Незнакомец беспокоил ее, и она все никак не могла понять почему: вроде и не враг, однако ощущение опасности при мысли о нем прочно появлялось в сознании девушки и не давало ей покоя. Он словно неуловимо напоминал ей о ком-то далеком и забытом. Вот только о ком? Могла ли она знать его прежде, в детстве? И если так, то чего от него ждать? Сжавшись в позе эмбриона, она посильнее притянула к груди одеяло и, наконец-то, заснула.

***

«Снова эта девчонка», - подумал Дик, спускаясь с крыльца общежития. «Что с ней стряслось? Несчастная любовь? Судя по ее виду именно так!» - парень даже с досады сплюнул и сжал кулаки.

Еще месяц назад, заблудившись и по невнимательности оказавшись в здании «МАГИАТ», он увидел эту маленькую, хрупкую, но такую воинственную магиану и впервые не испытал раздражения по отношению к созданию стихии.

Эта девочка чем-то заинтересовала его, зацепила, напомнила о каких-то давно забытых чувствах… Не любовь, конечно, но, определенно, симпатия. Будто в ней было что-то свое, родственное, узнаваемое. Тогда он, не задумываясь, отметелил мага-неудачника, пристававшего к малышке, и доходчиво разъяснил тому, почему ему не следует даже плохо думать о ней, не то что смотреть в ее сторону. Бедолага, кажется, впервые видел столько крови – собственной крови, - и это, несомненно, пошло ему на пользу! «Наверняка мне удалось сбить с жалкого стихийника спесь и научить хорошим манерам…»

А вот магичку он с тех пор не видел: не пересекались как-то, да он и не пытался ее найти – зачем? Дик не привык доверять женщинам. В лучшем случае он просто довольствовался краткосрочными встречами на взаимовыгодных условиях: без скандалов, обязательств и прочей девчачьей ерунды. Но эта особа зацепила взгляд, и думать о ней в таком ключе было противно - она была другой!

Он не мог пройти мимо нее! Не мог не подойти, не заговорить! А когда услышал этот голос, заглянул в глаза - пожалел обо всем, потому что снова его проняло, покорежило и буквально утянуло в бездну! И не было сил уйти и оставить ее: ни единой мысли об этом, только глупая, непонятная и такая жизненно важная необходимость – защитить…

«Что же нужно было сделать с этой юной львицей, чтобы она вдруг приобрела такой затравленный и измученный, избитый вид?» – парень сжал рукоять меча, искренне сожалея, что поблизости нет того, кого можно было бы изрубить на куски за каждую слезинку маленькой зеленоглазой магианы

Шайла проснулась от ее криков. Целительница тут же подскочила с кровати, запуталась в одеяле, мешком свалилась на пол и, с трудом выпутавшись, подбежала к подруге.

Камила уже не кричала: она испуганно уставилась на соседку, тревожно осмотрелась по сторонам и, немного успокоившись, устало прикрыла глаза.

- Все в порядке, Шай, это был сон – обычный гребанный сон! – не разлепляя глаз, сказала она.

- Как ты себя чувствуешь? – ни на грамм не успокоившись после этого заявления, спросила подруга.

- Холодно, - односложно ответила ей та.

- Сделай своего горячего чаю, а я пока схожу в душ – мне… очень надо! – она снова открыла глаза, в которых явственно читалась усталость, отрешенность и какая-то безысходность: Шайла никогда не видела Камилу такой разбитой.

Целительница нехотя встала, выпрямилась и попыталась взять себя в руки, рассуждая над тем, что лучше всего приготовить для подруги на этот раз.

- Температуры нет, а боли – тебе не стало лучше? – серьезным тоном поинтересовалась она.

Камила молча отбросила одеяло в сторону и осторожно, медленно-медленно поднялась. Голова кружилась, но это было скорее от голода: судя по часам, они проспали не меньше ДЕСЯТИ часов, и девушка не помнила, ела ли она что-нибудь за последние сутки.

Внизу живота слабо и едва уловимо тянуло, напоминая о том, что случившееся не приснилось ей. Однако она и так ничего не забыла: слишком острым было ощущение уязвимости, стыда и одиночества. И еще холод – такой, от которого судорогой сводило пальцы на ногах, дрожали руки, и кожа покрылась мурашками.

