— Я не… — Эйлин умолкла. Такие, как Поль Дасте, никогда не поймут простых человеческих чувств. А кроме того, Эйлин никогда не сказала бы и не сделала ничего такого, что лишило бы ее брата выгодного контракта. Поль просто наймет другого подрядчика, а стройку уже не остановить. — Не имеет значения, — уныло сказала она.

Неожиданно Поль повернул ее лицом к себе, наклонился и заглянул в глаза.

— Расскажите мне, Эйлин. Я уже большой. Я выдержу.

Ее задела именно насмешка. Поль Дасте снова смеялся над ней, и она не выдержала.

— Вы уродуете эту прекрасную землю, — бросила Эйлин в ненавистное смуглое лицо. — И вам ведь наплевать на это, да? У вас же просто нет души.

Поль смотрел на нее с явным изумлением. Эйлин, хоть и была огорчена, не без злорадства отметила, что ей удалось его шокировать.

— Что? — прошептал он.

— Когда я была ребенком, мы часто играли здесь, веселились, — сдержанно заговорила Эйлин. — И это место одно из немногих, оставшихся по-настоящему прекрасным и первозданным. Люди приходили сюда подышать, разве вы не понимаете? А вы хотите все уничтожить, природу и красоту…

— Людям разрешалось приходить сюда, потому что я их не останавливал, — нетерпеливо перебил ее Поль. — Я мог бы огородить участок, но не стал этого делать.

— Только потому, что не хотели лишних неприятностей! — горячо возразила Эйлин.

— Послушайте, будет ли когда-то конец списку моих преступлений? Или вы не хотите, чтобы Фрэнк получил контракт на строительство?

— Конечно, хочу. — Эйлин сердито взглянула на него. — И не хочу. Разумеется, не хочу! Как я могу этого хотеть, если знаю, что вскоре здесь появятся бульдозеры, грязь и милые домики для людей, считающих, что лимузины, бриллианты и одежда от какого-нибудь модного кутюрье — самое главное в жизни? Но я не хочу, чтобы мой брат лишился шанса поправить дела. Я люблю Фрэнка, и он много работал и слишком многое перенес. Поэтому мне хочется, чтобы он получил этот контракт.

Поль на миг закрыл глаза, и это подействовало на Эйлин сильнее любых слов: его реакция вызвала у нее ощущение вины и только усилила ненависть к Полю. Она понимала, что ведет себя нелогично, безрассудно, нелепо, но ничего не могла с собой поделать. Просто не могла. После смерти родителей этот луг наполнял душу Эйлин миром, покоем, ощущением того, что жизнь продолжается. Сюда она пришла, узнав о предательстве Роберта, и снова луг приветствовал ее тишиной и умиротворением. Она бродила знакомыми с детства тропинками, касалась пальцами травы и цветов, словно хотела убедиться в том, что во внезапно перевернувшемся мире все же осталось нечто бесконечно постоянное, прочное и надежное. И вот теперь все, что ей было дорого, исчезнет.

— Извините. — Весь ее гнев вдруг схлынул, и Эйлин снова почувствовала себя ребенком. — Это не ваша вина. Не только ваша.

Поль пробормотал что-то по-французски и тут же перешел на английский:

— Спасибо, Эйлин. Ваши слова для меня большое утешение.

— Вы не разорвете контракт с Фрэнком из-за того, что я злюсь на вас? — взволнованно спросила она, не обращая внимания на его сарказм.

— Мне больше нравится, когда вы намеренно меня оскорбляете, — очень тихо ответил Поль.

Они стояли совсем рядом, и у Эйлин кружилась голова — то ли от этой близости, то ли исходившего от Поля пряного аромата одеколона. Поль Дасте казался Эйлин чужим, непонятным, внушал страх и одновременно волновал. Но ей не хотелось ни бояться, ни волноваться. Ей хотелось… Чего? Она и сама уже не знала, чего хочет.

— Эйлин! Поль! — окликнул Фрэнк. Скользнув взглядом по ее смущенному лицу, Поль обернулся.

— Мы идем, Фрэнк. — Его голос прозвучал бесстрастно. — Эйлин просто вспомнила детские годы. Должно быть тут было весело.

Эйлин хватило ума больше не лезть на рожон. Она покорно шлепала за расхаживающими по лугу мужчинами в своих тяжелых сапогах, стенографировала и старательно избегала встречаться взглядом с Полем Дасте. Даже когда они направлялись к припаркованным автомобилям.

