7 мая она прибывает в замок Пляссак, расположенный недалеко от Сента, где получает горячий прием у Дампьеров. Уверенная в том, что вся провинция поднимется по ее призыву, она отказывается слушать барона де Вильнев, когда он пытается объяснить ей, что ситуация изменилась, что народ уже не сгорает от желания драться ради кого бы то ни было, тем более вступать в семейную перебранку: старшая ветвь против младшей…

После десятидневного отдыха в Пляссаке герцогиня проникает наконец в Вандею и достигает Монтэгю, где ее встречает барон де Шарет. Шарет! Какое прекрасное имя для восстания! Почти лозунг!.. Окольными путями Шарет приводит Марию-Каролину в замок Прейе, к полковнику Накару, который принимает ее с уважением, но не без известной доли беспокойства, последнее он и не пытается скрывать:

— Никто не ждет мадам. Вандея не предупреждена, и пребывание на ее земле матери Генриха V обрушит все возможные несчастья на эту страну…

Довольно неприятно такое слышать, а что касается «матери Генриха V», то для нее это имеет сейчас небольшое значение. В войну вступает не принцесса, а юная партизанка, такая же крестьянка, как и остальные, которые под ее предводительством будут драться еще лучше. И на следующий день герцогиня явится одетая в брюки из синего сукна, черную куртку с металлическими пуговицами, желтый жилет, крестьянскую рубашку и обутая в пару желтых сабо. Ее белокурые волосы скроет темный парик, поверх которого будет надет льняной колпак. И она произнесет:

— Ну вот! Теперь я — Малыш-Пьер. Вряд ли найдется такой хитрец, который сможет узнать меня в этом тряпье.

Она искрится жизнью и источает столько надежды, что ее энтузиазм передается и остальным. О, она давно уже так не развлекалась! К этому приключению добавляется и ее страсть к театру и любовь к риску. И очень скоро Малыш-Пьер находит себе спутника: Малыша — Поля, иначе говоря, Стилит де Керсабиек, молодую, немного экзальтированную жительницу Вандеи, преданную своей госпоже сердцем и душой. Эта знаменитая парочка не отступится ни перед чем: ни перед усталостью, ни перед холодами, ни перед постоянно нависающей опасностью. Так, например, однажды Малыш-Пьер преспокойно выйдет из хижины, окруженной солдатами Луи-Филиппа, осушив целую чашу сидра. Они спят на сеновале и за изгородью, выпивают с крестьянами. Чудесная жизнь среди смельчаков, из которых особенно выделяется Ахиль Ги-бург, молодой адвокат из Нанта, шевалье Малыша-Пьера. Они дерутся плечом к плечу, вместе проводят длинные ночи…

Однако одно разочарование следовало за другим. Вандея не приняла участия в восстании. Она больше не желала сражаться. Приказ к восстанию, который обнародовала герцогиня, остался пустым звуком. И Мария-Каролина не понимает, в чем же дело! Там, в Масса, она получала столько писем, которые звали ее, умоляли приехать и встать во главе войск сторонников. Теперь, наконец, стало ясно, что этих войск не существует и что ее просто-напросто заманили, используя в качестве приманки. Хотя все это кажется невозможным, невероятным. Разве эти люди могли пойти на такое?

Бедняга Малыш-Пьер! Бедный храбрый маленький солдат желает теперь только одного: умереть! Так называемые руководители восстания отрекаются от него, а в Париже комитет легитимистов приходит в панику. Он отсылает Беррие, того самого человека, который так опасался, как бы мадам не пропустила начало восстания. Теперь он говорит совсем другое: «Одно лишь имя Шуанов привело бы даже самых мирных людей на борьбу с легитимистами…» За этим письмом последует и письмо от Шатобриана…

Ситуация осложняется еще и тем, что Париж послал свои войска во главе с маршалом де Бурмоном и силы были неравными. В момент отчаяния Малыш-Пьер приостановит восстание и перестанет им руководить, затем снова возьмется за дело. Сила разума помогает ей в трудную минуту. Она скажет: «Я предпочитаю умереть на этой достойной земле, чем принять для себя и для моей семьи конец, подобный концу Стюартов…»И восстание снова разразится в ночь с 3 на 4 июня. А пока идет партизанская война. Вокруг озера в Грандлье стреляют из-за каждого куста. У парижан явное преимущество, и они учащают обыски. Но что толку! Ночью на 3 июня зазвонил набат, призывая малочисленные войска сойтись в Мэдоне, между Севром и Мейном, тем самым Мейном, в котором чуть не утонула Мария-Каролина. Бурмону понадобилось четверть часа, чтобы их разогнать. Войско Шарета находилось вне боя в маленькой деревушке в Шене, и теперь для Шарета главным было спасти Малыша-Пьера, который сбежал ночью с Ахилем Гибургом (его поймают немного позже и отправят в тюрьму Нанта).

