— Гейб! — позвал Алек.

— Все вон! — рявкнул он парням в комнате. Мужчина заставил ее замолчать, накрыв рот ладонью, которую она тут же попыталась укусить. Габриэль надавил сильнее. Ева захныкала, зрение заслонили горячие слезы. Она продолжала бороться, но безрезультатно. Девушка была бессильна перед его мощью и крепкой хваткой.

Она встретилась глазами с Алеком, а потом Куаном и Джаком, умоляя помочь, когда они проходили мимо.

Но они этого не делали.

Как можно быть такой глупой? Настолько наивной? Почему проигнорировала предупреждение бандита насчет Габриэля? Она была точно уверена, что тот мужчина с ирокезом не принадлежал к числу хороших парней, если судить по тому, как он с ней разговаривал. Ева все равно должна была послушать его и отделаться от них всех!

— Гейб, дай мне поговорить с ней.

Ее глаза испуганно расширились. Голос Алека был до смешного спокоен, и это пугало больше, чем если бы он приставил нож к ее горлу. Могли ли они быть настолько безразличными к происходящему из-за того, что удерживать силой впавшую в истерику женщину для них являлось обычным делом?

— Нет. Я сам. — Габриэль отступил от очередного пинка. — Успокойся, Ева. Никто не причинит тебе вреда.

Он врал. Она четко слышала по его голосу, этот тон «у меня нет выхода». Ева удвоила усилия, дерясь и бешено извиваясь, но это лишь заставило его сильнее сжать талию, так что девушка едва могла дышать. Перед глазами заплясали звездочки. Из-за недостатка кровообращения или воздуха. Кто знает?

— Я пошел отсюда, — услышала она слова Куана. — Не могу на это смотреть.

— Иди. Вы все. Я позову, — выдохнул Габриэль, заходя в спальню. Пинком закрыв за спиной дверь, он опустил девушку на пол у изножья кровати.

— Ты успокоишься так, чтобы я смог отпустить тебя?

В ответ на глупый вопрос, Ева обнажила зубы и впилась в ладонь, а ногой нанесла еще один удар. Он зарычал и зашипел, когда ступня достигла цели.

Габриэль притянул ее голову к своему плечу и так сильно сжал за талию, что девушка застонала.

— Твой дух впечатляет, но это бесполезно. А теперь прекрати, пока сама себя не поранила.

Ожидание, что она подчинится только потому, что он ей так сказал, привело в ярость, и Ева возмущенно взвизгнула в его руках. Габриэль собирается ее убить. Или, возможно, продаст в сексуальное рабство. Или просто пустит по кругу с друзьями. В любом случае, для нее все было кончено.

Девушка почти смирилась со своей ужасной судьбой, когда он произнес:

— Ладно, с тобой ничего не случится.

Габриэль подобрался, когда Ева вновь начала сопротивляться. Грудь сдавило от беспокойства. Если она так ведет себя, не услышав всю историю...

Как ей не возненавидеть его, когда он закончит?

Габриэль с усилием выдавил из себя слова.

— Я знал твоего отца с тех пор, как мне было тринадцать.

Ева моментально притихла. Лишь грудь тяжело поднялась и опала на судорожном вдохе. Любимое сердце так сильно билось у его плеча, что Габриэль едва мог продолжать. Но у него больше не было выбора.

— Его зовут Василий Тарасов. Он глава самой могущественной русской криминальной организации в США. Два месяца назад он прислал меня следить за тобой, потому что сам уехал из страны. Не хотел оставлять тебя без защиты на случай, если его враги доберутся до тебя... — Дерьмо. Он не хотел так поступать с ней. — Так же, как они добрались до твоей матери. Авария с машиной Кэтрин не была случайной, Ева. Ее умышленно столкнули с дороги. Она была убита.

Звук, вырвавшийся из ее горла, Габриэль не забудет до конца своей жизни. Испуганный болезненный крик полоснул, словно раскаленное железо. Голова девушки медленно двигалась из стороны в сторону, а ноги подогнулись. Мужчине пришлось принять на себя весь ее вес.

— Мне так жаль, милая, — прошептал он сквозь сжавшееся горло. — Мне ужасно жаль. — Он переместил ладонь ото рта и повернул лицо Евы к себе, наполовину ожидая удара в челюсть. Но Ева лишь упала на него, руки вцепились в рубашку на груди в попытке удержаться.

— Ты лжешь, — воспротивилась она, глаза умоляли.

— Нет. И в глубине души ты это знаешь. — Она так тяжело дышала, что на мгновение Габриэль подумал, что ее хватил удар.

