Поместив капусту под гнет, Варя заявила, что процесс засолки чрезвычайно нежен и непредсказуем, поэтому она будет контролировать его лично – и днем и ночью. Почтенный ашджи-баши был несколько разочарован тем, что приготовление деликатеса затягивается, но спорить не стал, велев набросать возле жбанов с капустой ковров и подушек, чтобы девушке было удобнее. Приходя в себя после кулинарных волнений, Варя с интересом разглядывала место, где ей довелось оказаться.
В центре помещения находился низкий каменный очаг. Дым от него свободно и неторопливо поднимался к куполу, из которого наружу торчала узкая труба. Соседний отсек так же был увенчан купольным сводом, но на постройке трубы, видимо, решили сэкономить: вентиляция осуществлялась прямо через круглую дыру посередине. В этом чаду, словно черти в преисподней, переругиваясь и покрикивая друг на друга, сновали взмыленные повара. Вскоре Варя почувствовала, что от дыма, жара и кухонных запахов у нее начинает кружиться голова. Оставив капусту без присмотра, она вышла в длинный коридор, тянущийся вдоль всех кухонных помещений (ясно, что одним очагом дело не ограничивалось), и заскользила к выходу на улицу.
Зоркий ашджи-баши мигом оказался рядом с девушкой:
– О, Вария, что-то идет не так, как надо?
– Нет, все в порядке. Просто мне захотелось взглянуть, чем вы потчуете обитателей дворца. Наблюдаю избыток фиников и чернослива…
– Да, в Истанбуле фрукты широко используются для приготовления пищи, как жареной, так и вареной. А разве в Бухаре готовят не так?
– По-разному готовят, – уклончиво ответила Варя. – Скажем, в Бухаре тоже очень любят мед.
– О, меда в серале потребляется очень много. Мы добавляем его почти во все блюда. Хороший мед отправляют в дар султану молдавские князья, неплохой привозят из Валахии и Трансильвании. Однако светлейший Абдул-Надул предпочитает мед из Кандии – там он нежный и без примесей. Оттуда же для султана привозят и особое растительное масло, без запаха, в то время как для прочих обитателей сераля готовят пищу на масле из Короны и Модоны, что находятся в Греции…
Тут почтенный ашджи-баши заметил непорядок в кондитерском «цеху» и мгновенно ринулся в бой, обрушив все мыслимые проклятия на головы нерадивых поваров и их ни в чем не повинных родственников аж до седьмого колена.
Воспользовавшись суетой, Варя незаметно выскользнула на улицу. Неспешной походкой она направилась и сторону высокой башни, в которой, согласно данным индивидуального датчика, скучал бывший повар, а ныне главный лекарь эмира Бухарского Иван Иванович Птенчиков. Ее план был незатейлив, а потому имел все шансы на успех. Девушка собиралась отвлечь охрану, открыть дверь и выпустить заключенного. А через высокую крепостную стену учитель должен был перелезть самостоятельно, при помощи вакуум присосок, которые Варя успешно скрывала в складках широкой одежды. Прогуливаясь возле башни, девушка намеревалась провести предварительную разведку местности, чтобы потом не возникло непредвиденных осложнений. «Бежать лучше ночью, – прикидывала Сыроежкина. – Надеюсь, в ближайшее время с Иваном Ивановичем ничего не случится…»
Сосредоточившись на образе Егора, Варя начала устанавливать с ним связь, чтобы поделиться своими соображениями, но тут кто-то тронул ее за рукав, и девушка ойкнула от неожиданности. Перед ней стоял Алишер – лицо его приобрело сероватый оттенок, глаза ввалились, а губы мелко дрожали:
– О, Вария! Все пропало, – простонал он. – Палач уже начал точить свой топор…
– Нет! – вскрикнула Варя, решив, что повар узнал о готовящейся казни мэтра Птенчикова. – Я не могу этого допустить!
– О, квашеная капуста моего сердца, я знал, что ты не бросишь в беде бедного старого повара…
Не слушая его, Варя развернулась и бросилась к башне.
– Постой, куда же ты? Кухни в другой стороне!
Мощным рывком повар настиг девушку и ухватил за рукав.
– Как можно думать о еде в такой момент? – возмутилась Варвара, отчаянно пытаясь вырваться из цепких рук ашджи-баши. – Мы должны его спасти.
