— Мадам, вы никогда не станете могущественной королевой, если не будете поддерживать влиятельных лиц, окружающих короля. Когда они почувствуют расположение к ним с вашей стороны, то станут вами восхищаться и повиноваться. Вам, конечно, было бы не очень разумно вступать на этот путь одной, но когда к вам присоединятся преданные люди, было бы глупо и нечестно оставаться в стороне от дел двора и государства [39]. Королева без малейшего колебания согласилась участвовать в дворцовых интригах и откровенно призналась, что готова использовать любое средстве, чтобы добиться своего возвышения.
— Король, — сказала она, — очень добрый, его многие уважают. Но я думаю, что он слабоумен. И поэтому необходимо в интересах Франции, чтобы правила я.
Она не могла медлить ни минуты и сразу приступила к разработке своего плана борьбы за престол. На глазах изумленного Буа-Бурдона молодая государыня за какие-то секунды превратилась в коварного и бессовестного политика. Она хладнокровно предложила варианты устранения троих регентов, которые могли воспрепятствовать ее возвышению. Затем Изабо решила, что необходимо добиться более тесных связей с герцогом Туреньским, братом короля.
— Он молод и задорен, он мне поможет, я уверена в этом.
Буа-Бурдон, недооценивший темперамента юной королевы, был не на шутку встревожен таким планом.
— Какого же соперника. Мадам, мне следует опасаться больше всего?
Изабо посмотрела на него с нежностью:
— Друг мой, — ответила она, — никто никогда не будет вашим соперником. Даже если мне придется по каким-либо причинам разделять свое ложе с нужными мне господами, знайте: свою молодость, страсть, любовь я отдаю только вам.
Немного помолчав, она добавила, сверкнув голубыми глазами:
— Все придворные думают лишь 6 деньгах и утехах, это соблазняет и меня. Почему я должна противиться? Друг мой, спасибо вам за ваши добрые советы, я сделаю все, о чем мы с вами говорили…
Она улыбнулась своему любовнику, и они подкрепили свой зловещий сговор пылкими поцелуями.
Через месяц Карл VI вернулся на несколько недель в Боте и был очень нежно встречен королевой. Ничего не заподозрив, он вновь уехал во Фландрию, захватив при этом часть придворных.
Герцог Туреньский, однако, остался в Боте, и Изабо воспользовалась этим для сближения с ним.
Он был красивым, пылким и страстным молодым человеком. Ему исполнилось пятнадцать лет, но казалось, что ему восемнадцать. Он уже неоднократно вступал в связь с некоторыми дамами, состоявшими на службе при дворе…
Однажды Изабо устроила небольшой пир, пригласив туда в числе прочих и верного Буа-Бурдона. После веселого застолья стали танцевать. Заиграла медленная музыка. Изабо с герцогом Туреньским объявили начало бала. Когда танцы были в полном разгаре, Изабо незаметно увела брата короля из зала, и несчастный Буа-Бурдон видел, как они удалялись по направлению к хорошо знакомой ему спальне…
Молодой герцог Туреньский, поняв, что от него требовалось, постарался доказать своей восхитительной королеве, что он мастер, как тогда говорили, в деле «посадки своего генеалогического древа». Они провели настолько бурную ночь, что Изабо, покоренная пылким молодым человеком, вся отдалась сладострастию и совсем забыла о политических планах, которые заставили ее избрать брата короля своим любовником.
И когда стало светать, два истощенных страстью любовника, крепко сжимая друг друга в объятиях, погрузились в счастливый сон, ставший как бы продолжением любовной неги… К десяти часам утра королева проснулась и улыбнулась прекрасному майскому дню. Рядом с ней спал герцог Туреньский. К Изабо вернулся ее привычный расчет, и она ласково потрепала юношу по волосам, радуясь тому, что он в ее власти. Наконец он открыл глаза.
— Доброе утро. Мадам, о чем вы сейчас думаете? — спросил Луи.
