Первым качеством, судя по всему, вполне обладали и окружившие Кейт бандиты. Все трое внимательно смотрели на ее ошейник-ингибитор, хорошо различимый под расстегнувшимся при падении комбинезоном.

– Ошейник-ингибитор говорит, что ты не врешь, милая мутанточка, – вступил в разговор Безумный Шляпник. Все трое подошли ближе, угрожающе замыкая вокруг Кейт кольцо. – Но какое нам дело до Стражей, мы ненавидим их почти так же, как вас!

Обладатель ирокеза также сделал шаг в ее сторону:

– Можешь кричать, милая. Кричи все, что хочешь. Даже если тебя услышат, на помощь никто не явится! – Он сделал еще один шаг. – Твоя смерть будет долгой и мучительной, мутанточка!

«Возможно, и так, – подумала Кейт, – но я не собираюсь ждать, когда это произойдет».

Пытаясь запугать ее, Ирокез подошел слишком близко. Кейт резко ударила его в солнечное сплетение – давний рефлекс на опасность сработал на уровне мышечной памяти. Это был классный удар; Ирокез ойкнул, согнулся пополам и рухнул на колени. И тут где-то за ним, в темноте, которую не могли разогнать стоящие на столе свечи, раздался грохот. Тут же послышался второй звук – мясистый хруст удара, который она часто слышала в нынешние годы насилия. Это был звук драки двух оставшихся бандитов? Они дрались из-за нее?

Кейт отшатнулась от Ирокеза. Он все еще стоял на четвереньках и хрипел:

– Роббо, Джордж, схватите ее и крепко держите. Сначала я сдеру с нее кожу заживо и начну веселиться!

– Не начнешь, братишка, – раздался еще один голос, и из темноты вышел Логан. Он отбросил в сторону головной убор Безумного Шляпника, который укатился в темноту по замысловатой траектории. – Ты оставишь даму в покое или предпочитаешь присоединиться в реанимации к своим приятелям с черепно-мозговыми травмами?

При виде Логана Кейт почувствовала облегчение. Должно быть, он следил за ней. Но не выследили ли Стражи и его? Если он не использовал свои когти, то, скорее всего, они не заметили никакой мутантской активности. В то же время оставалась вероятность появления новых технологий, о которых она могла не знать. Стражи постоянно создавали новые способы обнаружения и уничтожения мутантов, сочувствующих им людей или кого-либо еще, кто, по их мнению, мог противостоять установленному порядку.

– Ты приказываешь Большому Алексу? На его собственной территории?! Я правильно тебя понял, коротышка? – Ирокез достал нож. – Круто. Мне нравится бороться за удовольствие. Ты хочешь маленькую мутанточку, старик? Попробуй заполучить ее!

– Как скажешь, – произнес Логан. – Только не жалуйся, что я тебя не предупреждал. – Он шагнул к Большому Алексу.

Сердце Кейт было готово выскочить из горла, когда она увидела, что его руки опустились на уровень пояса, а кулаки сжались так, как бывало, когда он готовился выпустить когти. «Нет, Логан, пожалуйста! – мысленно взмолилась она. – Не делай этого. Ты приведешь Стражей!» Однако она не услышала характерного звука и не увидела когтей. Старые, почти двухсотлетние рефлексы Логана были глубоки, но не настолько, чтобы их нельзя было перебороть.

В это время переполненный ненавистью Большой Алекс резко взмахнул ножом. Логан молниеносно отреагировал на движение бандита: слегка отклонился назад, и лезвие просвистело в дюйме от его подбородка. Переместив вес на одну ногу, другой он мощным ударом выбил из рук мужчины клинок. Ирокез по инерции продолжил движение в сторону Логана, чей локоть с хрустом угодил в голову бандита. Этот звук заставил желудок Кейт болезненно сжаться, а Логан завершил дело прямым ударом колена в спину Большого Алекса и еще двумя хуками, которые она не разглядела в темноте, но ясно расслышала.

Затем он встал, повел плечами, чтобы расслабить мышцы, и обернулся:

– Ты в порядке, Кейт?

– В порядке. Но я вполне могла бы обойтись без этого.

– Понимаю, что ты имеешь в виду. – Он посмотрел наверх и прислушался. – Давай. Пошли.

Когда они снова оказались на поверхности, Кейт начала расслабляться. Насколько это возможно для мутанта, находящегося в Нью-Йорке под контролем Стражей.

– Как жизнь в Канадской Армии Сопротивления, полковник Логан?