– Кого?! О, Аллах, верни этой несчастной разум! Спасать нужно меня. – Повар тряхнул Варю так, что яшмак едва не слетел с ее головы.
– Тебя? А как же… – Девушка махнула рукой в сторону башни и тут же осеклась на полуслове. Ну конечно! Известие о предстоящей казни какого-то лекаря из Бухары вряд ли бы так взволновало почтенного Алишера. То ли дело – узнать о приближении собственной гибели!
– Но что же могло случиться? Неужели у светлейшего султана аллергия на капусту? – постаралась прояснить ситуацию Варя.
– Хоть ты и говоришь непонятные слова, но я чувствую, что разум к тебе возвращается. – Повар с облегчением утер пот со лба. – Дело в том, что великий визирь поинтересовался, готов ли я порадовать светлейшего новым блюдом. Я рассказал ему о капусте, но, узнав, что она будет готова лишь через несколько дней, Осман-Ого пришел в ярость. Он заявил, что моя голова едва держится на плечах, а если диковинное блюдо не будет готово к обеду, то она и вовсе с них слетит. Последняя надежда на твоего доброго брата Хасана. Мы пошлем к нему гонца, и он…
– Это невозможно! – перебила повара Варя.
– Почему?
– Я… не знаю, где он находится, – пробормотала Сыроежкина, понимая, что сейчас не самый подходящий момент для рассказа о злоключениях «брата Хасана».
– Ты шинкуешь мое сердце без ножа, – констатировал ашджи-баши и, пристально посмотрев на девушку, решил: – В таком случае диковинное блюдо придется готовить тебе.
– Но я не умею!
– Заодно и научишься.
Не обращая внимания на Варино сопротивление, Алишер поволок бедняжку в сторону султанских кухонь. Снова оказавшись у дымного очага, девушка твердо заявила, что ей необходимо сосредоточиться, и вышла на связь с мужем.
«Егорушка, выручай! Сбегай в кустики, свяжись с ИИИ да выясни, какое экзотическое блюдо можно приготовить за полчаса».
«А что, с капустой прокол?»
«Некогда объяснять».
Минут через пятнадцать в голове у Вари загудело:
«Я все выяснил. Быстро готовятся „Метеорологическое непостоянство“, „Галактический вихрь“, „Огни Альфа Центавра“…»
«Отлично, – перебила Варвара. – Рассказывай, как все это стряпают».
«Но… – замялся Егор. – Ты ведь просила узнать что, но не просила выяснить – как».
«Гвидонов! – взвыла Варвара. – Это конец. И мне, и учителю… и тебе, если я все же выберусь отсюда живой».
«Но ты же… я же…»
«Умолкни и не мешай импровизировать, желудок султана не привык ждать».
Вскоре деликатес был готов. Вряд ли стоит сейчас вдаваться в тонкости его приготовления. Разъяренная Сыроежкина была в ударе. Результатом полета ее разбушевавшейся фантазии стало многоэтажное блюдо, конспиративно прикрытое толстым слоем взбитых сливок. Испереживавшийся ашджи-баши отправился лично сопроводить кулинарный шедевр на дегустацию к султану, а Варя попыталась вновь выскользнуть во двор. Однако отправиться к заветной башне ей не позволили: вежливо, но непреклонно помощники главного повара препроводили ее к чанам с капустой и усадили на усыпанный подушками коврик. Оставалось готовиться к самому худшему.
– О, Вария! Какое счастье! – Запыхавшийся Алишер ворвался в ее закуток гораздо раньше, чем можно было того ожидать.
– Султану понравилось новое блюдо? – с сомнением уточнила Варя.
– Да, да, о, «Мете-Орало-Гическое непостоянство» моего желудка! Лишь только султан услышал название этого дивного блюда, как пришел в неописуемое волнение. У него даже голос прорезался. «Как-как, – говорит, – оно называется?» Я повторил, и светлейший тотчас велел наполнить его тарелку. А заодно привести того, кто это блюдо готовил. Идем!
Карие глаза внимательно разглядывали укутанную в многочисленные восточные тряпицы Варвару Сыроежкину. Султан хранил тяжелое молчание. Молчали и придворные, почтительно замершие на своих местах. Наконец Абдул-Надул кашлянул и просипел:
– Кто научил тебя готовить это диковинное блюдо?