- Привет, - ее голос робкий, хотя я бы в жизни не назвал ее трусихой. Кем угодно, но не трусихой.

- Привет.

Она молчит, словно собирается с духом, а потом выпаливает на одном дыхании:

- Дань, ко мне сегодня вечером приезжают Янка и Дашка. И мы бы хотели провести выходные в городе. Ну там шоппинг, и девчачьи разговоры, - пауза, - в общем, можно воспользоваться твоей квартирой?

Первое мое желание – это поторговаться. Но в ее голосе какая-то скрытая мольба и неуверенность, поэтому не решаюсь совсем немного подразнить ведьму, хотя язык прям зудит сказать что-нибудь дерзкое.

- Хорошо. Оставлю ключи у консьержки.

- Спасибо, - выдыхает она, - иногда ты не такой уж и говнюк.

- А ты всегда ведьма.

И я слышу ее смех, а потом она сбрасывает вызов.

Я дал им четыре дня. Четыре выходных.

Четыре выходных, в которые я сидел один дома, а по ночам таскался по клубам. Пытался пить алкоголь, но мысли о жене были такими яркими, что он меня не спасал. Нет, я не фантазировал и не вспоминал наши встречи и разговоры. Просто образ, который засел в голове и тихий смех после последнего разговора. Жутко хотелось навестить ее на квартире и посмотреть на их пижамные вечеринки. Но я держался.

На третий день моя жена и ее подружки засветились в клубе, о чем мне сразу сообщил Илья. Я и сам собирался туда, но решил, что наша встреча ни к чему хорошему не приведет. Поэтому поехал в другое место, оставив жену на попечение Захарова. По его словам, они вели себя прилично. Пили слабоалкогольные коктейли, танцевали, к ним никто не приставал, и нагулявшись вдоволь, они вызвали такси и уехали домой.

Мне было до чертиков приятно, что моя жена примерная и хорошая девочка. И я удивлялся, что я воспринимаю ее именно, как жену, и что я кайфую от ее правильности. Интересно, как она справляется все это время без секса? Или все-таки у нее кто-то есть в Москве?

Дурацкие мысли. Я их отгонял, как мог. И на четвертый день решил вернуться в квартиру и посмотреть куда же все же пропала моя жена. По моим расчетам ее подружкам нужно было возвращаться домой, и они должны быть либо уже в пути, либо на чемоданах. Захватив с собой второй экземпляр ключей, я поехал в город.

Открыв дверь своими ключами, я офигел. На всю квартиру орал какой-то модный клубный трек, сквозь который пробивался женский смех. На мгновение мне стало страшно, что я могу увидеть то, что мне не стоит видеть. И я даже не ошибся. Мне действительно не стоило это видеть.

Прокравшись к гостиной, я замер от открывшейся картины.

Настины подружки сидели на двух стульях ко мне спиной и весело хохотали над моей женой. Она тоже стояла ко мне спиной. На кровати. В моей рубашке. И нет, не стояла. Ее руки были подняты вверх, а бедра выводили такие вращения, что у меня моментально стало тесно в трусах. Настолько тесно, что обернись они сейчас все трое, то первое, что увидели, мой член, который выпирал сквозь тонкую ткань брюк. Но мне было пофиг. Я не смог себя заставить уйти. Поэтому прислонился к стене, и сложив руки на груди, принялся наблюдать, как моя жена крутит своей пятой точкой.

Рубашка на ней задралась, но не настолько чтобы засветить ее трусики. Хотя я не отказался бы посмотреть. Ее волосы распущены и достают почти до середины спины. Именно поэтому мне не видно ее плечи и часть спины, когда он медленно расстегивает рубашку и спускает ее с плеч. Я нервно сглатываю. Не дай бог она там без лифчика, я сразу же кончу.

Рубашка медленно скользит по рукам и опускается до талии. Она держит ее руками и крутит задницей так, что я готов накинуться на нее. Да, девочка, давай уже отпусти ее. И я уверен, она бы отпустила, если бы не повернулась посмотреть на своих подружек и не столкнулась с моим горящим взглядом. А горел у меня не только взгляд.

Настя визжит и повернувшись ко мне, надевает рубашку обратно. И да, блядь, она без лифчика. Это выстрел прямо… Я не знаю куда, но точно не в голову. И я проклинаю ее подружек, которые сейчас здесь. Мне нужно остаться наедине с женой. И этот танец она должна танцевать мне. Мне, блядь!

