С чем крайне не согласна Полина, пытающаяся отобрать у меня блузку и брюки. Буквально с силой их выдирает и прикрывает дверь, чтобы Лекс и его няня не слышали наших криков. Ее присутствие подругу тоже раздражает и злит. Ведь я ошарашила Ильину сразу же после их возвращения с прогулки. Она только недавно отошла от неприятных вестей, как я снова шокирую ее предстоящей встречей с Габриэлем.

— Полина, прекрати, — раздраженно вздыхаю. Я не хочу с ней бороться и препираться. Мне сейчас не до этого.

— Нет, я не прекращу, твою мать! — швыряет вещи через всю комнату и в два шага оказывается около меня. Заглядывает мне в глаза и осуждающе качает головой. — Если тебе так хочется на члене попрыгать, то почему бы не выбрать более достойного мужчину, чем этот упырь. Уверена, что Константин удовлетворит все твои желания и капризы.

— Что за чушь ты несешь? — надеваю джинсы и серую майку с рисунком Москвы. — Я не собираюсь с ним спать, — тесню подругу, чтобы забрать со столика рюкзак и ключи от машины.

— Раз вы не будете трахаться, ты ему не расскажешь о Лексе, — задумчиво хмыкает. — Тогда что, прости, вы будете делать наедине?

Полина всегда была моим голосом разума, который в данный момент мне только мешает. Я понимаю, она переживает и хочет помочь, но это моя жизнь.

— Мы поговорим.

— О чем? — она от меня точно не отстанет. — Юля, о чем?

Следует за мной по пятам, даже в детскую заходит, прожигая недовольным взглядом Арину, которая аж вжалась в спинку стула. Она совсем мне девочку запугает.

Целую Лекса в макушку, обещая, что вернусь совсем скоро с какой-нибудь вкусняшкой. Как же он похож на своего отца. Копия. Сердце больно в груди щемит, чей-то голос настойчиво требует все рассказать Габриэлю, ведь он имеет право знать про сына.

Заглушаю непонятное радиовещание, помахав головой, и под бурчание Полины выхожу из квартиры. Даже не дожидаясь лифта, спускаюсь вниз. Сажусь в машину и пытаюсь перевести дух, прислонившись лбом к рулю.

Куча разных эмоций бушует внутри. Злость, раздражение, боль, радость, тоска. И все это направлено лишь на одного человека. На Габриэля, которому я позвонила через час после его визита и назначила встречу на нейтральной территории. В небольшом сквере, куда мы с Лексом никогда не ходим. Не хотелось бы встретить говорливую мамашку, интересующуюся здоровьем моего сына. Не при Росси же.

Припарковавшись у входа, делаю пару вздохов, стараясь унять бешеное сердцебиение, допиваю минеральную воду из бутылки, чтобы избавиться от сухости во рту, и выхожу из машины, двигаясь к мужчине, полностью перевернувшим мою жизнь.

— Я думал, что ты уже не придешь, — голос Габриэля пропитан облегчением, а глаза сияют от радости. Вряд ли засранец переживал, что я его кину и останусь дома. — Ты выглядишь… — не даю ему продолжить, взмахивая рукой и садясь на резную лавочку.

— Давай без комплиментов, — режим «недовольной стервы» приведен в действие. Да и не заслуживает он другого. — Говори, что хотел. Чем скорее ты выскажешься, тем быстрее мы разойдемся.

А ведь так хочется подольше посидеть рядом с ним, вдыхая любимый запах туалетной воды и сигаретного дыма.

Пытаюсь не смотреть на него, не впитывать его образ, но все-таки украдкой пробегаюсь по его спортивному телу, скрытому под черными брюками и рубашкой. Лакомый кусочек, который я так сильно когда-то хотела съесть и ни с кем не делиться.

— Я облажался.

Хмыкаю и закатываю глаза на до боли банальную фразу. Ничего лучше он придумать не мог, к моему глубочайшему разочарованию.

— Чудесное начало разговора, — саркастично заявляю, ощущая на себе недовольный и даже возмущенный взгляд Габриэля. — А что ты хотел от меня? — развожу руки в стороны, стараясь сдержать приступы истерики. Что-то часто она на меня нападает. — Типа я кинусь к тебе в объятья, прощая всю ту боль, что ты мне причинил, врезавшись в машину моих родителей и избежав заслуженного наказания, так?

