И вдруг пронзительный крик раздался за соседним столиком, крик, заставивший Мартину похолодеть.

Марко схватился за стул, пытаясь спрятаться. Мартина в испуге повернулась и увидела пожилую женщину в голубом, которая взобралась на свой стул и с ужасом смотрела вниз на змею, подползшую к ее стулу. Мартина не сразу заметила игрушку: та уже исчезла под стулом. Но зато она поняла, что теперь они в центре всеобщего внимания. Небольшая толпа собиралась между столиками.

Женщина уставилась на Мартину.

— Сделайте же что-нибудь! Не стойте там!

Прежде чем Мартина пришла в себя, она увидела, как от толпы отделился какой-то человек, рука в безукоризненно белой манжете потянулась к игрушке, и та исчезла в крепкой мужской ладони. Мартина проглотила подступивший к горлу комок. Доминик Бернетт ди Равенелли! В этой толпе! На какой-то момент он был ошеломлен, увидев, что у него в руках игрушка. Затем снова стал самим собой — холодным, самонадеянным, отчужденным.

— Это всего лишь игрушка, — сказал он, держа змею так, чтобы все могли ее видеть. Кто-то засмеялся, и толпа рассеялась. Страшно напуганная пожилая женщина уставилась на игрушку непонимающим взглядом, продолжая стоять на поскрипывающем стуле.

— Игрушка? — фыркнула она с омерзением. Ее вытаращенные блеклые голубые глаза сверкали от негодования, как у ощетинившегося пекинеса.

— Как можно так шутить над старой женщиной? — Она бросила сердитый взгляд на Доминика, стараясь сохранить свое достоинство, насколько это было возможно в ее положении.

— Надеюсь, вы как следует накажете свою жену и сына за подобное оскорбление, signore!

Доминик сунул игрушку в карман. Его губы слегка подрагивали, и он вежливо сказал:

— Будьте уверены, signora. Я самым искренним образом прошу извинения. Позвольте мне помочь вам. — Подойдя к ней, он подал ей руку. — Надеюсь, вы не пострадали? — Он галантно улыбнулся. — Уверяю, никто не хотел напугать вас. Можно упрекнуть только тех, кто так мастерски сделал эту игрушку, — она выглядит как живая. Я и сам не сразу понял это.

— И вы тоже? — Настроение женщины явно переменилось, и она посмотрела на него с нескрываемым восхищением. Только сейчас осознала, что была спасена высоким интересным незнакомцем, который храбро схватил змею, хотя тоже принял ее за живую.

— Действительно, очень смело с вашей стороны было прийти мне на помощь, — смущенно произнесла она. — Ведь она могла быть настоящей и опасной.

Его позабавило это.

— Signora, — произнес он с огоньком в глазах, — нет ничего героического в том, что я сделал. Чтобы обезвредить змею, достаточно схватить ее за шею. Позвольте мне, пожалуйста, предложить вам что-нибудь успокаивающее.

Женщина была сражена окончательно. Она буквально лучилась.

— Вы так добры, синьор, с удовольствием.

Она все время говорила по-английски, но Мартина чувствовала, что она живет здесь постоянно. Было совершенно очевидно, что Доминик ей незнаком, однако Мартина готова была поклясться, что теперь дама никогда его не забудет. Доминик заказал и оплатил двойной бренди, и Мартина с ужасом увидела, что он направляется к их столику.

Марко уже наполовину выпил свой лимонад и собирался съесть пирожное.

Доминик прищурился, глядя на него, но Марко держался невозмутимо.

— Синьор Доминик, могу я получить Руссо назад? — спросил он вежливо.

Неодобрительный взгляд Доминика заставил Мартину вспыхнуть. Его черные брови приподнялись осуждающе.

— Руссо? А, эту рептилию. Я подумаю. Она с испугом наблюдала, как он взял стул, поставил у их столика и сел напротив. Он разглядывал их с таким надменным видом, что Мартина поняла, что он еще больше ей не нравится.

— Хорошо, Марко, но не хочешь ли ты извиниться перед синьорой за то, что так напугал ее? — сухо предложил он, кладя руки на стол.

Марко покраснел и проглотил кусочек пирожного.

— Но, дядя Доминик, это получилось случайно. Я не хотел напугать синьору. Руссо поползла так быстро!