Это будет единственное, но героическое сражение в предместье Ля Пенисьер. В ночь на 5 июня 60 человек по приказу братьев Жирарден, Атанаса де Гвинефола и Луи де Шевроза окажутся в самом центре боя. Они будут храбро сражаться, несмотря на то, что все вокруг будет охвачено пламенем. Их захотят выкурить оттуда, словно лисят из своей норы, но они не сложат оружия, и, напевая «Miserere» будут продолжать кровавый бой. Некоторым из них удастся вырваться из кольца. Но восемь, самых отчаянных, останутся на поле боя до конца во имя белого знамени с эмблемой королевской лилии.

Когда закончится стрельба и снова придет тишина, войска удалятся, покинув сожженную дотла усадьбу. Защитники не смогут долго оставаться в таком пекле и, вконец обгорелые, но все еще живые, они затеряются в ночи и бросятся в первую же речку.

А что же наш Малыш-Пьер? Весь следующий день после сражения она просидит в грязной канаве, пока дорога наконец не освободится. Она отказалась от сражения в деревне, чтобы не повлечь еще большее количество смертей, но она и не думала отказываться от борьбы. И она отправляется в Нант, чтобы найти там убежище. Именно оттуда она сможет связаться с зарубежными державами, со своими двоюродными братьями — королями, а также сможет расшевелить своих сторонников и зажечь пламя борьбы, ожидая того момента, когда наконец закачается трон под Луи-Филиппом. Разве может быть король с зонтиком в руках вместо скипетра?

Не без сожаления она расстанется с костюмом Малыша-Пьера и сменяет его на одежду крестьянки: чепец, фартук и деревянные башмаки. И в сопровождении все той же мадемуазель де Керсабиек, одетой подобным образом, она отправляется пешком в Нант, неся в руке корзину с овощами. 6 июня она входит в город. Погода замечательная, и Мария-Каролина не может отказать себе в удовольствии немного прогуляться, прежде чем зайти в свое укрытие, которое станет для нее настоящей клеткой. Грызя яблоко, она пройдет мимо стен, читая листовки с описанием своих примет, и это занятие не мало ее позабавит. Затем она дойдет до дома № 3 на улице От-дю-Шато.

В нем проживали две старые девы, чье богатство составляли не столько деньги, сколько их старинные и благородные корни: их звали дю Гвини. Это были страстные легитимистки с чистыми сердцами. Барбей д'Орвили в своем «Кавалере Детуш» описал женщин такого типа: преданных, бесстрашных и умеющих молчать. Таковы его героини — мадемуазель де Перси и мадемуазель де Туфедлис. Таковыми же были и сестры де Гвини, особенно старшая из них, Полина. И какую бы опасность ни представляло присутствие в их доме Мадам, они вовсе не желали ее прогонять. Тем более что они уже приютили довольно опасного человека: Ахиль Гибург давно дожидался здесь появления герцогини. Следует добавить так же, что он был «очень привязан»к бывшему Малышу-Пьеру. Привязанность эта была столь хорошо оплачена, что ей предстояло повернуть ход истории. Именно благодаря ему сестры де Гвини распахнули двери своего дома перед Марией-Каролиной…

Последняя располагается на третьем этаже в компании с мадемуазель де Керсабиек. Мебели в их жилище было немного, зато там находился замечательный камин, плитка которого скрывала тайник. Герцогиня прекрасно чувствует себя в этом теплом доме. Ее окружают Стилит и ее сестра Эвлалия, добряк Менар… и ее дорогой Гибург! Немедля она возобновляет переписку со всей Европой, которую ей удается немного расшевелить своей храбростью и своей настойчивостью.