— Кто бы говорил! Садись! — приказала она. Взяв бравого капитана за руку, Тэсс повела его к креслу.

Моряки расступались, давая дорогу.

— Отправляйся в постель, женщина, или хотя бы оденься! — Дэн попробовал накинуть на нее свой камзол, но она сбросила его, передернув плечами. Потом посмотрела на Рамсея.

— Как вы позволили, Рамсей О'Киф, ввязаться ему в эту свару?

— Тэсс, умоляю, он тут ни при чем! — подавил улыбку Дэн.

— Прекрати! — прикрикнула она, сбрасывая его руку с плеча. — Ему нравится искать приключения на свою задницу. Ты только посмотри, он и в кровищи зубы скалит! О Гос-с-споди! — Тэсс сунула тряпку в кувшин и в ярости отжала воду. — Положил глаз на замужнюю женщину и понять не может, отчего это ее муж решил вышибить ему мозги.

— Тэсс, ну перестань. Все в конце концов обошлось.

— А ты! — вскинулась она. — Только и знаешь, что его выгораживать! Вы забыли, — снова повернулась она к Рамсею, — что у Дэна было сотрясение мозга? — Произнося все эти гневные тирады, Тэсс одновременно мягко обрабатывала губу и челюсть Дэна.

Дэн дернул головой, пытаясь отстраниться от ее заботливых движений.

— Все это ерунда, женщина. Оставь.

— У меня, кстати, тоже есть раны, которым не повредит ваша забота, миледи!

Тэсс метнула в сторону Рама взгляд, от которого капитан «Тритона» должен был тут же превратиться в тень.

— Осторожнее, Рам, — проговорил Гэлан. — Леди в таком настроении, что вполне может и шею свернуть! — Все опять весело заржали.

— Не вижу ничего смешного! — сунула она руку с тряпкой в кувшин, расплескивая воду на стол.

— Вы просто великолепны в своем раздражении, милая, — откликнулся Рам.

— В раздражении? В раздражении я могу быть, когда мне принесут не то блюдо за ужином! У него было сотрясение мозга, как вы этого не можете понять! — Взгляд ее остановился на Дэне. — Один удар по твоей дурной голове — и ты мог стать покойником! — Плюнув, возмущенная девушка кинулась в свою комнату; кружевной подол ночной рубашки развевался на ходу. Дверь с грохотом захлопнулась.

Звук эхом прокатился по зданию.

Рамсей вздохнул, облокотился о стол и опустил гудящую голову на скрещенные руки. Ее справедливый упрек задел за живое.

— Бог свидетель, Дэн, я совершенно не подумал, что ты так рискуешь! — Он выпрямился, отчего стул затрещал под тяжестью тела. — Да, но в данный момент я тебе не завидую.

Дэн оставил кресло и направился к двери. Бесшумно отворив ее, он так же тихо закрыл ее за собой.

— Она любит его, да? — проговорил в наступившей тишине Аарон.

— И давно вы пришли к столь мудрому заключению? — поинтересовался Дункан, глядя при этом прямо в лицо капитану О'Кифу.

За поздним ужином Рамсей продолжал терзаться муками совести. Он вспоминал свой рейд от пристани и то, что увидел по дороге. Лачуги, в которых копошились костлявые темнокожие ребятишки в отрепьях, безнадежное выражение их лиц и, хуже того, презрительные ухмылки их родителей, когда он выбирался из кареты англичанина. Тот представился главным официальным лицом на этом острове, но у Рамсея не было возможности проверить его документы. Англичанин ждал их на пристани уже в тот момент, когда «Тритон» только собирался бросить якорь.

