Думаю, мама и сестра догадывались, в чем именно дело. Но спросить в открытую так никто и не решился. Я была совершеннолетней, мне уже было почти девятнадцать, я могла решать сама. Все же я немного переживала, как отнесутся родители к моему незапланированному материнству. Поэтому выбрала свой день рождения для сообщения такой прекрасной новости.

Двадцать пятого августа, выдался очень жарким и засушливым, солнце светило нещадно. Мы вот-вот должны были сесть за стол, а меня отправили за мороженым. Перебегая дорогу весело разговаривая с подружкой, которая меня поздравляла, не заметила ровным счетом ничего. Просто почувствовала глухой удар, вспышку боли и темнота.

Как сказали врачи, ничего серьезного, вывих плечевого сустава, сильный ушиб брюшной полости и легкое сотрясение. Но так, как я была без сознания, моего ребенка никто не смотрел. Очнулась я ночью, а на утро мне сделали узи на котором подтверждения беременности обнаружено не было.

О моем состоянии знала, только мама, она водила меня по врачам. Она следила за моим питанием. Она в попытках вернуть душевное состояние своей дочери, постоянно зазывала в дом гостей.

Мои братья начали чаще меня куда-то звать. Так я познакомилась с Ленкой Еременой и она помогла закрыть тяжелые двери прошлого. Она не спрашивала, в чем моя проблема, она принимала меня такой, какая я есть.

С Вадимом мы больше не виделись, я лишь написала ему о трагедии, но он мне не ответил. Оно и к лучшему.

Через полгода я познакомилась с интересным парнем и хоть наши отношения не продлились долго, он все же помог мне полностью придти в себя. Я стала прежней, той же веселой беззаботной девушкой, жаждущей приключений и любящей своих друзей.

Но все, же кое-что в моей жизни изменилось. Теперь я совершенно точно и исключительно отказывалась рассматривать близких мне людей в качестве пары. Ко всем своим парням я не испытывала нужной привязанности и с легкостью уходила из отношений. Из одноклассников на сегодняшний день я поддерживаю общение только с девочками и Артемом.

(Наши дни)

Словно в тумане вышла из подъезда и скрылась в темноте дворов. Дышать было тяжело, слезы застилали глаза, мешая обзору. Телефон в сумке, не переставая, трезвонил. Присев на заснеженную лавочку, достала телефон, трясущимися руками скинула вызов и отключила. Сидела долго, до тех пор, пока в мои руки не уткнулся теплый собачий нос.

— Девушка, у вас все в порядке?

Я подняла на незнакомца невидящий взгляд и усмехнулась. Лучше и не может быть. Молча, поднялась с лавочки и побрела дальше.

После той первой моей ночевки у Виктора, в его доме чудесным образом появились домашние штаны и майка моего размера. Сегодня я решила, что такой вариант одежды будет более уместным для родственников моего парня, ведь то платье с глубоким декольте совсем не для домашних посиделок. И не ошиблась, с голыми ногами мне бы сейчас пришлось туго.

По городу бродила долго. Когда первые эмоции улеглись, и я перестала кидаться от одного страшного умозаключения к другому, я все же осела на холодную лавочку, обдумывая, что же делать дальше.

Домой идти не хотелось. К родителям глупо, мама сразу увидит, что со мной что-то не так, и начнет волноваться. В ее возрасте и с вечно шалящим сердцем такие волнения недопустимы. Еще, как оказалось, легкие домашние штаны, и пальто поверх майки совершенно не защищают от зимней вьюги. Руки окоченели, зубы предательски стучали.

Я огляделась и с удивлением поняла, что нахожусь в сквере у нового дома Вовки. Действительно, к кому еще я могу обратиться, он ни кому не расскажет, он меня приютит, у него меня будут искать в последнюю очередь.

Позвонила в домофон, мне сразу же открыли, не спрашивая, кто собственно пришел. Входную дверь открыл бородатый мужчина, вопросительно осматривая меня с ног до головы. В квартире было многолюдно играла музыка и слышался веселый смех.

— Тюша!? — в дверной проем протиснулась голова Вовки, — Что ты здесь делаешь? — и, присмотревшись внимательнее, — С тобой все хорошо?

— Я… — всхлип, горячие слезы вырвались потоком, а я лишь хватала ртом воздух, пытаясь хоть что-нибудь ответить.

