Девушка окончательно смешалась и умолкла, припоминая подробности семейной сцены.

– Да, действительно – никуда не годится, – с видом знатока подтвердил Иван. – Кто ж так скандалит?

– А как надо? – с надеждой посмотрела на него Тося.

– Вы могли бы разметать по плечам волосы, сорвать с себя гирлянды цветов и другие украшения, упасть на пол… – припомнил Иван соответствующие рекомендации из «Камасутры», которую ему пришлось подробно изучить, распутывая одно сложное дело.

Тося восхищенно затаила дыхание. Иван, вдохновленный ее вниманием, решительно отступил от индийских канонов:

– Еще можно было огреть мужа по голове чем-нибудь тяжелым. Для таких случаев хорошо подходит сковорода…

– Что вы говорите? – возмутилась Тося. – Это же больно!

– А как вы думали? Скандал есть скандал. Ну, не хотите бить сковородкой – не надо, – великодушно разрешил Птенчиков. – Тогда нужно хотя бы расколотить что-нибудь об пол, с грохотом и треском. Вот эта вазочка вполне бы подошла… – Взгляд мэтра подернулся легким туманом. Перед глазами понеслись воспоминания оставшейся в прошлом веке юности: малогабаритная квартирка, стройная девушка, которую он, к счастью, так и не назвал своей женой…

– Ни за что! – всхлипнула Тося. – Эту вазочку мне мама на свадьбу подарила.

– Ну, знаете ли! – Иван даже подскочил от возмущения. – Чтобы скандалить, нужны крепкие нервы, нечего тут нюни распускать! – Он перевел дух. – А в финале сцены надо крикнуть: «Не жана я тябе боле, не жана». Это даже малые дети знают, которые мультики по телевизору смотрят. Изо всех сил шарахнуть дверью так, чтоб штукатурка посыпалась, и гордо уйти к маме.

– Ой, я так и поступила! – обрадовалась было Тося, но тут же сникла: – Вот только дверью не хлопнула. Вежливо попрощалась, напомнила, где стоит суп, лежат чистые носки, и пошла. Сидела потом у мамы целых три дня – все гадала, что же полагается делать дальше.

– А муж?

– Что – муж?

– Не позвонил, не примчался с цветами и извинениями, не клялся купить вместо аэробота космический корабль, не пел под окном серенады…

– А должен был? – поразилась Тося. – О, в таком случае эти «семейные скандалы» и впрямь замечательная вещь! Только понимаете, Типа ведь тоже не знает всех правил, а сходить к специалисту ему бы и в голову не пришло. Когда я до этого додумалась, то решила позвонить ему сама, но не смогла найти мужа ни по одному номеру. Тогда я поспешила домой и увидела, что его не было здесь несколько дней. Вот и получается, что он… он тоже меня бросил! Что теперь делать? Я вовсе не хотела разводиться по-настоящему! – Слезы все-таки прорвались сквозь заслон из пушистых ресниц и шустрыми ручейками побежали по Тосиному лицу, тактично огибая миленькие ямочки на щечках.

– Значит, вы не видели этого типа… извините, Типу с тех самых пор, как пытались устроить скандал? Не припомните, как давно это было?

– Неделю назад, – всхлипнула Тося.

– Неделя… – задумчиво протянул Иван. В голове его клубились смутные ассоциации. Неделю назад произошел взрыв в Институте. Незадолго до этого Антипов устроился работать в ИИИ маляром, «поправ идеалы» и «предав талант», что буквально потрясло его прежнего начальника. В одной из лабораторий он случайно оставил сборник самодельных репродукций, выполненных с восточных миниатюр, а обгоревший человек в Реабилитационном центре бредит на старотурецком…

– Сходится!!! – в восторге завопил Иван.

Тося икнула и быстро вытерла слезы:

– Что сходится? Вы знаете, где мой муж?

– Ну, – смутился Иван, сообразив, что пока не вправе раскрывать тайны следствия, – положим, не знаю, но начинаю догадываться.

Лицо девушки озарилось надеждой. Птенчиков почувствовал, что обязан сказать что-то патетическое:

– Обещаю вам, Тося, что верну обратно вашего Типу.

– Ой, – радостно подпрыгнула девушка, – тогда я побегу в музыкальный магазин подбирать серенады.

– Это еще зачем? – опешил «психотерапевт».

