— Я люблю тебя. — прошептал в волосы, и почувстовал как она лучезарно улыбается.

— Я тоже тебя люблю.

Богдан

Через пару минут мы уже были на месте.

— "Голубая луна"? — прочитал название я.

— Будто из фэнтези книги. — восторженно захихикала Влада.

— Всё возможно. — улыбнулся ей.

Мы зашли в двухэтажное здание, и заплатив за вход, прошли в зал с потными телами, перелевающимися в разноцветных фонарях прожекторов. Сжав руку девушки, я пробрался в середину зала и начал плавно двигаться. Бит устремлённо захватил слух ушей, но где то в далеке моего подсознаия я услышал гул своего сердца.

— Мы даже не выпили! — рассмеялась Воскресенская, расплываясь в моих обьятьях.

Я только улыбнулся, ответив про себя: "Я уже пьян. Пьян тобой."

Мы с девушкой двигались в такт популярных треков, не замечая других и отлично влились в такт, потому что места не было совсем. Влада двигалась шикарно, её тихая улыбка светила в темноте красных-синих-зелёных лучиков. Закрыв глаза от удовольствия, она повернулась ко мне спиной и прислонилась к груди. Её рука мгновенно сплелась с моей. Двигались мы так несколько минут, но для меня это было вечностью. Приятной вечностью. Я слышал только точные стуки наших далеко зарывшихся под слоем кожи сердец, и тихий смех Влады.

Я обнял её сильнее, притягвая за тонкую талию, и улыбаясь как влюлённый маленький мальчишка в детстве. Каждое прикосновение обжигало кожу приятным огнём неведомой любви, которая пылала ярким красным пламенем в наших далёких сердцах.

Не чувствовал ничего лучше, как не её тёплые руки, которые обвили мою шею. Голова потянулась ближе, дабы сблизиться губами, что мы и сделали. Я накрыл её грубым поцелуем, всё больше отдаляясь с танцпола, и погружаясь в какое то невесомое неведение нового для меня мира. Девушка окончательно повернулась ко мне и улыбаясь, целовала. Я это чувствовал.

Тёплые руки потянулись к лицу, захватив щёки в плен. Я вдруг почувствовал как её вторая рука встребушила мои волосы, которые и так находились в художественном беспорядке. Весело танцуя, кружась, мы бешенно целовались и никак не могли насладиться этим.

Приступ возбуждения нахлынул мгновенно, что я даже не понял. Не могу больше видеть слёзы на её прекрасных глазах. Мы медленно отстранились и тупо долго рассматривали друг друга. Её щёки покрылись алым румянцем, чёрная помада немного размазалась, но глаза горели счастьем.

— Я отойду в уборную. — пролепетала она мне в ухо и быстрым шагом, пробераясь чрез пьяных, или трезвых людей к двум дверям туалета. С минуту я стоял улыбаясь, а потом пошёл вслед, и остановившись у дверей женского туалета, прислонился к стене всё ещё с глупой мальчишеской улыбкой.

Дождавшись уже приобразившейся вновь девушке, мы заказали газировку и сели в отдельной VIP-кабинке, подальше от чужих глаз.

— Леся скоро приедет. — улыбнулась она мне.

— Жду недождусь.

Я потянулся к её шее, открытым, плавно худым плечам, и поцеловал. Её ключицы свободно выпирали, предавая этому ещё больше красоты.

— Эй, только не здесь! — рассмеялась девушка, чуть отпрянув, и радостно посмотрев на меня.

Я лишь хищно ей улыбнулся, но не отстал.

Придвинувшись ближе, я притянул её за талию и оставил поцелуй в копне каштановых и мягких до одури волос.

***

Мы отлично провели время в компании друзей, и к моему удивлению, они показались классными.

Мы решили пойти домой пешком вместе с Владой, хотя Олеся с Ваней уехали на машине. На их приглашения подвести, Воскресенская отказалась, взяв всю инциативу на себя.

Под сигналки машин, гул прохожих, и как мне кажется, живой вечер мы шли обнявшись. Тихо беседуя о вечеринке, я вдруг почувствовал как похолодела кожа Влады на талии. Задрал руку к открытым плечам и обнаружил тоже самое, потом, не дожидаясь отрицаний, снял свою толстовку и засунул её на голову девушке.

