Адэр круто развернулась.

– Тогда отпусти меня! Помоги мне и Элсбет вернуться в Стентон!

– Нет! – яростно прошипел Конал, схватив ее в объятия. – Я никогда не отпущу тебя, Адэр! Ты моя, и рано или поздно я возьму тебя!

И он завладел ее губами в страстном поцелуе. Его губы обжигали. Завораживали. Требовали. Ее сердце. Ее душу. Ее тело.

На какое-то кратчайшее мгновение Адэр уже была готова отдаться поцелую. Он возбуждал ее, искушал обещанием чего-то чудесного. Губы ее смягчились под его губами, но некий внутренний голос тут же окликнул ее. Остерег. Этот человек опасен. Она потеряет себя, если ляжет с ним в постель.

Пришлось едва ли не с силой отстраниться от него.

– Вы слишком дерзки, милорд! – вскричала она, метнулась к выходу и буквально слетела по лестнице на кухню, где ей ничто не грозило.

А Конал Брюс долго стоял не шевелясь, ощущая, как наливается и пульсирует его плоть. Он целовал немало женщин, но ни одна не действовала на него так, как эта. Адэр ошибалась, хотя еще не знала этого. Он возьмет ее. И скоро.

Шотландия, в которую привезли Адэр, считалась одной из самых неспокойных стран мира. Ее король, Яков III Стюарт, не пользовался любовью своих неотесанных баронов. Он унаследовал трон в восемь лет от роду. Его мать, Мария де Гуэлдрес, была племянницей герцога Бургундского, росла при цивилизованном утонченном дворе и постаралась распространить свои взгляды в Шотландии, когда вышла замуж за Якова II, которому за одиннадцать лет брака подарила четверых сыновей и двух дочерей. Старший сын, Яков, пошел в нее – смуглой кожей, темными волосами и большими черными глазами. К величайшей скорби сына, мать умерла, когда ему было одиннадцать лет, а двумя годами позже скончался епископ Кеннеди, еще один человек, оказавший огромное и благоприятное влияние на Якова.

Именно в то время Бойды сделали точно выверенный политический ход – схватили мальчика-короля в Линлитгоу и увезли в Эдинбург. Там лорд Бойд разделался со своими пособниками, вынудил молодого короля потворствовать ему и следующие четыре года фактически правил страной. Именно Бойд устроил брак короля с Маргаритой Датской, дочерью короля Кристиана. Этот союз позволил официально присоединить к Шотландии острова, которые и без того принадлежали этой стране, а именно Шетландские и Оркнейские. Свадьба состоялась в 1469 году, и только после этого события Яков III сумел взять в руки бразды правления, хотя уже четыре года назад парламент объявил короля способным править государством. Одним из первых своих указов он изгнал семейство Бойд из Эдинбурга.

Но король был далек от грубых забав своих подданных и не увлекался боевыми искусствами. Унаследовав от матери артистический темперамент, он просто не годился для правления суровой северной землей, на трон которой взошел по праву наследования. А настоящим правителем Шотландии стало беззаконие, усугубленное к тому же всеобщей нищетой. Аристократы постоянно затевали распри с королем и друг с другом, европейские и английские политики пытались влиять на правительство Шотландии и подстрекали знать к дальнейшим беспорядкам.

Король же питал страсть к искусству, а государственные дела его почти не интересовали. Он окружал себя художниками, поэтами, писателями, архитекторами, просто образованными людьми и талантливыми ремесленниками и даже исключил аристократов из своего совета. Те немногие, кто понимал характер Якова, тем не менее презирали его за столь откровенное пренебрежение обязанностями монарха. Менее чувствительные аристократы открыто ненавидели его и завидовали тем, кто считался его другом. Все же они не стеснялись пользоваться его слабостями, когда речь шла о бессовестных нарушениях закона. Яков всегда был готов простить виновного за солидную сумму в звонкой монете, что помогало оплачивать его расточительные пристрастия.

Шотландию одолевали голод и нищета, но король ничего не хотел видеть. Он собирал изысканные драгоценности и древние манускрипты. Приобрел чудесный алтарь, написанный художником Гуго ван дер Гесом, изображавший молящихся Якова и Маргариту. Король поддерживал деньгами группу поэтов и приказывал чеканить новые монеты со своим изображением. Его любимый архитектор Роберт Кокрейн выстроил парадный зал в замке Стерлинг. И поскольку Яков очень заботился о королевском престиже, столь грандиозное добавление к замку весьма его порадовало. Когда работы были закончены, он часто принимал там гостей.

Но для шотландской знати все это значило очень мало. Король, увлекавшийся модной одеждой и украшениями, монарх, прекрасно говоривший по-французски, но не знавший гэльского, был для них хуже сатаны. И все же сильной стороной Якова была дипломатия. Он много сделал для того, чтобы в 1478 году устроить брак между своей сестрой, принцессой Маргаритой, и шурином английского короля Эдуарда IV, лордом Риверсом. К сожалению, союз так и не был заключен, поскольку принцесса, увлекшаяся лордом Крайтоном, ухитрилась забеременеть. После этого страна начала медленно сползать в хаос.

Убежденный, что младшие братья плетут против него заговоры, король приказал их арестовать. Старший, герцог Олбани, сумел сбежать в отличие от младшего, графа Мара, умершего при подозрительных обстоятельствах. Их сторонники, естественно, были весьма разгневаны. Олбани отправился в Англию, где нашел поддержку у Эдуарда IV, который объявил его королем Александром IV. Стычки на границе, обычно весьма нерегулярные, сейчас превратились в настоящую войну, когда Ричард, герцог Глостер, вместе с Олбани ввел войска в Шотландию. Яков попытался дать отпор брату, но его же бароны восстали против своего короля, убили его фаворитов и отвезли в Эдинбург как пленника. Но тут, к полному недоумению Глостера, Александр, герцог Олбани, превратился в лучшего советника и друга старшего брата. Глостер вернулся в Англию, присоединив к владениям английского короля город Бервик.

Однако любовь Олбани к брату длилась недолго. Он всегда считал, что будет куда лучшим королем, чем Яков, и поэтому в последний раз восстал против брата, объединив силы с Дугласами, прежде чем бежать во Францию. В следующем году его убили на турнире. Теперь знать обратила внимание на старшего сына короля, тоже Якова, высокого обаятельного парнишку с длинными рыжими волосами. Джейми, как называл его отец, был своим везде – как в каменном шотландском доме, так и в парадном зале отца. А дамы обожали его. Он был истинным шотландцем, и его признавали все. Высокообразованный, как подобает принцу времен Возрождения, он говорил на нескольких языках, включая гэльский, был сильным, мужественным, ловким и готовым взять власть в свои руки. Вот только не решался открыто восстать против отца: это расстроило бы мать, а мальчик просто обожал ее. Молодому принцу оставалось выжидать.

Большая часть стычек между англичанами и шотландцами случалась на востоке страны, около Бервика, тогда как Стентон, находившийся далеко на северо-западном углу Нортумбрии, никто не тревожил. Адэр было мало известно об этих войнах, поскольку они никогда ее не задевали. Теперь она узнала, что Клайт стоит на границе, ближе к востоку и довольно далеко от Стентона. Окружающая местность была дикой и пустынной. Стало ясно, что возвращение домой будет куда более трудным, чем предполагалось ранее. Может, лучше сразу ехать в Хиллвью и просить помощи у Роберта Линбриджа? И к сожалению, придется оставить Элсбет здесь. Ее любимая нянюшка просто не выдержит тягот пути. Позже она выкупит Элсбет у лэрда. А Марджери – у подлого Уилли Дугласа. Конал Брюс без труда найдет другую немолодую кухарку!

Поскольку слуг в замке прибавилось, потребовались новые спальные принадлежности. Для мальчика нашли тюфяк и уложили у кухонного очага. Элсбет улеглась вместе с Адэр, а Флора – с Гризел. Узнав об этом, лэрд решил переселить всех на чердак, но Адэр не согласилась.

– Пусть Флора, Джек и Гризел спят на чердаке, а мне и здесь хорошо.