– Сначала я утолю первое желание. Обними меня покрепче, – приказал он. Адэр повиновалась, и большие ладони Эндрю тут же сжали ее ягодицы.
Адэр взвизгнула от удивления, но инстинктивно раздвинула ноги, обвила ими талию мужа и ощутила, как он вонзается в нее. Он был таким твердым, что Адэр охнула от наслаждения, пока он продолжал входить в нее яростными быстрыми выпадами.
– О Боже, Эндрю! – выкрикивала Адэр, задыхаясь от страсти. – Только не останавливайся, иначе я тебя убью!
Эндрю тихо засмеялся.
– Это всего лишь начало, Адэр! Я тосковал по тебе больше, чем был готов признаться даже себе самому! – Их чресла яростно бились друг о друга. – Я намерен брать тебя всю ночь напролет, – пообещал он.
Их губы встретились в жгучем поцелуе. Языки вели любовную битву, пока голова Адэр не закружилась, а тело словно обрело собственную волю. Из груди Адэр вырвался стон. Больше она не могла сдерживать свои желания и, изогнув спину, пронзительно закричала, захваченная экстазом. Эндрю громко вторил ей. Вместе они опустились на каменный пол комнаты, тяжело дыша, и долго не могли успокоиться.
– Теперь я сыт… на несколько минут, – обрел голос Эндрю.
Адэр слабо рассмеялась.
– Но теперь-то можно тебя вытереть? Если, конечно, я сумею подняться.
Он нашел в себе силы встать и помог жене.
– А теперь бери полотенце, – приказал он. Несколько секунд она льнула к нему, а когда обрела силы, взяла влажную ткань и вытерла мужское достоинство супруга, после чего принялась орудовать большим полотенцем.
– Ложись в постель, Эндрю. Не хочу, чтобы ты простудился. Сейчас я приведу себя в порядок и тоже приду.
Она быстро поцеловала Эндрю в губы, подтолкнула к двери своей спальни, наскоро сполоснулась и вытерлась, а потом поспешила к мужу.
Эндрю лежал на постели. Обмякшая мужская плоть покоилась на его мускулистом бедре. Когда он протянул руки, Адэр бросилась в его объятия. Оба почти не разговаривали: в словах не было нужды. Они лежали вместе, лениво лаская друг друга. Адэр поняла, что его отсутствие что-то изменило между ними. Их брак, заключенный несколько месяцев назад по практическим соображениям, расцвел в союз по любви. Пусть это не та безумная страсть, что связывает короля и королеву, но все же любовь. Особенная. Необычная.
Адэр провела пальцем по груди мужа и, наклонившись, поцеловала его.
– Готова честно сознаться, что тоже тосковала по тебе, муженек.
– А я разве говорил, что скучал по тебе? – поддразнил он. – Минута слабости, любимая.
– Злодей! – прошипела Адэр, дернув его за волосы.
– Ведьма!
Он снова схватил ее в объятия и крепко поцеловал. И с каждым моментом их желание все усиливалось. Эндрю зарылся лицом в ее душистые волосы.
– Помоги мне Боже, Адэр, но я никогда не хотел женщину так, как хочу тебя!
Он подмял ее под себя, осыпая поцелуями нежную плоть. Губы сомкнулись на ее соске. Он лизал, сосал, покусывал зубами розовые бутоны, спустился ниже и проник языком в ее пупок.
Руки Адэр отчаянно мяли его плечи и шею. Его ласки воспламеняли желание, и страсть угрожала поглотить ее. Когда он наконец скользнул в ее влажное тесное лоно, Адэр глубоко вздохнула и зажмурилась от удовольствия. Наконец они взлетели на немыслимые вершины, и напряжение взорвалось, рассыпавшись на миллионы осколков. Они долго лежали, сжимая друг друга в объятиях и ловя губами воздух. Верный своему слову, Эндрю этой ночью брал Адэр несколько раз, пока она не предупредила, что, если они не выспятся, завтра не смогут подняться. И заснула сама, довольная своей жизнью, уверенная в будущем. Конечно, у них обязательно будет ребенок! И как он может не появиться, если между ними расцвела такая любовь!
Осенью Адэр получила письмо от Элизабет, все еще пребывавшей в Вестминстерском аббатстве. Она писала, что в Дорсете, Девоне и Кенте вспыхнули восстания против Ричарда.