Тело все еще побаливало. Он попытался поудобнее устроиться в низком бархатном кресле и отхлебнул глоток выдержанного бренди, не сводя глаз с дочери англичанина. Моника была довольна. Золотистые глазки то и дело постреливали из-под ресниц в его сторону. Рам медленно подмигнул и тут же поморщился, услышав визгливое хихиканье. «Ну что ж, это тоже работа, — успокаивал он себя, — проводить время с женщиной, выслушивая ее стенания по поводу того, как она соскучилась по светскому обществу и как ей не хватает здесь хороших портних». Впрочем, пока они гуляли с ней по роскошному саду, Рам между причитаний сумел получить массу полезных сведений, которые из нее просто били фонтаном. Англичанин очень скупо выделил время для общения с Рамсеем; но к его дочери это не относилось. Рам уже успел распробовать вкус ее губок и даже потрогать соблазнительные выпуклости, прикрытые, как не без удивления обнаружил он, только тонким хлопком, под которым не было ничего. «Избалованная самовлюбленная девчонка», — подумал он, наблюдая, с каким пренебрежительным превосходством она распоряжается своими слугами. Рамсея как американца это покоробило. Внезапно его мысли вернулись к Тэсс. Ее манера поддразнивать и способность легко говорить правду в лицо в сочетании с острейшим язычком не оставили бы живого места от этого британского отродья. «Было бы забавно при сем поприсутствовать», — подумал Рам. Однако Тэсс со вчерашнего вечера не показывалась из своей комнаты. Тяжело вздохнув и почувствовав, как до сих пор болит скула, Рамсей постарался сосредоточиться на том, что говорил ему англичанин.

— Я уверен, что мы найдем подходящего покупателя для вашего груза, капитан О'Киф, — проговорил Уиттингэм гнусавым голосом. — Я бы и сам с удовольствием взглянул на него, если вы будете столь добры показать мне список ваших товаров.

Он уже потирал руки, предвкушая богатую наживу. О'Киф подавил улыбку.

— Я предпочел бы начать торговлю сам, если вы не возражаете. Собрать все это было нелегко — полгода тяжелых усилий, мне придется со многими расплачиваться. Утомительная рутина, вы понимаете. — Рам драматически вздохнул, бросив взгляд на молодую женщину и посылая ей мимолетную улыбку. — Однако именно благодаря этому в последнее время мне сопутствует успех.

Англичанин недовольно нахмурился. Мерзкий самонадеянный колонист. Неблагодарный бунтовщик. При этом богатый, если судить по одежде. Перестрелять бы их всех. Господи, как же надоело править этим проклятым островом. Уиттингэм стосковался по благородству и сдержанности Лондона. Он встал, одергивая камзол, давая понять, что беседа окончена. О'Киф незамедлительно последовал его примеру.

— Как хотите, капитан. Завтра утром я пришлю к вам на борт посыльного. — Англичанину очень хотелось, чтобы эти товары перекочевали на его собственный склад.

— Не стоит беспокоиться, сэр! Вы и без того слишком много для меня сделали, к тому же я хотел бы побыстрее оформить все документы. Я сам вернусь к вам с моим квартирмейстером, скажем, завтра к полудню. Договорились?

Уиттингэм окаменел. Мало этому колонисту еще начистили морду. Неужели он сам не замечает собственной тупости?

— Боюсь, это не совсем удобно. У меня назначены деловые встречи…

— Ой, папочка, я придумала замечательное решение! — воскликнула Моника. — Пока ты будешь проводить свои деловые встречи, я постараюсь развлечь капитана, а потом ты присоединишься к нам. — Она встала, кокетливо поглядывая на обоих. — Ведь вы придете к нам на ленч, не правда ли, капитан О'Киф? — Моника капризно надула губки, крутанулась на месте, давая возможность американцу хорошенько рассмотреть ее замечательный бюст, и махнула подолом юбки ему по ногам.

«Из тебя леди, как из моей задницы, — с раздражением подумал Рамсей. — Только последний пьяница может этого не заметить».

— Что бы я делал без твоей помощи, доченька! — проговорил отец. Ему показалось, что на лице капитана появилась глуповатая ухмылка. «Девчонка может оказаться полезнее, чем любые деньги. Если О'Киф здесь застрянет, можно будет послать людей быстренько проверить его корабль и трюмы», — ухмыльнулся про себя Уиттингэм.

Напомнив себе, что нужно будет отдать распоряжение усилить охрану «Тритона», Рам согласно кивнул. Моника расплылась в довольной улыбке. Рам и не думал отказывать себе в удовольствии покувыркаться с этой шлюшкой, тем более что она сама напрашивалась. После этого, попрощавшись, он быстро покинул дом. Когда появился слуга сообщить об уходе гостя, Уиттингэм повернулся к дочери.

— Быстро в постель, девочка, и выкинь из головы все мысли о капитане. Этот наглый хвастун вряд ли доживет до завтрашнего утра.

Моника в ужасе округлила глаза и попыталась что-то сказать, но отец прикрикнул: