

— Но на него мы могли бы купить что-нибудь повкуснее хлеба, — не однажды возражал ей Андре.

— Знаю, — соглашалась мать. — Когда я носила его в ремонт на Бонд-стрит, ювелир предлагал мне за него тысячу фунтов.

Тысяча фунтов была в те времена весьма приличной суммой.

— Если наше положение не изменится, кольцо можно будет продать, чтобы ты мог обеспечить жену, — говорила матушка.

Она не допускала мысли, что сын останется совсем без средств.

Андре неохотно принимал эту жертву. Уезжая на Гаити, он взял с матери обещание, что она пожертвует кольцом, если дела дома пойдут совсем плохо.

К счастью, теперь, если он вернется, подобные трудности уйдут в прошлое.

Разглядывая камни, Андре пытался сравнить их с тем, который так высоко оценил лондонский ювелир. Многие бриллианты были гораздо крупнее.

«Я богат!»— повторял про себя Андре.

Андре проснулся от того, что Томас изо всех сил тряс его за плечо. До рассвета было еще далеко.

— Проснитесь, мсье, проснитесь! — теребил его слуга.

— Что такое? — Андре сел на кровати, растерянно моргая.

— Уезжать сейчас, скорее!

— Но почему?

— Барабаны говорят, сюда идут солдаты, — сообщил Томас. — Много солдат из Порт-о-Пренса.

— Солдаты?! — Андре моментально проснулся.

— Они идут за мсье, — добавил чернокожий слуга.

«Какой же я глупец! — подумал Андре. — Этого надо было ожидать!»

Ведь Оркис легко могла догадаться, что он направляется на плантацию за своим наследством. Естественно, что алчная куртизанка послала сюда солдат, чтобы не упустить добычу.

Теперь все зависело от того, насколько им удастся опередить преследователей. Для него и Саоны встреча с солдатами была чревата неизбежной гибелью.

Андре не стал расспрашивать слугу, откуда барабаны узнали новость. Важно было одно: действовать надо как можно скорее, чтобы спасти если не себя, то хотя бы Саону.

Андре наскоро оделся и, подхватив мешки, выбежал в сад, где уже стояли запряженные лошади, нагруженные поклажей.

Вскочив в седло, Андре протянул мешок с золотом Томасу, который успел оседлать свою кобылу.

— Возьми и береги, — кратко распорядился Андре. Второй, более ценный мешок он оставил себе, Томас быстро приладил груз к своему седлу. Не медля ни секунды, они двинулись в путь: Андре впереди, Томас, который вел на поводу вторую лошадь, — за ним.

Они подъехали к монастырю при свете звезд и бледной тропической луны.

Над входом в обитель тускло поблескивал медный колокольчик. Андре спешился, передал слуге поводья и, подойдя к двери, протянул руку к звонку, но сразу же решил, что не стоит поднимать лишний шум.

Опасаясь, что звук колокольчика среди ночи привлечет слишком много внимания, он дважды резко постучал.

Дверь открыли на удивление быстро.

— Кто здесь? — спросила, вглядываясь в темноту, очень старая монахиня.

— Я должен немедленно увидеть мать-настоятельницу и сестру Девоте, — ответил Андре. — Только, пожалуйста, не пугайтесь!

— Кого-кого? — переспросила монахиня. — Сестру Девоте? Очевидно, от старости она была глуховата.

— Сестру Девоте и мать-настоятельницу, — повторил Андре погромче.

— Сейчас я доложу матушке, — пообещала монахиня, собираясь закрыть дверь.

Однако Андре успел шагнуть внутрь.

Монахиня растерянно посмотрела на него. Он настойчиво, но мягко повторил:

— Пожалуйста, сообщите о моей просьбе своей настоятельнице и разбудите сестру Девоте!

Шаркая грубыми башмаками по деревянному полу, монахиня поспешно удалилась, насколько это позволял ей возраст.

Андре, горя нетерпением, остался ждать.

Слабо освещенное помещение было начисто лишено каких-либо украшений. Стены и потолок были побелены. Некрашеный, чисто выскобленный пол поражал чистотой. Перед входом, в стене была ниша с простенькой, очевидно самодельной, статуей Божьей Матери. Перед ней горели свечи. Это бесхитростное убранство создавало впечатление чистоты и святости.

У стены стояли простые деревянные стулья. Однако Андре не присел, словно боялся расслабиться.

Дорога была каждая секунда. Он благодарил богов вуду и барабаны местных жителей, предупредившие его об опасности. Просто удивительно, что ему удалось выбраться из имения живым!