«Только бы мне вытерпеть все это и дождаться каравана, и уж тогда я исчезну из этого ужасного места так быстро, что и след простынет», — говорила она себе. Будучи женщиной, она всей душой желала выплакаться, но, будучи женщиной, она отказывалась уступать себе даже в этом. «Не смей! — приказала она себе. — Не смей доставлять ему такое удовольствие». Марти сидела выпрямившись, глядя прямо перед собой, и не изменила позы, пока они не приехали домой. Не дожидаясь помощи Кларка, она быстро соскользнула вниз по колесу, при этом еще больше порвав свое платье.

Кларк поставил Мисси на землю, и Марти, резким движением подхватив ребенка, ушла в дом. На девочку это, судя по всему, не произвело впечатления, а ее новая мама принялась с грохотом разводить огонь в печи.

Опять готовить еду — но какую? Этот вопрос привел ее в еще большее смятение, и Марти решила, что опять испечет лепешки. Ведь это единственное блюдо, которое она по-настоящему умела готовить. И пусть он подавится ими. Ей все равно. Что с нее взять? Она ничем ему не обязана. Лучше бы она осталась в своем фургоне и умерла с голоду. Вот чего ей действительно хотелось. Огонь занялся на удивление быстро, и превосходная плита скоро задышала жаром. Марти металась по кухне и, не испытывая ни малейшей признательности, готовила кофе и месила тесто для очередной партии лепешек. Вместо бекона она решила поджарить несколько ломтей ветчины. Марти не понимала, почему все ее начинания в этом доме, как только она переступила его порог, терпят неудачу, несмотря на старания. И главное, она не понимала, почему это так выводит ее из себя. Какое ей, в сущности, дело? И все же происходящее глубоко задевало ее — гораздо больше, чем она могла признаться себе самой. В глубине души она воспринимала любую неудачу как врага, с которым нужно сражаться и победить его. Так она была воспитана и не могла вести себя иначе.

Ожидая, пока нагреется сковорода, она метнула гневный взгляд в сторону Мисси.

— Сиди смирно, — предупредила она и побежала снимать белье, пока оно не отсырело от вечерней росы. Когда Кларк вернулся из конюшни, ужин был готов. Может быть, он и удивился тому, что на ужин опять лепешки, но виду не подал. Щеки Марти вновь залились краской, поскольку она обнаружила, что ее лепешки ничуть не лучше тех, что готовил Кларк. «Ну и пусть! — сердито подумала она. — Зато мой кофе куда вкуснее». Должно быть, в этом она не ошиблась. Когда она опять не заметила, что чашка Кларка опустела, и тот встал, чтобы налить себе еще одну, он сказал:

— Вкусный кофе. Марти отвернулась и пожала плечами. После ужина она убрала со стола и выкупала Мисси. Марти все еще с трудом сдерживалась, чтобы не встряхнуть как следует маленькую плутовку.

Когда девочка уже лежала под одеялом, Марти помыла разгоряченные, пыльные ноги, собрала свои высохшие вещи, снятые с веревки, и, пробормотав «доброй ночи», отправилась в спальню, закрыв за собой дверь. Там она аккуратно сложила ветхие, но чистые платья и белье. Если бы у нее были иголка и нитки! Но у Кларка она ни за что не попросит. Никогда! Марти уселась на кровать, чтобы немного пожалеть себя. Но едва она собралась предаться этому занятию, как заметила у дверей небольшую корзинку для рукоделия. Находка казалась такой невероятной, что она не поверила своим глазам. Подойдя ближе, Марти увидела, что содержимое корзинки превосходит все ее ожидания. Там лежали нитки разных цветов, иголки любых размеров, пара отличных ножниц и даже несколько лоскутков. Марти без промедления взялась за дело. Теперь она думала только о шитье. Может быть, ремонт старой одежды и не самое интересное занятие для настоящей швеи, тем не менее она с воодушевлением принялась за работу.

