Узкий коридор, лишенный всякой растительности, был погружен в абсолютную темноту.

Ориентируясь на звук хлюпающих шагов своего странного проводника, Джаг, сжатый со всех сторон каменными стенками, отдал себя во власть тьмы, не имея никакой возможности запомнить путь, которым, возможно, придется возвращаться.

Джагу казалось, что это слепое продвижение вперед тянется уже века.

В тот момент, когда Джаг уже готов был удариться в панику, коридор расширился. Эхо, вторившее шагам тритона, свидетельствовало о наличии поблизости огромной пещеры.

– Мы пришли, – выдохнул мутант. – Не двигайся, я зажгу несколько кустиков водорослей...

Джаг услышал удалявшиеся шаги. Минуту спустя возникло расплывчатое зеленоватое свечение, которого оказалось вполне достаточно, чтобы осмотреться.

Они находились в просторной, как собор, пещере. Звук падавших на скалистый берег капель отличался металлической тональностью.

Наконец Джаг смог различить контуры огромной колонны известняка в том месте, где сталагмиты соединились со сталактитами.

Тяжело ступая, возвратился тритон.

– Это, вне всякого сомнения, самая большая полость в метеорите, – пробормотал он. – Никто не знает о его существовании. А теперь открой глаза пошире и посмотри, что плавает в центре озера...

Вытаращив глаза, Джаг принялся всматриваться в сумерки пещеры и вскоре увидел какой-то раздувшийся предмет, похожий размерами на большой грузовой автомобиль. Это была...

Фантастически огромная рыба-шар!

Джаг непроизвольно содрогнулся. Гигантская рыба-шар мирно лежала на поверхности воды всего в пятидесяти метрах от него. Она была огромна, как те морские чудовища, о которых часто рассказывал старый Патч, называя их китами или кашалотами. И снова Джаг содрогнулся всем телом.

– Это не сон, а действительно рыба-шар, – произнес его проводник.

– Да это же настоящий гигант! – воскликнул ошарашенный Джаг.

– Да, ее размеры впечатляют. Те, которых ты встречал раньше, просто карлики.

Увидев, что Джаг по-прежнему пребывает в оцепенении, тритон продолжил:

– Эта рыба-шар прилетела на Землю внутри метеорита. Во время полета у нее нарушился метаболизм, что ввергло ее в состояние спячки. Она не проснулась от удара при приземлении, но ее икра дала жизнь огромному количеству карликовых рыб-шаров, которые часто встречаются в галереях.

– Почему же она спит? – удивленно спросил Джаг.

– Вероятно, в здешней атмосфере чего-то не хватает для ее организма. Видимо, какого-то тонизирующего компонента, – прохрипел тритон. – Причина может крыться в отсутствии газа. Ни одной цепочки газовых пузырьков не проникло в эту пещеру. Здесь храм, защищенный от внешнего мира... Должно быть, в течение длительно полета внутри метеорита произошли какие-то серьезные изменения, и в результате разности давлений образовались перегородки... Сейчас эта полость абсолютно изолирована. Отсюда можно сделать вывод, что рыба-шар будет спать до тех пор, пока здесь не появится газ, способный вернуть рыбу к жизни.

– И что потом? – спросил Джаг, снова обретая надежду.

Тритон икнул, что следовало воспринимать как смех.

– Ты, конечно, видел повреждения, наносимые карликовой рыбой-шаром. А теперь, представь, что произойдет, если этот монстр выплюнет гигантский шар сжатого газа!

Джаг улыбнулся.

– Пещера разрушится...

– Весь метеорит разлетится на куски! – уточнил тритон. – Он расколется, словно гнилой орех! Если нам удастся разбудить этого титана, мы безо всякой взрывчатки сможем уничтожить шахту. Именно это я и хотел тебе рассказать, пока во мне еще осталось что-то от человека... Теперь пусть моя память исчезает, я выполнил свою роль, передал тебе эстафету. Но не тяни, время работает против тебя!

– Ты поможешь мне, и мы выйдем отсюда вдвоем.

– Нет, – ответил тритон. – Скоро я окончательно превращусь в рептилию, начну ненавидеть тебя, и, возможно, тебе даже придется убить меня, чтобы добраться до этого места.