Меня подняли на руки и увлекли теплую тихую комнату. В помещении было темно, брат усадил меня в мягкое кресло, снял сапоги и пальто. Недоуменно прошелся по замершим голым рукам, домашним хлопковым штанам.

— Да ты совершенно замерзла!

Меня опять подняли на руки и куда-то понесли. Опять какофония звуков и тихая ванная. Вовка включил воду, зачем то осмотрел мое лицо и руки. Я все это время сидела на краю ванны с опущенной головой, разглядывая свои подрагивающие кисти.

— С тобой все хорошо? — получив утвердительный кивок, — а… с Леной?

— Да.

— Я сейчас выйду, а ты закройся.

Оставшись одна, горько усмехнулась. Каковы были шансы встретить нормального мужика, но по воле случая оказавшегося братом моего бывшего. Вадик все-таки женился на Насте и она, судя по бурной реакции, знала о нас многое.

Ванная комната наполнялась паром, и внутренний озноб начал отступать. Дышать становилось легче, мысли приходили в норму.

Дернулась ручка двери и в комнату со смехом ступил мужчина, оценив мой потрепанный вид, спросил:

— Плохо?

— Тюша! Я же просил закрыться, — брат вытолкал гостя, неся перед собой огромную дымящуюся чашку ромашкового чая.

— Тебе помочь?

— Нет, мне уже лучше, — покачала я головой, — Вов, никому не говори, что я тут.

— Закройся! — поджав губы, рыкнул братец.

В этот раз я послушно защелкнула замочек. С той стороны проверяя, подергали ручку. Я медленно разделась, сбрасывая одежду на пол, и посмотрела в зеркало. На груди и ключице остались маленькие ссадины, напоминавшие о прошлом дне. Проведя по ним рукой, протяжно выдохнула. Что поделать, все хорошее когда-нибудь заканчивается.

Вода была настолько горячей, что мои ледяные ноги сразу же окрасились в ярко розовый цвет. Но я все, же погрузилась в обжигающую воду по самый подбородок, слегка запрокинув голову и прикрыв глаза.

Чего именно я боялась, прося Вовку не выдавать мое место положения, сказать точно не могу. Скорее всего, я боюсь встречи с Виктором. Боюсь увидеть в его взгляде неприязнь или брезгливость. Лучше запомнить наш последний поцелуй, то как мужчина, прикрыв глаза, потерся о мою руку.

Попивая горячий пряный чай, задумалась, как же хорошо, что я не оставила вещей в квартире своего парня. Только платье, но его судьба меня мало волнует.

Основательно прогрев свои продрогшие косточки вылезла из ванны. Полотенца не наблюдалось, пришлось натягивать одежду на мокрое тело. Выйдя из ванной комнаты, стараясь ни кому не попадаться на глаза, юркнула в Вовкину комнату. Достала телефон из сумки и, борясь с любопытством, гипнотизировала выключенный смартфон. Скорее всего, там будет пару пропущенных. Потом он узнает всю историю и забудет о моем существовании, либо все же захочет встретиться обсудить, что же нам делать дальше. Но я, больше не видя в его карих глазах той любви, не смогу продолжать отношения.

Может мне не стоило сбегать. Может, стоило, как взрослой рассудительной женщине посмотреть в глаза прошлому, и честно самой рассказать о моих отношениях с Вадимом…

— Согрелась? — в комнату зашел брат, — как себя чувствуешь?

— Уже можно сказать прекрасно! — искренне улыбнулась я.

— Хочешь коньячку?

— А мне можно будет у тебя остаться на ночь? — и, получив утвердительный кивок, — тогда я не откажусь.

Мы уселись спиной к изголовью кровати, плечом подпирая друг друга. Вовка протянул мне бутылку с янтарной жидкостью и я, отпив добротный глоток, передала бутылку назад. После нескольких таких молчаливых кругов брат все же спросил:

— Расскажешь?

— Угу, — отпив еще глоток, поморщилась я.

Собственно рассказала все, кроме своей незапланированной беременности и ее неудачном исходе. Хотя, что душой кривить. Спустя пару лет я уже считала, что так оно и надо, что мне бы пришлось бросить учебу, я не смогла бы жить беззаботно с Ленкой, и мне пришлось бы общаться с Романовым. Возможно, я сама себя в этом убедила, но с того времени о детях я не задумывалась.