Время тянулось медленно, но я никак не мог заставить себя поехать домой. Я не знал, как посмотреть в глаза Насте и сделать вид, что ничего не было. Мне и так было хреново после бессмысленного по сути траха с Ликой, которым я точно обидел свою жену, так еще и предстояло врать ей.

Вообще, я себя не узнавал. Никогда не парился с кем я сплю, кто меня любит, ревнует, обижается. Всегда было по боку. Было с кем спать, я спал. Нет, значит в следующий раз повезет. И не парился, что могу кого-то обидеть своими беспорядочными связями. А теперь вот боялся в глаза посмотреть человеку, которому никогда не клялся в верности. И это меня так бесило. Чувствовать вину тогда, когда я не должен ее чувствовать.

Запихнув свою совесть куда подальше, я поехал домой уже после обеда. Всю дорогу успокаивал себя, что у нас с Настей свободные отношения. Ведь она как-то удовлетворяет свои нужды. Да, я не знаю об этом. Да, никогда не замечал за ней ничего подобного. Да я просто не думал об этом и жил спокойно. Потому что был уверен, что она мне верна. Она не из тех, кто легко пойдет на контакт ради одного раза. Она либо должна полюбить партнера, либо в Москве у нее есть кто-то постоянный, кто ее любит и ждет. Скорее всего так и есть. Хотя на месте того придурка я бы давно себе рожу набил и выкрал ее еще до бракосочетания. Даже если она уверяет его, что мы просто друзья, я бы все равно не отпустил ее жить под одной крышей с другим парнем.

Я ничего не знаю о личной жизни своей жены. Так получилось, что я закрылся сам от нее, и не лез к ней. Да и повода узнать что-то большее она мне не давала. Всегда рядом. Всегда держится достойно, но не высокомерно. Милая, добрая, застенчивая, но, когда надо, и когти может показать. Проверил на себе. И от того, что я не вижу в Насте ничего, что могло бы заставить меня оттолкнуть ее, понимаю, какой же я все-таки придурок.

Пройти незамеченным мне не удалось. Хотел спрятаться и дать себе еще немного времени перед тем, как загляну ей в глаза. Я тогда не боялся ее, я боялся себя. Боялся, что я увижу ее и меня порвет на части от раскаяния. Но и тут я прогадал. Со мной ничего не случилось. А вот ее зацепило.

Я как последний говнюк растерялся и выдал сам себя с головой, потому что не ожидал, что она выбежит меня встречать. А она не только вышла ко мне навстречу, но и прочла все в моих глазах. Да и не только. Я как побитая собака стоял перед ней и едва не скулил. И я хотел, скрыть от нее правду, хотел разыграть какую-то левую историю, что приключилась со мной этой ночью, но боль в ее глазах остановила меня. Мало того, что я поступил некрасиво, так еще и хотел соврать. А она не заслуживала лжи. Поэтому выбрал горькую правду. Я даже готов был к ее истерике, но она просто развернулась и ушла, чем еще раз доказала мне, что я не достоин ее.

Я не видел и не слышал, когда она уехала. Сидел за своим макетом и ни хрена ничего не делал. Потому что случилось то, чего я больше всего боялся. Чувство вины и раскаяния съело весь мой запал. Меня больше не интересовал проект. Впервые за долгое время для меня жена стала важней моей мечты. И если я не исправлю то, что натворил, я даже не притронусь к своей работе. Я должен как минимум извиниться. Я должен услышать ее. Пусть это будут упреки, но не тишина. Тишина меня сломает.

Я не нашел Настю нигде. Охранник на въезде во двор сообщил, что она около часа назад уехала. И меня словно молнией ударило. Неужели уехала мстить? По ее глазам я понял, что она слишком эмоционально приняла мой поступок, и вполне возможно на эмоциях сейчас натворит то, о чем будет жалеть. Как я.

Я искал ее. В квартире, во всех приличных клубах. Я хотел остановить ее. Я не хозяин, чтобы запрещать ей, но сначала она должна меня выслушать. Так нигде и не найдя свою жену, я в отчаянии вернулся домой, попав по дороге под дождь. А когда она прислала сообщение, что не вернется этой ночью домой, я понял, что развалил сам собственными руками наше маленькое счастье. И пусть наше счастье отличалось от остальных супружеских пар, но все же несмотря на наш вынужденный брак, мы научились понимать друг друга. И оно было у нас. Маленькое, своеобразное, но было. А теперь ничего.

