«Мои речи, жалкие барды,
Лишь для тех, кто умеет слушать;
Я скажу о своей потере,
Что хочу я вернуть скорее:
Господин мой, достойный Эльфин,
Заключен в темницу Теганви,
Золотою опутан цепью.
Я проникну в стены Теганви,
Поколеблю их силой слова;
Ведь сильно мое слово в песне,
Где слились сотни песен вместе.
Я спою – и железо лопнет,
И раскрошится крепкий камень,
И ни бард, ни король не смогут
Устоять против этой песни.
Господин мой Эльфин, сын Гвиддно,
Заключен в темницу Теганви,
За тринадцать замков посажен
Потому, что хвалил мои песни.
И пришел я, бард Талиесин,
Посрамить вас, фальшивых бардов,
И спасти моего господина,
Золотые разбить его цепи.
* * *
Если вы настоящие барды
И изведали все науки,
То поведайте мне о тайнах,
Что сокрыты в глубинах бездны,
Где чудовище обитает[432]
В адской пропасти беспредельной,
Где любые земные горы[433]
Канут до снеговой вершины.
То чудовище неуязвимо,
Hе боится мечей и копий,
Девятьсот груженых повозок
Унести оно может в лапах;
В темноту глядит одним глазом,
Что морского льда зеленее;
Три источника вытекают
Из его могучего зева;
Имена этих трех потоков
Я скажу вам, от вас не скрою.
Первый – тот океан рождает,
Что течет из глубин Корина,[434]
Все моря наполняя влагой;
А второй равномерно льется
Hа людей и всю тварь земную,
Когда дождь идет животворный
С грозового темного неба;
Третий же посылают горы
Вниз с вершин на свои долины,
Засыпая их битым щебнем.
Вы такого, барды, не знали,
Суетясь в погоне за славой.
Где вам славить державу бриттов!
Hо пришел я, бард Талиесин,
Посрамить вас, фальшивых бардов,
И спасти моего господина,
Золотые разбить его цепи.
* * *
Так молчите же, ничтожные рифмоплеты,
Что не в силах ложь отличить от правды!
Если б вы дорожили правдивым словом,
Знал король бы цену своим деяньям.
Hо пришел я, бард, вдохновленный свыше,
Чтоб поведать людям, что здесь творится,
Чтоб с достойного Эльфина снять оковы,
Чтоб предречь королю, что его постигнет.
Выйдет чудо морское из вод Рианедд,[435]
Взыщет с Мэлгона Гвинедда полной мерой;
Золотыми будут глаза и зубы
У чудовища, что Мэлгона покарает.
* * *
Так знайте же, что это
Чудовище без крови,
Без жил, без сухожилий,
Без кости и без мяса,
Без головы, без тела;
Hе старше, не моложе,
Чем было изначально;
Нет у него желаний
И плотских устремлений.
Как забушует море,
Когда его извергнет!
Великие несчастья
Оно доставит с юга;
Туман великий сядет,
Когда оно явится;
Полями и лесами
Пройдет оно безногим,
В дороге не устанет,
Хоть годы его старше
Пяти эпох великих.
Своей громадной тушей
Всю землю закрывает,
Hе знавшее рожденья,
И смерть не испытает;
Несет оно несчастья
Hа суше и на море,
Куда Господь укажет.
Hе видит и невидно
Кружит, шагая к цели,
Является нежданным,
А к ждущим не приходит,
Hа суше и на море
Со всеми справедливо
Всех пред собой равняет.
Во всех концах Вселенной
Hе знает снисхожденья;
Со всех концов приходит,
Hи с кем не совещаясь,
Само не даст совета.
Его ведет дорога
От белых скал над морем;
И немо, и шумливо,
И грозно, и смиренно,
Всевидяще и слепо.
Hа землю выползая,
Оно несет молчанье,
Что громче и ужасней
Любого шума в мире.
И зло и милосердно,
Всегда несправедливо,
Hе прячется, поскольку
Никто его не видит.
Повсюду проникая,
Во всех вселяет ужас,
Hо зла не причиняет
И не несет ответа
За все свои деянья.
Оно на землю сходит
Зимою и весною,
При ярком свете солнца,
Под лунным бледным ликом,
Под звездными огнями.
Из всех созданий мира
Его избрал Всевышний,
Чтоб принести возмездье
За зло, что сделал Мэлгон».

И когда он произнес эти стихи, поднялся могучий ветер, так что король и его приближенные подумали, что дворец сейчас обрушится на их головы. И король велел скорее освободить Эльфина из темницы и привести его к Талиесину. И когда это было сделано, Талиесин немедленно спел песнь, от которой оковы упали к ногам Эльфина:

«Славлю тебя, Всевышний, Господин всех созданий,
Тот, кто воздвиг небеса, хлябь отделив от тверди;
Тот, кто воду нам дал и пищу для насыщенья;
Тот, кто каждую тварь благословил для жизни!
Даруй прощенья мед Мэлгону, что послушал
Совет, данный ему твоим слугой в назиданье.
Даруй ему урожай душистого свежего меда,
Что хлопотуньи пчелы в свои собирают ульи.
Выпьем же пенный мед, лучший из всех напитков,
Роги поднимем во славу Господа всей Вселенной!
Множество тварей в воде, и на земле, и в небе
Бог сотворил для людей, чтоб славили его имя:
И жестоких и кротких – всех равно возлюбил он,
И домашних и диких – всех равно сотворил он,
Чтобы часть их давала одежду для человека,
А другая чтоб стала питьем и пищей.
Славлю тебя, Всевышний, Господин мирозданья,
За то, что ты цепи снял с моего господина,
Который мне дал и мед, и вино, и пиво,
И пищу дал, и коня, что скоростью с ветром сравнится.
Ты же, Господь, мне даровал все остальное —
Мудрость прошедших веков, и мир, и благоволенье.
Эльфин, Медовый Рыцарь,[436] вернулась к тебе свобода,
Славь же со мною Бога, что дал нам освобожденье!»
вернуться

432

Многогранный образ «чудовища» в поэмах Талиесина отражает представления о «вселенской змее» (скандинавская Midgardrorm), держащей мир, и одновременно воплощает идею судьбы и космической справедливости. Связан он и с конкретным злом – эпидемией «желтой заразы», погубившей в сер. VI в. короля Мэлгона и значительную часть населения Уэльса.

вернуться

433

Буквально: «альпийские вершины».

вернуться

434

Корина (Согinа) – «мировой океан» кельтской мифологии.

вернуться

435

Возможна связь с именем Рианнон.

вернуться

436

Наименование здесь Эльфина Медовым Рыцарем (у vel marchauc) отражает связь его образа с освобожденным (воскрешенным) божеством плодородия.