— Спасибо, Эйлин, на этом ваша работа здесь закончена, — непринужденно сказал Поль. — Мы собираемся перекусить. Не присоединитесь к нам?

— Думаю, что нет. — Эйлин смотрела на его шею, не поднимая глаз выше. — У меня еще дела в офисе.

Меньше всего на свете ей хотелось сидеть в каком-нибудь уютном кафе и непринужденно болтать о пустяках с Полем Дасте.

— Но вам же надо поесть? — не отступал он.

— Я захватила сандвичи, так что поем на работе.

— Вы предусмотрительны.

Язвительный негодяй!

— Вообще-то нет, — сдержанно отозвалась Эйлин. — Мне нужно позвонить в несколько мест и договориться насчет праздника по случаю дня рождения детей Фрэнка.

— Постойте-постойте. Если мне не изменяет память, вы говорили, что мальчику семь лет, а девочке восемь…

Эйлин поняла его невысказанный вопрос и с улыбкой объяснила:

— А родились они в один день. Разница в возрасте составляет ровно один год.

Поль кивнул, и Эйлин наконец заставила себя посмотреть ему в глаза.

— Что планируете? — спросил он.

Эйлин не сомневалась, что ему нет до дня рождения никакого дела. С какой стати мультимиллионера вроде Поля Дасте будет интересовать детский праздник?

— Снимем где-нибудь зал для игр и детских развлечений.

— Мои племянники и племянницы тоже любят подобные праздники.

Поль Дасте — дядя? Эта новость почему-то изумила Эйлин. В ее представлении этот человек был всего лишь богачом, холодным расчетливым бизнесменом, и она только сейчас осознала, что у него тоже есть семья. На днях Фрэнк мимоходом упомянул, что Поль Дасте не женат, но ведь это не мешает ему иметь брата, сестру, родителей. Оправившись от удивления, Эйлин спокойно заметила:

— Дети все одинаковые.

— Похоже, что так. — Поль ненадолго задержал на ней взгляд, затем посмотрел на Фрэнка, разговаривавшего о чем-то с главным архитектором. — Я отвезу вас в офис, пока они здесь заняты, а позже присоединюсь к ним в кафе, — без всякого выражения сказал он.

— Нет! — вырвалось у Эйлин. Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и поспешно добавила: — Я хочу сказать… не надо обо мне беспокоиться… А еще лучше, я возьму машину Фрэнка, а он поедет с вами…

— Никакого беспокойства, Эйлин. — Сами по себе слова ничего не значили, но тон, каким они были произнесены, ясно показал, что она снова действует Полю на нервы, и на этот раз он твердо решил поступить по-своему. Как обычно.

Может ли она отказать ему? Эйлин бросила взгляд на оживленно беседующего с архитектором Фрэнка. Радостное возбуждение брата помогло найти ответ. Нет, отказать Полю Дасте она не может.

— Если вас это не затруднит. — Эйлин пожала плечами, делая вид, что разговор течет в совершенно естественном русле, а не напоминает ей переход через минное поле.

— Совсем нет. Мне будет приятно, — совершенно серьезно сказал Поль и, выдержав паузу, добавил: — Мы оба об этом знаем.

Поль пошел к Фрэнку, чтобы сообщить, что встретится с ними в «Шамплейн» после того, как отвезет Эйлин в офис. Эйлин же смотрела на серебристый «ягуар» Поля. В машине такого класса ей еще не доводилось ездить. Возможно, при других обстоятельствах и с другим человеком за рулем поездка могла бы оказаться приятной, но этот роскошный автомобиль слишком напоминал своего хозяина, чтобы вызывать у Эйлин иные чувства, чем тревожное беспокойство.

Ее волнение усилилось, когда Эйлин села на переднее сиденье и Поль осторожно закрыл за ней дверцу. Она словно оказалась в коконе из кожи и металла. Но все эти ощущения и чувства были ничем по сравнению с теми, которые охватили Эйлин, когда Поль опустился на место водителя.

Он повернулся к Эйлин и предложил ей снять сапоги. Она замерла, стиснув зубы. Ну и тип! Не преминул указать ей, насколько нелепо она выглядит! И тем самым ясно дал понять, что находит ее совершенно непривлекательной. Ну и хорошо. Прекрасно! Ведь она о нем думает точно так же.