– Неужели Антипов стал Черным евнухом? – в состоянии, близком к шоковому, повторял Егор Гвидонов, сидя с друзьями в кабине машины времени.

– Как это он мог стать черным? – фыркнула Варя.

– Нет, как он мог стать евнухом?! Согласиться на такое…

– Боюсь, это случилось вопреки его воле, – возразил Птенчиков.

– Теперь понятно, почему он не стал возвращаться к жене, – сочувственно поежился Гвидонов. – Мстит местным жителям, ввергая их в пучину порока. Разоряет и растлевает. А главного обидчика и вовсе подорвал вместе с машиной времени.

– Машину-то зачем было портить?

– Чтоб зря душу не бередила.

– А кто его главный обидчик? – озадачилась Варя.

– Не знаю. Может, дворцовый лекарь… – Егор содрогнулся, вспомнив недавнюю встречу с цирюльником. – Знаешь, я могу его понять.

– А я – нет, – оборвал его измышления Иван. – Пострадавший из Реабилитационного центра совсем не похож на «обидчика». Это очень хороший, честный и благородный человек!

– Так может, он вполне честно и достойно исполнял свой служебный долг, – не захотел сдаваться Егор, – а Антипову все равно обидно!

– Мне кажется, мы не с того начинаем, – прервала перепалку Варвара. – Почему мы вообще решили, что Антипов стал евнухом?

– Ну, как же: Абдурахман на Антипова не похож, а других владельцев казино, кроме почтенного менялы и этого загадочного евнуха, в Истанбуле не имеется.

– Но меняла продемонстрировал полную некомпетентность в вопросе приобретения три-нуль-персператора! Что, если он и впрямь не имеет никакого отношения к игорному бизнесу, а казино управляет кто-то другой из проживающих в его доме?

– Например, жена, – съехидничал Егор.

– Лихая казачка, поедавшая сало под самым носом у султана? А что, такая могла бы.

– Только откуда ей стали известны правила «европейской» рулетки? – вздохнул мэтр.

– От любовника, – не растерялась Варвара.

– Антипов – любовник Ксюхи? – заинтересовался версией Птенчиков.

– Ее любовник – янычар, – отрезал Гвидонов. – То вы пытаетесь сделать из бедного реставратора Черного евнуха, то отправляете махать ятаганом…

– Почему ты считаешь, что у женщины может быть только один любовник? – невинно осведомилась его молодая супруга. Егор споткнулся на полуслове – да так и застыл, хватая ртом воздух.

– Кажется, мы собирались осмотреть машину Антипова, – поспешил сменить тему Птенчиков. – Необходимо выяснить, сколько времени реставратор провел в Истанбуле.

Гвидонов захлопнул рот и окинул жену долгим, подозрительным взглядом.

– Подождите, я только сделаю Егору еще один укол, чтобы ребро быстрее восстанавливалось, – засуетилась Сыроежкина, делая вид, что не замечает его состояния. – Сильно болит, дорогой?

– Пустяки, – отмахнулся Гвидонов, натянул рубашку и разблокировал выход из кабины.

Волны Мраморного моря подставляли промерзшие спины лучам заходящего солнца. Словно желая задержать его на небосклоне еще на часок, они вздымались выше и выше, но никак не могли дотянуться до засыпающего на ходу светила. Темный валун антиповской машины мрачным силуэтом вырисовывался на фоне закатного неба. Гений технической мысли быстро отыскал вход в кажущейся монолитом глыбе и исчез внутри. Варя с Иваном остались на страже – во избежание сюрпризов со стороны непредсказуемого современника.

Наконец Егор показался вновь.

– Не складывается, – сообщил он отрешенно.

– Что не складывается? Панель управления? Кресло-трансформер?

– Версия наша не складывается. Буквально трещит по швам. Эта машина простояла здесь не более суток. Она и в самом деле отсоединена от связи с Центральным компьютером ИИИ. Но! – Гвидонов многозначительно поднял палец. – Исходя из расчета произведенных энергозатрат, я со всей ответственностью утверждаю, что незадолго до перемещения в Истанбул аппарат совершил еще одно путешествие.