— Мне очень грустно, мой прекрасный друг, — ответила Изабо. — Я подумала, что вы занимаете недостойное вас место. Карл, мой милый повелитель, добр, но легкомыслен. Он пустил на самотек все дела. И было бы лучше, если троном овладеете вы. Помогите мне захватить власть…
Эта беседа была приятна герцогу. Будучи тщеславным, он втайне думал о троне. Поэтому, пообещав королеве поддержку, он рассказал о бесчестности своих дядьев и, подарив ей нежную улыбку, добавил:
— Мадам, надо нам или помешать этим интриганам, или использовать их в своих интересах. Объединим наши силы! В век интриг и непрочной власти трудно прибегнуть к иным способам действий! [40]
Первый шаг был сделан — Изабо приобрела союзника в лице герцога. Тотчас у нее возник план: отстранить всех, кто имел хоть какое-то влияние на короля, и освободить его от опеки трех регентов.
Два любовника поклялись друг другу сделать все во имя достижения этой цели.
Как только Луи покинул ее спальню, она оделась и пошла к Буа-Бурдону.
— Мы на верном пути, — сказала она. И поскольку, несмотря ни на что, фаворит по-прежнему был грустен, Изабо в тот же вечер назначила ему свидание в своей спальне.
Изабо не сразу решила избавиться от регентов.
Не желая ускорять событий, она терпеливо ждала, когда время начнет работать на нее. А пока королева продолжала развлекаться.
Одним из самых больших удовольствий для нее было присутствие на судебных поединках. В то время, если у правосудия не было достаточных улик для того, чтобы продолжить судебное расследование или возбудить судебный процесс, разрешалось истцу и обвиняемому выяснять свои отношения посредством дуэли: народ считал ее как бы Божьим судом, и правота признавалась за выжившим. Его радостно приветствовали. Что же касается побежденного — то сам факт его смерти говорил о его виновности.
В 1386 году Карл VI разрешил подобную дуэль двум нормандским дворянам, Жану де Карруж и Жаку Ле Гри. Они хотели решить один вопрос, который заинтересовал и народ, и королевский двор, и в особенности молодую королеву.
Причина, которая вызвала спор между двумя мужчинами, была весьма необычна.
Жан де Карруж, который жил в Алансоне, уехал, путешествовать, оставив молодую и очень привлекательную жену одну со слугами дома.
Однажды перед замком появился мужчина и попросил разрешения посетить главную башню.
— Кто вы? — спросили у него.
— Жак Ле Гри, ваш сосед.
Услышав это имя, хозяйка замка разрешила посетителю войти, весьма радушно его встретила и накормила обедом. Затем отвела его к главной башне, чтобы он смог ее осмотреть. Как только они вошли, Ле Гри закрыл дверь и стал объясняться супруге Жана де Карруж «в самых нежных чувствах, которые он к ней испытывал». Дама, захваченная врасплох, была сильно взволнована, она захотела немедленно выйти, но, как рассказывает нам летописец, «визитер схватил ее, обесчестил, а потом как ни в чем не бывало вышел из главной башни, вскочил на лошадь и исчез».
Когда Жан де Карруж вернулся домой и его жена, плача, рассказала ему о том, что произошло и как она была обесчещена, дворянин пришел в ярость.
— Я за вас отомщу! — воскликнул он. И тотчас написал жалобу на имя герцога д'Алансона, который был сюзереном его и Жака Ле Гри. Герцог не любил, когда подобные вещи происходили в его владениях. Очень раздраженный, он вызвал к себе мужа, жену и «насильника» и заявил, что всем троим не доверяет.
Во время этой странной очной ставки жена де Карруж подробно рассказала о том, что ей пришлось пережить в главной башне, и обвинила в изнасиловании Ле Гри. Он рьяно защищался, все отрицал, и ему удалось доказать свое алиби.
Герцог д'Алансон, поняв, что ему не удастся узнать правду, направил их в Парижский Высший Суд. Процесс длился восемнадцать месяцев, но и Высший Суд не смог доказать виновности Жака Ле Гри. Вот тогда и решили, что истина выяснится в ходе поединка.
Король в это время был в Эклюзе, готовясь к наступлению на Англию, но когда узнал, что два нормандских дворянина должны драться на дуэли, вернулся немедленно в Париж, не желая пропустить такое зрелище. В день поединка на площади присутствовали регенты, многие знатные вельможи, посмотреть на дуэлянтов собралась огромная толпа народа.