– Я никогда не смогу этого сделать! – запротестовал Джаг.

– Сможешь! – отчеканил мутант. – Ты сделаешь это без колебаний, и будешь прав. Мне уже нечего ждать от жизни. Убив меня, ты прекратишь мои мучения...

Он развернулся и направился к проходу.

Джаг задержался еще на минуту, с удивлением и надеждой рассматривая чудовищную тушу, которая плавала в центре огромного водоема.

Зеленоватое свечение стало меркнуть, и Джаг был вынужден отправиться за мутантом, прежде чем темнота окончательно не поглотила его.

Обратный путь они преодолели гораздо быстрее. После мрака, царившего в огромном зале, свет в маленьком воздушном кармане казался почти ослепительным.

– А сейчас уходи, – невнятно проквакал тритон. – Я слишком много говорил, и у меня разболелось горло. Мои голосовые связки становятся все более жесткими. Очень скоро я стану немым...

Джаг нерешительно вошел в воду.

– Действуй быстро, – бросил ему напоследок мутант. – Используй время, которое у тебя осталось. Потом будет слишком поздно... Ты и не заметишь, как начнешь превращаться в чудовище...

Джаг махнул рукой и ушел под воду.

Ему потребовалось не более получаса, чтобы возвратиться в лагерь.

Вся пещера была погружена в тихий сон. Казалось, никто и не заметил его отлучки. Джага это устраивало. Впрочем, не было бы катастрофой, если бы его заметили, правда, тогда пришлось бы объясняться, оправдываться, врать. А это было совсем ни к чему.

Джаг бесшумно скользил между палатками. Картина гигантской дремлющей рыбы-шара стояла перед его глазами.

Тритон был тысячу раз прав: этот монстр в состоянии спячки представлял собою настоящую бомбу, спрятанную в сердце метеорита. Разбуженный, он обнаружит, что находится взаперти, и, конечно, попытается вырваться. Чтобы этого достичь, он выплюнет гигантскую бомбу из сжатого воздуха, которая разрушит базальтовую глыбу и вызовет настоящее землетрясение.

Разумеется, эта затея была очень рискованной, поскольку невозможно было предугадать последствий взрыва. Но другого выхода просто не было.

Кавендиша в палатке снова не было, но Джаг быстро нашел его. Разведчик, как обычно, свернувшись калачиком, спал в яме с водой. Разыскивая его, Джаг наткнулся на другого пленника, спавшего в той же позе. Мутация поражала всех без исключения: ее новая жертва была помельче и послабее Джага, но, тем не менее, имела достаточно крупное телосложение.

Джаг неожиданно пошатнулся и понял, что ему следует поторопиться.

Взвалив Кавендиша на плечо, он отнес его к шахте подъемника – туда, где никто не мог подслушать их разговор.

Там он потратил довольно много времени, чтобы привести разведчика в чувство, а когда тот очнулся, начал рассказывать ему о том, что только что узнал. Напрасный труд. Менее чем через минуту он понял, что разведчик не слушает его. Кавендиш таращился на него бессмысленным взглядом лунатика. Его глаза, как глаза ночных зверей, бездумно отражали свет, и Джагу даже показалось, что их зрачки сузились, вытянувшись вертикально. Содрогнувшись, Джаг с трудом подавил в себе ощущение отвращения.

К счастью, Кавендиш выбрался, наконец, из забвения. Тогда Джаг снова повторил свою историю, постоянно тормоша готового уснуть разведчика.

Возбужденный Джаг провел остаток ночи в размышлениях, понимая, что времени осталось очень мало. Во-первых, Кавендиш медленно, но неотвратимо погружался в прострацию, во-вторых, такая же участь ожидала и самого Джага.

Стоявшая перед ним задача была не из легких. Необходимо было провести газ в пещеру, где дремала чудовищная рыба-шар, и таким образом "оживить" ее. От обычного места сбора пузырьков до полости, где дремал монстр, расстояние было довольно приличным, и именно это создавало основные трудности.

Не могло быть и речи о том, чтобы отложить осуществление операции.

Джагу просто необходимо было найти решение проблемы. Сложность задачи и ограниченность во времени мобилизовали его умственные способности, и он быстро пришел к выводу, что единственным средством транспортировки газовых пузырьков является трубопровод.