— Забудь об этом, — сказала она, обнимая его. — А сейчас нам лучше всего встать, умыться и одеться, пока тетя Юнис не начала беспокоиться о том, куда мы подевались.

Юнис, появившаяся только после завтрака, отослала Марко к Стефано. Отказавшись от завтрака, она взяла чашку кофе и закурила сигарету.

— Бруно одевается, — сказала она. — Он берет с собой Марко в Торчелло сегодня утром. Один из наших друзей строит там виллу, и Бруно обещал присмотреть за строительством, пока хозяин в отъезде. Прости за вчерашнее. Получила удовольствие?

— Огромное, — осторожно ответила Мартина, чувствуя, что Юнис не в настроении.

— Доминик показал тебе картины своей матери?

— Да, они прекрасны. Она была действительно талантлива.

Юнис с безразличием передернула плечами.

— Ты должна чувствовать себя польщенной. Ты видела то, чего не видела я. — Она раздраженно вздохнула. — Откровенно говоря, чем больше я узнаю мужчин, тем больше мне нравятся женщины.

— Юнис, пожалуйста, перестань. Я думаю, Доминик не предполагал, что тебе это будет интересно. А что касается Бруно, он такой милый. Не забывай, что он только недавно потерял брата. Чтобы оправиться от того удара, который он получил, нужно время, и он перестанет чувствовать себя несчастным.

— Несчастным? — повторила Юнис. — А что со мной? Бруно взбесил меня вчера, когда отказался идти на обед, боясь оставить Марко одного. Я неделями пыталась убрать этого медвежонка от Марко. Сколько раз я прятала его, а он все время отдавал ему его обратно. Я думала, что та игрушечная рептилия, которую вы купили с ним, заставит его забыть Тито. Но он проснулся прошлой ночью после твоего ухода и попросил медвежонка. Я спрятала его и не хотела ему отдавать, естественно, он разразился слезами. Когда Бруно вернулся и увидел его плачущим, а он не переносит его слез, он потребовал достать и отдать игрушку Марко. — Она раздраженно передернула плечами. — Что я могла сделать? Бруно отдал игрушку Марко и был с ним, пока тот не заснул. А потом было уже слишком поздно идти к Доминику. Мы поссорились, и я сказала Бруно, что он больше думает о Марко, чем обо мне.

— Дорогая! — в испуге воскликнула Мартина. — Что же он ответил тебе?

— Конечно, все отрицал. Мартина кивнула.

— Я подозревала, что случилось что-то в этом духе, когда увидела сегодня утром Марко с медвежонком. Очень щекотливое положение для всех вас, включая Майю.

Юнис отпила кофе.

— Повтори это еще раз! Честно говоря, Марти, если бы тебя здесь не было, я бы ушла от Бруно прошлой ночью. Я такого натерпелась, пока Марко у нас!

Мартину удивила та жесткость, с которой Юнис произнесла эти слова. К сожалению, это случалось довольно часто и тогда, когда она присматривала за своими братьями и сестрами. Юнис всегда искала повода для ссоры, когда ее оставляли с детьми. Совершенно не догадываясь об этом, Мартина невольно подлила масла в огонь.

— Юнис, дорогая, — честно призналась она, — твои собственные переживания ничто по сравнению с Марко и Майей. Как, ты думаешь, он будет чувствовать себя, если когда-нибудь узнает, как погиб его отец? Естественно, мальчик нуждается в том, что принадлежало ему до того, как он потерял любовь обоих родителей. Вот почему он привязан к Бруно.

Прищурив свои раскосые голубые глаза, Юнис выпустила струйку дыма.

— Ты не ругаешь меня за Марко, Марти? Я знаю, ты стараешься все объяснить, но я не могу притворяться в своих чувствах к Марко, когда я вижу, что он стоит между мной и мужем. По крайней мере, я честно об этом говорю.

Мартина, чувствуя, что ей хочется пить, отпила кофе.

Решившись, она сказала:

— Ты слишком честна. А почему бы тебе немного не пересмотреть свои чувства? Мне кажется, ты слишком усложняешь ситуацию, которая может разрешиться со временем. Проблемы с медвежонком не будет, как только Марко обретет чувство. В данный момент у него никого нет, кроме Бруно. Будь я на твоем месте, я бы никогда не стала так делать. Извини, но ты всегда была близка мне, как сестра. — Она улыбнулась, и ее нежная теплая улыбка вызвала такую же реакцию у Юнис. Несмотря на свою раздражительность, Юнис выглядела очень привлекательно в брючном костюме из белого шелка, который удачно подчеркивал ее загорелую шею, цвет лица и льняные волосы.

