Она следила за его попытками с насмешкой и удивлением, но все же решила, что лучше бы ей уйти.

Стивен оказался проворнее и встал между нею и дверью. Его ленивая, многозначительная улыбка наполнила ее тревогой.

– Обед был прекрасным, и я с удовольствием провела время со старым другом, Стивен. Но теперь я должна идти.

Он покачал головой, и его глаза полыхнули зеленым огнем.

– Долг, который велит тебе уйти, был навязан тебе. В этом мире, любовь моя, и в этой комнате ты свободна от него.

Она ругала себя за свою, оказывается, еще не изжитую доверчивость.

– Меня зовет не долг, а моя любовь к мужу, – твердо произнесла она, надеясь развеять все его иллюзии.

Словно весенний ветерок пронесся в ее душе, когда она вслух сказала о любви к Дэвиду. Как давно она любит его? Кажется, всю жизнь.

Какая ирония, что первым человеком, которому она сообщила об этом, оказался Стивен Перси! Хотя в какой-то мере это справедливо. Теперь она должна сказать это Дэвиду, когда он вернется. Если вернется. А может, ей ничего и не нужно будет говорить. Он только посмотрит на нее и все поймет. Из всех ее мыслей и чувств, которые он легко читал, эта, наверное, будет самой очевидной.

Стивен не отступил с ее пути и не отвел пристального взгляда, как будто проверяя ее решимость. Она, в свою очередь, твердо смотрела на него. Ее ответ не произвел на него впечатления, на которое она рассчитывала. Наоборот, в его глазах вспыхнул яростный огонь, и губы сжались.

Он протянул к ней руки. Кристиана попыталась уклониться, но он схватил ее за плечо и притянул к себе. Удивленная его агрессивной настойчивостью, она начала вырваться, но руки сжались стальными капканами.

– Женщина, подобная тебе, не способна любить торговца. С таким же успехом можно смешивать масло и воду. Ты просто убедила себя в этом, чтобы легче пережить свое падение, любовь моя. Вот и все.

– Ты ошибаешься, – процедила она сквозь сжатые зубы. – Я люблю Дэвида и не люблю тебя. А теперь отпусти меня.

– Ты можешь думать, что не любишь меня, но скоро убедишься в обратном.

Его губы неумолимо приближались к ней. Она в отчаянии увертывалась, но его жадный рот уже оставил след на ее шее и щеке. Он схватил ее за волосы, чтобы не дать отвернуться, и грубо прижался губами к ее губам. Второй рукой он обхватил ее ягодицы. Кристиану затошнило. Подумать только! Из-за этого негодяя она плакала! Она стала вырываться изо всех сил.

Стивен засмеялся.

– А ты темпераментная. Это несколько притупит разочарование от того, что ты уже не девственница. Воспоминания о страсти, которую я разбудил в тебе в тот раз, вновь и вновь возвращаются ко мне, и мое тело жаждет удовлетворения.

– Страсть? Я не испытывала с тобой никакой страсти, ты, глупец. Ты причинил мне боль, унизил меня, но больше ты этого не сделаешь! Отпусти меня – или я закричу, и тогда весь двор узнает, что ты берешь силой женщин, которые отказывают тебе.

– Ты не отказываешь, ты просто боишься, – пробормотал он, по-прежнему прижимая ее к себе. – Я покажу тебе, что такое любовь настоящего мужчины. Если ты и закричишь, то только от желания. Но все равно никто тебя не услышит. Стены здесь толстые, вокруг шумно, так что не стесняйся.

Боже, его самоуверенности нет границ! Неудивительно, что Идония так опасалась, чтобы они оставались наедине с мужчинами.

Ладони Стивена беззастенчиво блуждали по ее телу. Она сжала зубы от отвращения и в отчаянии стала шарить рукой по столу позади себя. Ее пальцы нащупали кувшин.

И очень вовремя. Дыхание Стивена стало прерывистым и тяжелым. Он пытался опрокинуть ее на стол. Его рука уже начала поднимать ей юбку.

Кристиана прекратила борьбу, оперлась бедрами о край стола и улыбнулась Стивену. Тот торжествующе посмотрел на нее и на мгновение остановился. В этот момент Кристиана резко подняла колено и ударила его в пах. И одновременно обрушила на его голову кувшин.