Марко посмотрел на Мартину, надеясь, что она заступится за него. Его большие темные глаза непроизвольно просили о помощи. Бедный малыш, подумала она. Его хорошие манеры были под стать взрослому, на самом же деле это был всего-навсего маленький мальчик, чьи ноги даже не доставали до пола. Волнение охватило ее. Неприязнь к этому человеку, который так относился к ней, усилилась. Солнце светило ему прямо в лицо, но он уселся поудобнее, расслабившись, наслаждаясь своей силой.

Мартина враждебно смотрела на него, как будто перед ней был ненавистный ей человек. Если ее взгляд можно было назвать вызывающим, его и более того. Они смотрели друг на друга, как противники.

Сердце стучало у нее в груди, когда она произнесла:

— Уверена, что Марко не хотел напугать синьору. Я купила ему эту игрушку, значит, я виновата в том, что произошло. Все случилось так неожиданно.

Прошло несколько секунд, в течение которых он покровительственно смотрел на нее своим холодным, безжалостным взглядом. Ей хотелось знать, понимает ли он, что производит неблагоприятное впечатление на мальчика.

Его глаза прищурились.

— В любом случае извинения должны быть принесены, — наконец произнес он.

Опустив глаза, Мартина прикусила губу. Его диктаторское поведение ужасно раздражало ее. В то же время врожденное чувство справедливости подсказывало, что он прав.

Она улыбнулась Марко, который озабоченно смотрел на нее, и подбадривающе погладила его ручку.

— Лучше будет, если ты, малыш, подойдешь к синьоре и извинишься. Когда ты сделаешь это, ты получишь свою Руссо, — ласково сказала она.

Марко, немного поколебавшись, взглянул на Доминика, ожидая от него подтверждения этих слов. Доминик медленно достал игрушку из кармана.

— Возьми Руссо с собой и объясни синьоре, как она работает. Ей это может быть интересно.

— Хорошо, дядя Доминик.

Неохотно встав со стула с игрушкой в руках, он направился к синьоре, которой официант уже принес бренди. Доминик подозвал официанта и заказал вино.

— Не хотите ли выпить со мной, мисс Флойд? — пригласил он, как только официант пошел выполнять заказ.

— Спасибо, у меня есть лимонад, — ответила она, держа в руках стакан.

Решительным жестом отобрав у нее стакан, он вылил его содержимое в стакан Марко.

Его лицо преобразилось. В глазах чувствовалась усмешка.

— Марко допьет это. После демонстрации игрушки ему захочется пить.

Он повел бровью в сторону мальчика и пожилой женщины. Сердитый тоненький голосок Марко, так подходивший к его хрупкой фигуре, вызвал у нее улыбку. Ее лицо, выражающее чувство глубокого сострадания, заставило Доминика пристально посмотреть на нее.

— Кажется, у Марко появился друг, — произнес он. Мартина повернулась и прямо взглянула на него. Он продолжал смотреть на нее несколько иронически, и это все еще раздражало ее. Она вспомнила его замечание о том, что слишком многочисленное общество женщин может избаловать Марко.

— Надеюсь, — ответила она. — Но кажется, у него не слишком много друзей как среди мужчин, так и среди женщин.

Если он и помнил то, что говорил раньше, то воспринял этот выпад спокойно. Легкая улыбка появилась в его глазах, и он продолжал смотреть на нее с возрастающим интересом.

— Вы очень любите детей, мисс Флойд?

— Почему вас это интересует? — не очень дружелюбно спросила она в свою очередь.

— Просто хочу знать, — пожал он плечами. Официант вернулся, неся вино. Доминик наполнил два стакана и один из них протянул ей. Подняв свой, он смотрел на нее, посмеиваясь.

— За ваше пребывание в Венеции, мисс Флойд. Кто знает, может, оно окажется счастливым.

Мартина что-то пролепетала, отпила немного и почувствовала, что у вина приятный, своеобразный вкус. Оно быстро подействовало на нее, а может быть, она слишком переволновалась из-за происшествия с игрушкой. У нее вдруг возникло какое-то необыкновенное звенящее чувство переполняющей ее радости: она живет и находится в том месте, где нужно, и в то время, когда нужно. А тут еще заиграл оркестр, превращая этот волшебный мир в сказочное видение. Громкие голоса компании, сидевшей слева от них, отвлекли ее внимание на несколько секунд, и когда она снова повернула голову, то увидела, что Доминик пристально смотрит на нее. Кровь прилила к ее щекам, и она быстро допила оставшееся вино, чтобы скрыть смущение.