– Куда?! – хором воскликнули Иван и Варвара.

– Этого я не знаю. Но могу предположить, что расстояние по вертикали времени было примерно таким же, как сейчас.

– Антипов вернулся домой, а вместо него сюда вылетел кто-то еще? – предположила Варвара.

– Напоминаю: Антипов НЕ вернулся домой, – возразил Птенчиков.

– Значит, он забыл здесь что-то важное, – уверенно произнес Егор.

– Эх, не зря говорят: возвращаться – плохая примета. – Все помолчали, вспоминая взрыв в ИИИ.

– Нет, – вздохнул Иван, – вряд ли Антипов сумел бы совершить все эти манипуляции с машиной времени. Такое может быть под силу нашему гению технической мысли, но не художнику-реставратору. Я вообще удивляюсь, как ему удалось угнать аппарат.

– Мэтр, вы мыслите стандартами XX века, – улыбнулся Егор. – В наше время художник не представляет своей деятельности без серьезного компьютерного обеспечения, а маляр или реставратор – это тот же программист, налаживающий работу соответствующей техники.

– До чего дожили, – проворчал Иван. – Во всяком случае, сейчас этот неутомимый путешественник находится неподалеку, и мы должны его разыскать. Кстати, раз машина Антипова стоит здесь недавно, мы можем снять с него подозрение в организации игорного бизнеса, ведь казино действуют уже около трех лет.

– Я поняла: первый раз Антипов прилетел в Истанбул три года назад!

– Интересно, зачем, – пробормотал Егор.

– Может, промахнулся? – простодушно предположила его жена.

Они вернулись в свою кабину. Иван устало расположился в кресле, Варя принялась доставать из холодильника брикеты с экспедиционным пайком. Егор от ужина отказался. Ему предстояло нелегкое дело: составить запрос в ИИИ на предмет обещания, данного им в благородном душевном порыве казачке Ксюхе. Гений технической мысли планировал вызволить свою новую знакомую из гарема Абдурахмана с помощью машины времени. Миг – и из ненавистного Истанбула она перенесется на берега родного Днепра. Однако проводить подобную акцию без разрешения начальства было рискованно: можно получить дисциплинарное взыскание за нарушение законов о перемещении и навсегда лишиться права путешествовать во времени. Задумчиво хмурясь, Гвидонов направился к аппарату связи и едва не споткнулся о седло, приобретенное на базаре мэтром Птенчиковым.

– Сколько же места оно занимает! – недовольно заметил Егор. – Иван Иванович, если не секрет: что вы планируете делать с этим седлом?

– М-да, вопрос, – почесал подбородок Птенчиков. – В принципе ничего.

– Может, выбросим его в кусты?

– Что ты, добром расшвыриваться! – возмутилась Варвара. – Лучше отдадим его бедным. Например, вдове, очень славная женщина.

– Думаешь, ей нужно верблюжье седло? – усомнился Егор. – Что она станет с ним делать?

– Ну, – задумалась Варя, – его можно использовать вместо табуретки. Или выставить в холле для украшения интерьера.

– Как же, стану я таскаться по всему городу с верблюжьим седлом на собственном горбу ради того, чтобы им украсили холл! В доме вдовы и холла-то нет, – возмутился Птенчиков. – Я и сюда его еле доволок.

– Нужно было перепродать седло, не уходя с базара, – вздохнул Гвидонов.

– Пустили бы в оборот, а на выручку – в казино, – фыркнула Сыроежкина.

– Зря смеешься, знаешь сколько я выиграл?

– Если ты такой умный, где же твои деньги?

– В плену конфисковали. – надменно выпрямился Гвидонов.

– Нечего было попадать в плен. Налакался араки и утратил контроль над ситуацией… Мэтр, я думаю, вы должны наложить на моего мужа дисциплинарное взыскание, пусть больше не напивается.

Гвидонов гневно сверкнул очами:

– Что-о?! – многообещающе протянула Варвара, упирая руки в бока.