Лицо Стивена скривилось от боли и изумления, и он согнулся пополам. Кристиана резко оттолкнула его от себя.

– Я честная женщина и люблю своего мужа! – возмущенно воскликнула она. – Никогда больше не прикасайся ко мне!

Сбегая по лестнице, она услышала позади себя шаги. Вот Стивен уже почти догнал ее. Она судорожно рванулась вперед. Протискиваясь через толпу, она поспешила в общий зал.

Там она заметила леди Кэтрин, зеленые глаза которой излучали злорадное удовлетворение. Стивен говорил, что у него нет дружеских отношений с Кэтрин. Однако же эта женщина изо всех сил старается помочь ему. Странно.

– Ты могла бы по крайней мере попрощаться со мной, милая, – прошептал Стивен ей на ухо. Его попытка говорить непринужденно не скрыла гнева в его голосе.

Разъяренная, она повернулась к нему, но, прежде чем успела заговорить, он наклонился и поцеловал ее, улыбнулся и исчез в толпе.

Флот отплыл, и в Лондоне наступила непривычная тишина. Кристиана вернулась домой и стала нетерпеливо считать дни до возвращения Дэвида.

Начались весенние штормы, и вскоре разнеслась весть о том, что флот возвращается. Задолго до того, как на Темзе показались первые мачты кораблей, все уже знали, что неблагоприятная погода вынудила короля Эдуарда отложить вторжение.

Город снова наполнился солдатами. На этот раз они не болтались по улицам, а сразу отправлялись по домам. Эдуард не мог держать войска в бесконечной боевой готовности, поэтому на время распустил их.

Кристиана сама удивилась тому облегчению, которое испытала, узнав, что вторжение отменено. Слава Богу, планы Эдуарда переменились, и теперь уже мысль о возможной измене Дэвида не беспокоила ее.

Ей не терпелось увидеть мужа. Воспоминания о нем преследовали ее каждую минуту днем и тем более ночью. Она поняла, что уже давно любит его. Раньше она отказывалась признать это, считая, что должна хранить верность Стивену. К своему стыду, она долго не давала волю чувствам еще и потому, что Дэвид был торговцем. Дамам благородного происхождения не пристало их любить. Ее воспитали в убеждении, что подобная ситуация невозможна.

А любит ли он ее? Возвращаясь домой, он при встрече радовался не меньше ее и казался грустным, отправляясь в дальний путь. В моменты страсти она видела в его глазах нечто большее, чем наслаждение, но, по правде говоря, не знала, что именно. У нее не было опыта в подобных вещах, так что она далеко не все еще в нем понимала.

Время тянулось медленно, и с каждым днем она все яснее осознавала, что не сможет скрыть своих чувств. Но ведь когда она подарит ему наследника, и его сердце должно растопиться. А до тех пор ее любви хватит на двоих. Кристиана была уверена, что он обрадуется ее признанию. Она не думала, когда именно скажет ему об этом, решив, что все просто произойдет само собой при их встрече.

Он приехал на день раньше. Она услышала стук копыт, когда шила на втором этаже, и, отбросив шитье, бросилась вниз. Распахнув дверь, она кинулась к нему и оказалась в его объятиях.

Он подхватил ее, как обычно, и закружил, целуя. Она крепко обнимала его, жадно вдыхая родной запах и упиваясь восхитительным ощущением близости их тел.

Ее кровь бурлила от радости.

– Я так рада, что ты вернулся целым и невредимым. Я должна тебе что-то сказать…

Выражение его глаз заставило Кристиану умолкнуть на полуслове. Он изучал ее с каким-то болезненным вниманием. Его взгляд был холоден. А руки, скорее, не обнимали, а удерживали ее в плену, пока он рассматривал ее.

Она вдруг заметила жесткие складки в уголках его рта. Что-то темное и тревожное исходило от него. Она никогда не видела у Дэвида такого лица. На какое-то жуткое мгновение ей даже показалось, что она никогда раньше не видела этого человека.

– Что случилось? – Неужели его все же раскрыли? Грозит ли ему опасность?»

Он поставил ее на землю и пошел вместе с ней к дому. Рука на ее плече казалась жесткой и властной.

– У меня было трудное путешествие, мне нужно вымыться и поесть, Кристиана. Мы поговорим позже. Пошли ко мне слуг.