— Хотя бы могла не язвить, — ох, мы включили обиженку, как мило.

— По-другому я, увы, не могу, — пристально гляжу на него, ожидая хоть какого-нибудь продолжения. — Раз тебе больше нечего сказать, — поднимаюсь на ноги. Кровоточащее сердце окончательно разбито, — я, пожалуй, пойду.

Успеваю сделать лишь два шага, как Габриэль хватает меня за руку, разворачивает к себе лицом и утыкается своим лбом в мой, крепко держа за талию. Чтобы не вырывалась и не сбежала. Да я и так не уйду.

— Прости меня, — всего два слова, режущих без ножа. — Юлия, прости меня.

— Не могу, — качаю отрицательно головой, моргая от непрошеных слез. — Не могу! — ору, напрягая голосовые связки. — Не могу! — оглушая Габриэля своим воплем израненной птицы, которой безжалостно обрезали крылья, бросив в темную пропасть. — Я…

Душу кто-то рвет на части острыми когтями, медленно лишая жизни. Я должна его ненавидеть, презирать, мечтать упрятать за решетку, где бы его каждый день мучили, издевались самыми изощренными способами. Должна оттолкнуть, ударить, наорать. Да сделать хоть что-нибудь, чтобы выдрать из сердца, из разума, стереть гребанные воспоминания.

Но я стою, как застывшая статуя, позволяя Габриэлю слизывать капли слез с моих щек, целовать в уголок губ. До дрожи, до мурашек, до электрических импульсов в кончиках пальцев ног.

— Юля, — шепчет на ухо, опуская руки ниже, и сжимает ягодицы своими сильными руками. — Юля, — притягивает к себе, не давая вздохнуть, не давая даже пикнуть.

Я в ловушке, в капкане. В долбанной клетке с проведённым током: попытаюсь выбраться, упаду замертво.

Мазохистка, получающая наслаждение от разрывающей на части боли.

Глупая дурочка, разрешающая монстру взять меня на руки и вынести из парка. Из безопасного, людного места.

Нужно закричать, позвать на помощь, ударить его, но отчего-то все тело деревенеет, в горле ком застревает, руки обнимают его мощную шею, а губы оставляют легких поцелуй на скуле.

Я словно парализована, опустошена. И только Габриэль Росси может мне помочь, почувствовать себя настоящей. Той, кем я раньше была.

— Поедем в более тихое место, — молча киваю с заднего сидения своего автомобиля и наблюдаю, как он садится на водительское место, тут же заводя мотор и срываясь с места.

Не знаю, куда он меня везет. Что за мысли крутятся в его голове. Но я уверена, с ним я готова отправиться куда угодно. Хоть в ад.

Габриэль

В очередной раз сбрасываю звонок от Карлотты, поглядывая в зеркало заднего вида на спящую Юлю. Малышка свернулась калачиком и мирно посапывала, не подозревая, куда именно я ее везу и, что ее дальше ждет. Главное, чтобы нам никто не мешал, а разговор продолжился безо всяких истерик и ненавистных взглядов.

Лебедева должна меня выслушать, иначе весь мой план разрушится, и ничего уже не исправить. Судьба же не зря нас вновь лбами столкнула, значит, что-то может из этого получиться. Интуиция редко когда меня подводит. Да и Юля согласилась поехать со мной.

Я видел в ее ярко-голубых глазах, что у меня есть шанс. Что у нас возможно будущее, хотя сложности еще не все пройдены. Наши отношения и правда сплошной хаос, начинающийся Армагеддон, что сметет все на своем пути.

Еще один звонок от Карли остается без ответа. Ее навязчивость уже начинает раздражать до такой степени, что хочется наорать на нее и бросить трубку, закончив весь этот фарс с помолвкой, которая очень скоро должна состояться.

И хоть в душе я понимаю, что Карлотта совсем не виновата, что я не испытываю к ней столь сильных чувств, ее поведение иногда вызывает лишь скуку и злость. Да, даже у идеальной девушки есть некоторые недостатки.

— Габриэль, — чуть было не съезжаю в кювет, отвлекшись на сонный голос Юлии. — Где мы? Куда ты меня, черт возьми, везешь?

Удовлетворенно улыбаюсь, должно быть, сияя от радости. Дерзость никуда из нее не делась, она все также готова меня прибить одним лишь взглядом. Его я чувствую затылком, отчего волосы встают дыбом, а пот стекает по позвоночнику.