— Почему... почему она? — прошептала Ева, все еще в шоке. — Почему моя мама? Она все, что у меня было... единственная, кто был у меня.

Беспомощность. Это слово даже близко не могло описать то, что он чувствовал, когда она начала плакать. Габриэль содрогался от ее мучительных рыданий, от трагического вопроса жгло глаза.

— Богом клянусь, я бы забрал твою боль, если бы мог, — прошептал ей на ухо. — Все бы отдал, чтобы оградить тебя от этого. — Разумеется, слова были бессмысленными для нее, но он говорил правду.

Спустя, казалось, вечность, Ева отцепила руки и оттолкнулась назад, чтобы посмотреть ему в лицо. Он убрал руки, позволяя ей это и надеясь, что необходимость бежать миновала. Покрасневшие глаза сверкали от слез. Лицо исказилось от эмоций. Но взгляд, которым она смерила его, был настолько холодным, что пробирал до костей. Ее плечи напряглись, девушка хрипло спросила:

— Что еще?

— Ева... — Он поднял руку, но девушка дернулась и отступила на шаг.

— Не смей. Просто расскажи все, что должен, чтобы я могла выбраться из того кошмара, в который ты втянул меня.

Чтобы она могла выбраться?

В этот момент он понял, что перед ним стоит выбор. Продолжить, чувствуя каждую ее эмоцию, как любящий мужчина. Или может снова превратиться в человека, которого отец с гордостью растил много лет назад — холодного, безжалостного, отказывавшегося допускать чувства из опасения, что они могут помешать тому, что необходимо сделать.

Габриэль повернулся спиной к сломленной девушке и отошел так, чтобы встать на ее пути к двери. Когда он снова оказался к ней лицом, то посмотрел сквозь призму опасного человека, который дал обещание серьезному русскому главарю.

— Ты отсюда не уйдешь.

Она сжалась, на лице отразились боль и гнев.

— С чего вдруг! Ты не можешь меня остановить. Поэтому прекрати ходить вокруг да около и завязывай с этим дерьмом!

Его губы изогнулись в безжалостной улыбке.

— Даже на минуту не обманывай себя, думая, что я не смогу остановить тебя, Ева. С данного момента и до конца ты моя, нравится это тебе или нет.

Ева резко выдохнула, выражение лица стало ледяным от гнева, взгляд лазурных глаз тяжелым. И внезапно перед Габриэлем оказался... ее отец.

Который точно смерил бы его таким же взглядом, узнай он, что натворил Габриэль. Перед тем как убьет его.

— Расскажи. Мне, — потребовала она.

На задворках сознания мужчина продолжал поражаться ошеломляющему генетическому сходству, в то время как сам небрежно пожал плечами.

— Последние пару месяцев я был глазами и ушами Василия во всем, что касалось тебя. Я наблюдал, следил и посылал людей следить за каждым твоим шагом. Ни на секунду не оставлял тебя без присмотра с тех пор, как твой отец велел мне и моим парням отслеживать каждое твое движение.

Она попятилась, пока не наткнулась на препятствие. Ноги задели кровать, и девушка тяжело опустилась на матрац. Остатки красок спали с ее лица.

— Нет... т-ты... с ума сошел...

— Калеб Пейн работает на меня. Ты права. Мы знакомы. Он согласился поехать в Нью-Йорк, чтобы приглядывать за тобой, когда я не мог быть рядом. Если не веришь мне, позвони и пусть подтвердит.

— Этого не может быть... — голос был едва слышен из-под опущенной головы.

— Все твои действия записываются в отчет, который я отправляю в конце каждой недели. Все подробности повседневной жизни, которые твой отец привык наблюдать до твоего отъезда. Я знаю о твоей слабости к двойному обезжиренному латте из «Старбакса». Знаю, что лаку для ногтей Zoya ты предпочитаешь OPI. Как и твой отец, ты каждый раз садишься спиной к стене, а не к помещению. Водишь машину аккуратно, но любишь скорость. Твой любимый цвет синий, но если дело касается одежды, то черный. Обычно ты носишь леггинсы и майки, а когда ездишь на мотоцикле того придурка, то надеваешь джинсы и очень обтягивающие кофты. Когда мужчина окидывает тебя оценивающим взглядом, ты, сама того не замечая, закатываешь глаза, стоит ему только отвернуться. По каким-то причинам тебе нравится зеленая фасоль так, как другим дорогой стейк, и ты почти всегда останавливаешься перед витринами, в которых стоят туфли. Если кто-то выгуливает собаку, я еще ни разу не видел, чтобы ты прошла мимо и не потискала животное хотя бы минуту.