– Ну, понимаете, на покупку космического корабля мне пока не наскрести, – честно призналась «пациентка».

– Я знаю, это Антипов! – заявил Иван, врываясь в Лабораторию по переброскам во времени.

– Что ты, это Сапожков, – убежденно возразил Аркадий, разглядывая чьи-то ноги, торчащие из-под огромного агрегата неизвестного предназначения, возвышающегося посреди комнаты.

– Не, ребят, я Гвидонов! – раздался придушенный голос, и из щели под железным монстром выполз Егор. – Ой, Иван Иванович!

Гений технической мысли крепко обнял учителя, и некоторое время в лаборатории были слышны лишь невразумительные возгласы типа: «Ты как?» – «Да так, а вы как?» – «Еще как!» Наконец эмоции улеглись, и Иван вспомнил, зачем, собственно, мчался к друзьям. Усевшись прямо на полу, он рассказал о последних событиях.

– Так вот, я почти уверен, что обгоревший человек в Реабилитационном центре – это Антипов Антип Иннокентьевич, – подвел он итог.

– Ясный перец! – восхитился Егор, но Аркадий лишь покачал головой:

– Не думаю, что ты прав. Полиция с самого начала сверила физиологические параметры пострадавшего с базой данных брачного архива, но так и не смогла идентифицировать его личность.

– Да ведь Антипов женат, – возразил Иван. – Его анкету уже изъяли из архива!

– Из архива ничего не изымают. Во время заключения брака данные жениха и невесты просто перекладывают в другой раздел.

– Ты хочешь сказать, что в этом архиве собраны характеристики на все население страны? – удивился Иван.

– Не все, а только достигшее совершеннолетия. Но ведь нашему герою явно больше шестнадцати.

Птенчиков пригорюнился.

– Не расстраивайтесь, Иван Иванович, – заговорил Егор, – без Антипова тут точно не обошлось. Наверняка это он улетел на машине времени, а сюда по ошибке прибыл кто-то другой. Потому и произошел взрыв – пришелец из прошлого не справился с управлением сложной техникой. Вот соберем заново Центральный компьютер, отправимся в командировку и прищучим этого реставратора прямо посреди древнего Стамбула.

– Еще бы знать, в какой отрезок времени отправляться, – подлил дегтя скептик Аркадий.

– Что ж, придется это выяснить, – решительно тряхнул головой Иван. – В мои руки попала улика. Неспроста ведь Антипов копировал средневековые миниатюры, да еще и принес их с собой в ИИИ! Попробую-ка я узнать о них побольше. – Птенчиков ненадолго задумался. – Нужно звонить в реставрационную мастерскую.

Бывший начальник Антипова визуально напоминал маяк: такой же высокий и сияющий.

– Мэтр Птенчиков! Проходите, проходите, – ворковал он на пороге реставрационной мастерской, буквально лучась радушием. «И этого человека адъютант начальника полиции называл мрачным типом?» – удивленно подумал Иван, отвечая на приветствия.

– Вот радость-то какая, я даже не предполагал, что когда-нибудь познакомлюсь с вами лично! – продолжал меж тем реставратор, с умилением разглядывая гостя. – Скажу вам по секрету: я являюсь горячим поклонником вашего таланта.

– Ну, знаете, для успешного расследования одного таланта недостаточно, – смутился Иван, – тут требуется изрядная доля везения…

– Расследования? – презрительно скривился заведующий мастерской. – Что вы, мэтр, я говорил вовсе не о полицейских делах. Даже обидно, что вы уделяете им столько времени. Поверьте, я был на всех представлениях созданного вами экспериментального театра! Вот где раскрывается ваш поистине безграничный талант, озаряя своим светом юные дарования учеников и отражаясь во влажных от восторга глазах зрителей.

– Э… – глубокомысленно изрек Птенчиков.

– Позвольте воспользоваться случаем и спросить, над чем вы работаете сейчас?

– О, об этом пока рано говорить, – выкрутился Иван и потряс головой, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Следовало срочно переходить к делу. – Вчера вечером с вами беседовал по телефону мой помощник…

– Этот мило краснеющий молодой человек в полицейском мундире? – живо подхватил реставратор. – Кто-то из ваших учеников? Наверно, начинающий? Сразу видно, не хватает сценического опыта: настоящие полицейские никогда не краснеют!