— Не нужно, Богдан… — начала протестовать она, но я её перебил.

— Надо.

***

Влада

— Не нужно, Богадан… — уже начала я говорить, как его настойчивый голос заставил одеть его толсовку.

— Надо. — ледяной, грубый, и подвластный, но такой красивый голос последовал мне ответом.

Я подумала, что ругаться сейчас из за пустяков не стоит, темболие я и впрямь замёрзла, но упорно молчала, потому что не хотела его тревожить.

Чёрная толстовка была мне очень велика, хотя, если сравнить наши тела, то он на несколько размеров шире меня. В ней было свободно и просторно, что я мечтательно улыбнулась.

— Думаешь о Ярославе? — откуда он его знает?

— Ага. Преставляю, как он меня нежно целует и притягивает к себе. — победно улыбнулась я, но рано обрадовалась.

— Тогда мне стоит тоже нежно отреазть его губки и подрезать руки. — моя улыбка резко сошла с лица, а парень ухмыльнулся, резко притянув к себе за талию, а потом я услышала где то в районе уха, шёпот, — Ты только моя, детка.

От этого действия у меня в животе запорхали тысячи, а то и больше бабочек.

Мы продолжили путь по тратуару. Машины с невероятной скоростью пролетали мимо нас, прохожие торопливо обходили, здания мигали фонариками и крупными вывесками для привлечения внимания.

***

Такими темпами и за разговором о жизни, мы дошли до особняка, и вошли в ворота. Богдан вежливо открыл мне дверь в дом, и как только я вошла, к нам вышли встревоженные родители.

— Что-то случилось? — спросила я, взирая то на отца, то на мать.

— Пройдите в гостинную, там поговорим. — ответил отчим, потому что мама не выдержав чего то, ушла.

Их поведение мне не понравилось.

Мы быстро разулись и прошли в зал, где уже на диване сидела мать и отчим. Я села на одно кресло — Богдан на второе.

— Дочь, — начала мама, — мы знаем, что вылюбите друг друга.

Слова заставили выпрямить резко спину, разширить зрачки глаз и приоткрыть от шока губы.

— Откуда… - начал Богдан.

— Мы просто знаем. — перебил его отец. Твёрдым, подвластным и настойчивым голосом, что я вздрогнула.

Мама смотрела на меня со слезами на глазах.

— Вы не должны любить друг друга. Вы сводные брат с сетрой. Вы же семья! Такого просто не должно быть! Поверьте, мы желаем вам лучшего, но это не выход… — она старательно вздохнула. Было видно, как эти слова давались ей с трудом. — Мы знаем, что вы нас не послушаете. — она положила свою руку на его, и продолжила, — Если хоть ещё раз у вас будет близость, нам придётся расстаться.

Нет…Чёрт, нет! Они узнали…мы так упорно скрывали, а они узнали…Нет нет нет!!!

Голова закружилась, мысли вбились в прочный узел, на глаза нашли слёзы. Нет! Сердце бушевало от угнетающего запрета быть вместе…

Пыталась выдавить хоть слово, но все мои попытки были тщетны. Я лишь как рыба, открывала рот и не могла ничего сказать. Брак матери я не могла разгромить, даже если бы сильно хотела, совесть не позволила бы. Она столько времени была одинока, и тут такой удачный, осчастлививший её тёмные будни брак…Разве это не…шантаж?

— Как вы можете! — вскрикнул Богдан и встал с кресла, яростно метав молнии поочерёдно на родителей.

Я тихо всхлипнула, встала и ушла на вверх, не пожелав даже спокойной ночи. Вбежала в комнату и завалилась на кровать, не сдержав крика в подушку и сильной истерики.

Влада

Чувственное прикосновение ко лбу. Ночной свет давно охладил горячие слёзы. Непроизвольное дыхание прошло. Судорожно дрожащие руки покорно лежали на кровати. Ноги поджаты, от того пыла, что сиял даже во сне. Губы плотно сжаты, глаза сильно закрыты. В таком образе меня встретил Богдан, пока я спала.

Его разгорячённое тело я почувствовала даже в метре. Тёплая рука коснулась лба, и мои глаза молниеносно открылись. Я привстала и сразу поймала его взор на своём. Парень тихо сказал:

— Всё хорошо. Я рядом. — и я поверила.