– Сплошные перестрелки, дорогая, – ответил тот. – Из Лондона сообщают, что все идет по-прежнему. В ту минуту, когда Стражи попытаются покинуть пределы Северной Америки, все мировые ядерные державы нанесут по ним удар.

– Тогда это дело Людей Икс, – сказала Кейт. Ей было приятно произнести эти слова, словно они могли вернуть Людям Икс былую силу.

– Как всегда, верно? – Логан повернул руку ладонью вверх и показал маленький металлический предмет. Это была короткая трубка с набором катушек и диском. – Ну вот. Последняя модель Глушителя. Умники из СКА сделали его из сплава, который не улавливают сканеры Стражей. Ты сможешь пройти с ним прямо в лагерь.

– Легко сказать.

– Не сомневайся, – сказал Логан. – Вторая фаза начинается ровно в полночь. Вы увидите оставленное мною сообщение. Будьте готовы.

– Будем.

Кейт сделала паузу, желая оттянуть время прощания. Видеть свободного мутанта было замечательно и даже вдохновляюще, но знание того, что ей снова скоро придется вернуться в лагерь, заставляло ее мечтать о побеге. Может, в Канаду. Но она не могла бросить друзей. И ведь это она сама сказала, что предстоящее – дело Людей Икс.

– Думаешь, сработает? – спросила она, просто чтобы еще что-то сказать.

– Еще как! – ответил Логан. – На нас нацелена тысяча боеголовок, и чьи-то зудящие от нетерпения пальцы уже давно лежат на пусковых кнопках. Европа только и ждет, когда Стражи выйдут за пределы Северной Америки.

Что-то в нарисованной Логаном картине поразило Кейт. Она вспомнила о жизни до появления на ее шее ошейника-ингибитора, когда она могла использовать фазирование. Чувствовать отдельные молекулы, проходящие через ее тело и понимать: она может делать то, что в силах повторить, пожалуй, один-единственный человек в мире.

Многое изменилось.

Но, быть может, им удастся все вернуть?

– Возвращайся домой, маленькая Кит, – сказал Логан. – Ты ведь не хочешь, чтобы Стражи внимательнее пригляделись к тебе.

Кейт застегнула комбинезон, спрятав под подкладкой Глушитель:

– Второго шанса у нас не будет?

– Нет. Если этот план не сработает, мы все умрем, малыш. Все очень просто.

Она кивнула.

– Вот почему он должен сработать. – Логан подтянулся, вылез на улицу и протянул руку Кейт. – Встретимся позже. Ты знаешь, когда и где.

Она снова кивнула. Ей до смерти хотелось еще поговорить, но они и так уже общались больше, чем следовало, учитывая возможности средств наблюдения Стражей.

Кейт чувствовала на себе взгляд Логана все время, пока проходила последние кварталы через 5-ю авеню к автобусной остановке на 79-й улице, исчезающей в лесу. Прошло уже более десяти лет с тех пор, как в Нью-Йорке в последний раз занимались благоустройством парка. Примерно столько же городские автобусы не ездят ни на бензине или дизеле, ни на сжиженном газе или электричестве. Теперь в них запрягали лошадей.

Она села в автобус, инстинктивно стараясь держаться подальше от других пассажиров. Она прекрасно сознавала, что мутанта в ней выдает не столько ошейник-ингибитор, сколько лагерный комбинезон с большой черной буквой «М» на спине. Согласно классификации «Закона о контроле над мутантами» от 2019 года буква «Ч» на спине означала «Человек», или «свободный от активных мутаций или генетической предрасположенности к ним». Принадлежащие к этой группе могли не одеваться по-особенному или вести себя каким-либо определенным образом, но многие из них надевали одежду с буквой «Ч» на спине, гордясь своей «генетической чистотой». Буква «А», в свою очередь, означала «аномальную» категорию людей, чьи гены обладали потенциалом для активных мутаций. Такие люди не имели права иметь потомство и должны были носить соответствующую букву на своей одежде.

Ну и, наконец, «М». Увидеть в общественном месте носителя такой буквы можно было, только если Стражи отправляли кого-то из мутантов за пределы концентрационных лагерей, как в случае с Кейт. Заходя в автобус, она услышала в свой адрес замечания; ей так и не удалось найти места, чтобы присесть: при ее появлении носители букв «Ч» и «А» дружно распределились так, чтобы не оставить ей ни одного свободного сиденья. Отчасти это было проявлением обычной человеческой жестокости, отчасти – защитной уловкой. Стражи очень внимательно контролировали отношения между мутантами и людьми, и малейших подозрений нужно было избегать любой ценой.