— Извини, — произнесла она, чувствуя себя виноватой.

Мартина приятно улыбнулась.

— Вот в чем все дело. Ты начинаешь ходить кругами, ища себе прощения. Не таким путем надо действовать с Бруно.

Юнис тряхнула головой, как будто в этом была не ее вина.

— Я знаю, у Бруно сердце разбито из-за смерти Паоло, и делаю, конечно, все, что могу. Но он так предан Марко…

— Внимателен, скажем так, и благороден по отношению к тебе, — заключила Мартина. — Относись так же к маленькому потерянному мальчику, как и Бруно, и ты найдешь союзника, а не противника в лице своего мужа.

Мартина наблюдала за реакцией Юнис на сказанное ею, надеясь, что та мудро отнесется к ее вмешательству. Ей ни в коем случае не хотелось, чтобы их отношения испортились. Она слишком любила ее. К сожалению, Мартине было свойственно некоторое упрямство, заставлявшее ее рассматривать каждую проблему со всех сторон. Сердцем она была с Марко, и ее беспокоило, что когда-нибудь мальчик может узнать об обстоятельствах гибели своего отца. Но ее волновало и положение Юнис, и все это было написано на ее лице. Юнис положила ладонь на руку Мартины.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя омерзительно, Марти. Боюсь, что все эти дни я сама не своя, — призналась она извиняющимся тоном. — Ты права, я знаю, что я должна поговорить с Бруно, рассказать о том, как я себя чувствую, но что-то мешает мне, сидит где-то в глубине. — Она глухо засмеялась. — Совсем иное дело с тобой. Между нами то доверие, которое осталось с тех пор, когда мы вместе росли. Ты нисколько не изменилась. Так же добра и все понимаешь, как и раньше. — Юнис погасила сигарету. — А здесь я вешаю на тебя свои проблемы! Забудем об этом. Какая программа у тебя на сегодня? Что-нибудь особенное?

— Я видела довольно хорошие сандалии для мамули, когда ходила по магазинам. Хотелось бы купить их. — Внезапно Мартина озорно улыбнулась. — А что, если мы потом пойдем в Торчелло и посмотрим, что там делают Бруно с Марко? Мне бы хотелось увидеть строящийся дом. Должно быть интересно.

Когда они вышли на улицу, стояло удивительное утро. Ночью прошел дождь, теплый летний дождь, следы которого быстро высохли на солнце, зато воздух стал кристально чистым, вселяя ощущение бодрости и здоровья. Мартина купила сандалии и несколько других сувениров, после чего они выпили по чашечке кофе.

Путешествие в Торчелло, занявшее немногим более получаса, заставило пройти их по разным местам. Мартина увидела бедные, полуразрушенные дома и церкви. Они шли через заросшие густым кустарником брошенные дворы, выглядевшие угнетающе. Но Мартина была рада новым местам.

Тропинка вдоль канала привела их к руинам старого монастыря, где не было никаких признаков жизни. И тут же, за поворотом, они увидели расположенные вдоль дороги лотки с сувенирами для туристов. На вопрос Юнис, где здесь площадка со строящимся домом, им объяснили, что нужно пройти через поле, а затем по необкатанной дороге.

Их путь оказался довольно трудным: надо было продираться через переплетающиеся виноградные лозы, цеплявшиеся за одежду и волосы. Мартина находила все это очень забавным, но не Юнис. От ее безукоризненной прически почти ничего не осталось, и с ней чуть не случилась истерика, когда они вдруг оказались перед заросшим прудом.

Немного расстроенная, Мартина размышляла о том, насколько они с Юнис изменились по сравнению с прошлым. Были времена, когда они со своими братьями проводили целые дни на природе, просто наслаждаясь свободой, ощущая привкус соли на губах от близкого моря и подставляя волосы ветру. Теперь, попав в мир благополучия, Юнис отказалась от прежних радостей и как-то потеряла чувство юмора.

— Для тебя все хорошо. Тебе нравится это, — ворчала она, когда Мартина помогала ей выбраться из колючей ежевики. — Тебе идет быть взъерошенной, а я чувствую себя как пугало.