- Мне лучше, Шай, я серьезно! Просто замерзла – с этим ты справишься с легкостью, ведь так? – Камила робко улыбнулась травнице, хотя эта слабая и тоскливая улыбка давалась ей с трудом. Куда больше хотелось расплакаться – вот так просто посидеть и поплакать о своей горькой доле.

«Опять? Утренней истерики мне мало? Я стану теперь поминутно реветь из-за того, что он со мной сделал? Да что такого страшного случилось?!» - Камила злилась на саму себя.

Она торопливо собирала вещи, для того чтобы отправиться в душ и старалась не обращать внимания на предательскую дрожь и ломоту в теле и даже на то, что руки плохо слушаются, и она уже дважды выронила мыло.

Шайла беспокойно следила за ней и заламывала пальцы не руках, старательно сдерживаясь, чтобы не сорваться и не кинуться помогать Камиле или вообще не попытаться снова уложить ту в постель! Целительница знала, что это только разозлило бы девушку и расстроило.

Оказавшись в маленькой душевой, Камила быстро закрыла дверь, сбросила с себя все вещи и открыла воду – горячую и почти обжигающую. Напряжение и холод в груди медленно отступали, одинокая слезинка скользнула по щеке, смешавшись с горячими струйками воды – здесь никто ее не увидит и не осудит, не станет лезть с ненужной жалостью…

«Не буду плакать! Это не выход, не решит проблемы и не уменьшит моего несчастья!»

Камила закусила губу и потянулась за мылом и махровой вехоткой. Она старательно терла свою кожу до красноты, но все равно чувствовала на себе его прикосновения – те, которых даже не помнила.

Зато она прекрасно помнила свой сон! О, теперь он был предельно четким и осязаемым! Во сне девушка видела принца и чувствовала, как горело ее тело от одного взгляда этого ублюдка, как внутри что-то рвалось, скручивалось в тугой узел в предвкушении сокровенного: того, чего она еще и понять толком не могла. Она до боли хотела его прикосновений, его ласк - задери его орки! И глазами искала отклик в холодных и до отвращения спокойных глазах, безразличных, ранящих…

И чем больше Камила смотрела в эти глаза, тем сильнее разрасталось тревожное чувство в груди - чувство безысходности. Она протянула к нему руку, но наткнулась на глухую стену, прозрачную и холодную, сотворенную кем-то из стекла или льда.

«Нет! Нет! Не уходи!» Там, в своем дурацком сне, она ударяла кулаками стену, разбивая руки в кровь, и не могла разрушить разделяющей их преграды. А принц сидел в кресле и задумчиво смотрел на нее мертвенно холодным и бездушным взглядом.

Потом из-за его спины появилась незнакомая ей девушка. Камила не видела ее лица за спутанными каштановыми волосами. Чужачка оплеталась вокруг него, словно змея, гладила руками его плечи и грудь, забираясь под черную бархатную рубашку. И он больше не замечал Камилы, отдавая свою нежность той другой, прикасаясь к ней и целуя.

Камилу схватилась руками за голову и отпрянула от стекла. Идти было некуда - она была заточена в прозрачной и пустой камере.

Девушка безвольной куклой сползла на пол и попыталась зажать уши руками, потому что отчетливо слышала его мягкий и обволакивающий шепот и чувствовала на себе его руки, его прикосновения там, где он касался другой…только они не согревали, они обжигали холодом, проникали в душу и заставляли дрожать от боли, выворачивая на изнанку, порабощая… И тогда она закричала, срывая горло, чувствуя, как рвутся связки от этого крика!

…Горячая вода била по лицу, не давая вдохнуть полной грудью, но забирая холод рассеивающегося сна.

«Что это было, черт возьми!? Что значит этот сон? Почему я хотела его и, как сумасшедшая, рвалась и пыталась разбить стену, плакала и отворачивалась, потому что не могла видеть их вместе? Что если приворот никуда не делся? Что если я стану зависимой?»

Мочалка выпала из рук, которые она тут же сжала в кулаки и ударила покрытую плиткой стену кулаками, потом еще и еще, пока не появилась кровь на костяшках и злые слезы на глазах. А потом просто выключила воду, на мгновение прижалась лбом к холодной плитке, выдохнула, постаралась успокоиться и прийти в себя. Затем она быстро, почти на автомате, не замечая боли в руках, вытерла тело, замотала длинные волосы в полотенце и вернулась в комнату совершенно спокойной и сосредоточенной, только кисти все еще неприятно ломило, но Камила не обращала на это внимания.