Чем дольше ее не было, тем сильнее я накручивал себя. А когда уже не мог сдерживать свои мысли, и боясь, что начну крушить все еще и здесь, я принес виски и начал пить прямо из горла. Думал немного расслаблюсь и пойду спать, но алкоголь и вторая бессонная ночь меня только еще больше завели.

В моей голове перемешались картинки, где я трахал Лику, потом Настю, а потом Настю кто-то другой. Не я. И я начал сходить с ума. Я не понимал ничего, кроме одного. Я хочу, чтобы Настя стала моей настоящей женой. Я не хочу никакой дружбы. Я хочу ее.

А ее отсутствие говорило о том, что ни хрена я теперь ее не добьюсь. Что она меня так же легко кинула, как легко я повелся на Ветрову. И я злюсь и ревную. Ревную непонятно к кому и зачем. Ревную, потому что ее нет дома. Злюсь, что не могу выкинуть из головы всю эту ситуацию. Злюсь, что думаю об этой ведьме. Злюсь, что из тысячи в моей голове засела именно она. А виски мои чувства увеличивает в геометрической прогрессии. И когда появляется Настя, я несу такой бред, что он на следующее утро в голове не укладывается. Радуюсь, что я был настолько пьян, что из движущихся частей тела у меня был только язык. Иначе хрен знает, что я мог натворить.

Утро, которое наступило ближе к вечеру, не приносит облегчения. И все, что я хочу – это снова напиться. Но вместо этого беру себя в руки и иду вниз.

Настю я нахожу на кухне. Сидит перед тарелкой и уплетает за обе щеки солянку. Меня мутит по-страшному. И я растерян перед этим рыжим воробьем, и чтобы не выдать своих сомнений, я разогреваю себе еду.

Еле с духом собрался, но все же извинился. Чтобы я к ней не чувствовал, мой алкогольный бред был лишним. Настя принимает извинения. И ждет, как я понимаю моих оправданий.

Я ищу в ее глазах какой-то намек на то, где она провела вчерашнюю ночь, но там ничего. Пустота. А это значит, либо у нее ничего ни с кем не было, либо она бесчувственная ведьма и хорошая актриса. Потому что я вот так сыграть не смог. Пока не выясню, где она была, ни слова не скажу в свое оправдание, о чем намекаю ей в завуалированной форме. А она лишь жмет плечами. Мне тоже ей больше нечего сказать, поэтому ухожу.

Иду и понимаю, что неправильно все это. Не так все должно быть. Мы должны поговорить. Пусть будет больно, но это лучше, чем тихо ненавидеть друг друга.

Я оборачиваюсь, чтобы попробовать поговорить и вижу адресованный мне фак.

Ну, во-первых, я его заслужил. А, во-вторых, Настя мне не изменяла. Вот хоть убейте, но я теперь в этом твердо уверен. Потому что, сейчас, посылая меня, эта ведьма злилась, что я так плохо о ней думаю. Завелась за мгновения, как только переварила мои слова. А это могло означать только одно – где бы она не была этой ночью, она была одна. И пусть пол подо мной провалится, если я не прав.

Конечно, открытие приятное, но оно ничего не меняло в случившемся. Скорее усугубляло. Виноват был только я, а значит и все шишки мне, которые стали падать незамедлительно.

Во-первых, я больше не видел смысла в разговоре. По крайней мере сейчас, когда моя жена злилась на меня, а потом наши отношения приобрели арктический оттенок и я так и не смог выбрать момент для задушевной беседы. Да и не умел я оправдываться. А может просто струсил в тот момент. Потому что смотрел в ее глаза и видел там какую-то холодную отчужденность. Она вообще первые дни от меня шарахалась, хотя лучше бы скандал устроила, истерику закатила. Я бы понял и принял все, потому что заслужил. И пусть мы друг другу ничего не обещали, но это не значит, что мы не должны друг друга уважать.

Мы избегали друг друга. Настя, я думаю, злилась на меня, хотя и не показывала этого. Просто была безразличной. А меня это так задевало. Я хотел хоть каких-то эмоций. Но последнее, что я видел – это боль в тот день, когда я вернулся после встречи с Ликой. На этом все. Настя закрылась от меня.