От Настиного визга девчонки тоже начинают визжать. Начинается паника и я сбегаю на кухню. Следом за мной бежит Настя, которая уже успела одеть рубашку и даже на ходу застегнуть ее на все пуговицы. Под самое горло. Как училка по английскому из порнороликов. Она закрывает дверь и прижимается к ней спиной. В комнате сразу же становится тише, а потом вообще наступает мертвая тишина. Девчонки выключили музыку.

- Что ты здесь делаешь? – шепчет Настя.

Ее щеки горят румянцем, волосы растрепаны. Я подхожу ближе, засунув руки в карманы брюк. Мало ли, чего мне захочется. От моей жены несет алкоголем. Вином. Я смотрю на ее губы и хочу попробовать их на вкус. А когда вижу, как она нервно прикусывает нижнюю губу, сжимаю руки в кулаки в карманах. Я на грани того, чтобы наброситься на Настю.

Прочистив горло, отвечаю:

- Я думал, что вы уже повеселились, и давно по домам разъехались.

- У них поезд ночью. Мне нужно их проводить.

А дальше немая сцена. Мы просто смотрим друг другу в глаза. И я понимаю, что до боли хочу свою жену.

Моя рука самопроизвольно тянется к моей рубашки и расстегивает верхнюю пуговицу. Вторую. Третью. Все это время ведьма не отводит от меня глаз. А когда я касаюсь ее нежной кожи в образовавшемся вырезе, резко перехватывает мою руки и впившись в нее ногтями, шипит:

- Ты офонарел, Яроцкий?

- Хочу посмотреть, - мой голос становится хриплым и совсем не подчиняется мне.

Мы продолжаем сверлить друг друга взглядом. Ни один из нас не шевелится. И лишь шумное дыхание подтверждает тот факт, что мы все-таки живые люди, а не статуи.

- Не смей, - ее рука на моей, но я уверен, что если захочу продолжить, то она мне не помеха.

А я, пиздец, как хочу.

Притягиваю девушку к себе, на что она сразу же начинает сопротивляться, а уже через секунду оказывается сидящей на столе.

- Я закричу.

- Не успеешь.

Ее губы мягкие, сладкие, со вкусом вина. И я пробую их. Беру в свой плен и просто наслаждаюсь поцелуем.

Настя слегка колотит меня своими маленькими кулачками по груди, но я этого не ощущаю. А когда я проникаю в ее рот языком, сдается и едва слышно стонет. Я проглатываю ее стон, который проходит по мне яркой вибрацией и отдается дрожью в руках. Я слишком давно хотел сделать это. И сейчас слегка прикусываю ее нижнюю губу зубами. Настя стонет громче и выгибается мне навстречу. Мои руки скользят по ее ногам, и я понимаю, что я близок к точке невозврата. Еще немного и я потеряю над собой контроль. Еще немного и я возьму ее прямо на этом столе. И мне плевать, что за дверью ее подружки. Пусть на хрен завидуют.

Настя тем временем запускает свои руки мне в волосы, и я принимаю ее отзывчивость. Рукой надавливаю на шею, и она покорно ложится на стол. Это все, что мне сейчас нужно. Дернув рубашку так, что от нее отлетели все пуговицы, я наконец, вижу ее грудь. Маленькую, аккуратную, с торчащими вишневыми сосками.

Меня трясет от желания. От желания хотя бы дотронуться до груди пальцами. Не теряя ни секунды, я начинаю большим пальцем массировать сосок на одной груди. И вижу, как Настя закусывает губу, при этом подставляя свою грудь под мои пальцы, словно прося еще больше.

Ее волосы разметались по столу, глаза закрыты, дыхание рваное и мне кажется я ничего эротичнее в жизни не видел. И пока я наслаждаюсь этим охеренным зрелищем, ее руки карябают поверхность стола, а бедра трется об меня. Меня не нужно просить дважды. Я расстегиваю ремень и замок на брюках., которое того гляди лопнут прямо на мне.

Именно в этот момент раздается стук в дверь.

- Насть, у вас все нормально?

Бляяяяя.

Подружки.

Настя поднимает голову, а еще через мгновение приходит в себя. Желание в ее глазах меняется на растерянность и страх. Неожиданно для меня.

- Да. Все отлично, - сдавленно кричит она, - я сейчас!

Руками отталкивает меня и спрыгнув со стола, запахивает рубашку на себе и пытается спрятаться в ней, словно в норковой шубе. Ее руки трясутся, а я не верю, что все, что сейчас происходило реально.