Однако, пытаясь придать своим потрепанным платьям приличный вид, она приходила во все большее уныние. Чем усерднее Марти трудилась, тем больше удручали ее результаты. Сначала она занялась не столь изношенными вещами, но, добравшись до того, что оставила напоследок, пришла просто в отчаяние. Ее одежда не выдержит даже до весны, а просить Кларка о новой она ни за что не станет. Даже если ей придется ходить в лохмотьях. «Конечно, мы не все можем себе позволить, но на ногах стоим довольно крепко», — вспомнила она его слова. «А что бы стал делать ты, мистер Крепко Стоящий На Ногах, если бы у тебя не было ни одной приличной вещи?» — скрипнув зубами, подумала она, стаскивая превратившееся в лохмотья платье и надевая тщательно заштопанную ночную сорочку. Марти рухнула в постель, и перед ее глазами вереницей потянулись события прошедшего дня: раскаленная плита, выкипающий кофе, рыдающая Мисси, лихорадочные поиски, лепешки на ужин. К горлу подступили рыдания: «Если бы Клем был со мной…» — и, наплакавшись, она заснула.

Утром, выглянув в окно, Марти увидела, что небо затянуто облаками. Погода менялась. Еще немного — и на смену бабьему лету придет суровая зима. «Но ведь холода еще не наступили», — сказала Марти себе, решив, что вопреки скверным обстоятельствам, в которые попала, не станет предаваться унынию. День был довольно теплым, а небо не выглядело мрачным. Может быть, облака скоро рассеются и снова засияет солнце.

Марти медленно выбралась из постели. Если бы предстоящий день был лучше вчерашнего… То, что произошло позавчера, ощущалось далеким прошлым. Ей не верилось, что после похорон минуло всего два дня. Они показались ей вечностью. Марти надела льняное платье, которое починила накануне, взглянула на спящую Мисси и тихонько пошла к двери. Она очень надеялась, что вчерашняя утренняя сцена больше не повторится. Второй раз ей такого не выдержать. Она поставила кофе, накрыла на стол и занялась приготовлением лепешек.

Проклятье. Марти прикусила губу. Ей самой до смерти надоели эти лепешки. Пока другого не было, они представлялись не такой уж скудной пищей, но когда в доме полно самых разных свежих продуктов, глупо питаться одними лепешками. Марти обязательно что-нибудь придумает, а сейчас нужно приготовить завтрак. Она вышла, чтобы взять кусок грудинки. Проснулась Мисси и, не сопротивляясь, позволила одеть себя. Похоже, здесь Марти одержала победу! Она посадила девочку на самодельный стульчик, отодвинув его от стола, чтобы Мисси не трогала своими маленькими пальчиками то, что ей не предназначалось.

Когда Кларк вернулся со скотного двора, завтрак был готов, а Мисси с примерным видом сидела на своем месте. Кларк, судя по выражению лица, остался доволен настроением дочери, хотя, к облегчению Марти, не произнес ни слова. Они сели за стол, и после утреннего чтения и молитвы завтрак пошел своим чередом. Марти исподтишка следила, не опустела ли чашка Кларка и не пора ли налить ему кофе, но, когда вскочила за кофейником, он отставил чашку в сторону.

— Я бы с радостью, но сегодня у меня нет времени. Небо с каждым днем все больше похоже на зимнее, а у Джедда еще не убрано зерно. Мне нужно поторапливаться, чтобы приехать к нему пораньше, — он немного замялся, — хотя кофе и правда отменный. Марти налила себе вторую чашку и поставила кофейник обратно. Вот и все, что Кларк может ей сказать: она приготовила хороший кофе. Что ж, может быть, им обоим повезло, что она способна хотя бы на это! В дверях Кларк остановился и бросил через плечо:

— Я пообедаю у Ларсонов. — И ушел. На сей раз Мисси прекратила хныканье в считанные минуты. Мысли Марти вернулись к последним словам Кларка. «Готова поспорить, он в восторге от того, что может хотя бы раз в день поесть у Ларсонов. Вот будет смеху, если миссис Ларсон вздумает покормить его лепешками». Марти не удержалась от улыбки. Затем она села за стол, чтобы не спеша насладиться кофе и обдумать планы на день.