«…Но из этого ничего не вышло, и мама очень разочарована. Она непрерывно плетет интриги и почти договорилась о моем браке с Генрихом Ланкастером, сыном леди Маргариты, хотя я не знаю, что хорошего из этого выйдет, ибо, стоит мне покинуть Вестминстер, дядюшка Дикон непременно схватит меня и, разумеется, не позволит выйти замуж за наследника Ланкастеров».
– Бедняжка Бесс, – вздохнула Адэр, откладывая письмо. – Конечно, если на то будет воля дяди, ей не позволят выйти за Генри Тюдора. Наследница Йорков замужем за наследником Ланкастеров? Прямая угроза власти дядюшки. Именно этого и добивается Элизабет Вудвилл!
– Но у короля только один наследник, – заметил Эндрю, – и по правде говоря, и королева, и малыш Недди очень слабы.
– Знаю, – вздохнула Адэр. – Если, не дай Господь, они умрут, тогда дядя Ричард должен снова жениться, хотя бы ради Англии. Но он так глубоко любит королеву, что не представляю, сумеет ли решиться на второй брак.
В это время в Стентоне разразилось нечто вроде эпидемии. Несколько детей и трое взрослых слегли с лихорадкой и жаром, щеки и горло сильно распухли, однако никто не умер. Адэр раньше не видела такой болезни, но Эндрю заверил, что ничего страшного не произойдет.
– Я сам болел свинкой в детстве, и, как видишь, жив и здоров.
Но Элсбет, услышав слова графа, побледнела и потихоньку отвела Адэр в сторону.
– Говорят, что мужчины, переболевшие свинкой, теряют способность иметь детей. Скорее всего именно поэтому ты так и не забеременела, дитя мое, – всхлипнула она.
– Не говори так! – вскрикнула Адэр и тут же заплакала сама. – Мы должны родить ребенка для Стентона! Вина лежит на мне, нянюшка! Я не любила Эндрю, когда мы поженились, но люблю сейчас. Детей создает любовь!
Элсбет обняла молодую женщину и стала как могла утешать. Она не посмела напомнить, что бабушка Адэр по матери произвела на свет одиннадцать детей, как и обе сестры ее матери. Сама Джейн Радклифф нарожала бы полный дом детей, не окажись ее муж бесплодным. А учитывая, сколько времени Адэр и Эндрю проводили в постели, она давно уже успела бы забеременеть. Но этого снова не произошло и ее живот оставался плоским.
В конце апреля пришла ужасная весть о смерти принца Эдуарда, маленького сына короля Ричарда. Одновременно поднялся шум и суматоха из-за двух племянников короля, которых вот уже несколько месяцев как никто не видел. Очень немногие знали, что мальчики живут в Миддлеме, и злые языки твердили, что король убил их еще прошлым летом. Одна Адэр знала, что глубоко религиозный и высокопорядочный Ричард обожал всех детей брата. Посланец, привезший последние новости, вручил Адэр очередное письмо Элизабет. Та писала, что помолвлена.
«Переговоры между мамой и Мэгс завершились в конце осени. На Рождество мой Генри во главе целой процессии вошел в Реннский собор и поклялся перед Богом и людьми, что возьмет меня в жены. Многие не верят, что это случится, но я знаю: именно так и будет. Врак со мной укрепит права Тюдоров на английский трон.
Только сейчас пришло известие, что наш кузен Недди умер в Миддлеме. Королева Анна скорбит, а весь двор пребывает в трауре. Ходят слухи, что король назначит своим преемником Джона де ла Пола, графа Линкольна, сына своей сестры Элизабет. Вряд ли королева родит ему второго ребенка. Боюсь, о моих братьях все забыли».
Настала весна, и жизнь цвела повсюду, только чрево Адэр оставалось бесплодным. Неужели Элизабет сказала правду и семя Эндрю навеки повреждено детской болезнью?
Все больные давно оправились, но Адэр заметила, что жена одного из особенно тяжело перенесших свинку мужчин, которая ранее рожала каждый год, больше не беременела.
Этим летом в Англии еще продолжался мир. Адэр ждала новостей от Элизабет, и сестра ее не разочаровала. Ее письма в основном содержали описания повседневной жизни, но иногда она писала о каком-то событии, которое могло и не дойти до далекой Нортумбрии. В конце лета пришло очередное послание, на этот раз гневное:
«Мой Генри нашел убежище в Бретани, но король договорился с герцогом Бретонским о его выдаче. Говорят, он намеревается обвинить Генри в государственной измене. К счастью, моего Генри вовремя предупредили и он сбежал во Францию, где король Карл VIII великодушно предложил ему убежище».
