Парра перестала улыбаться.

— Ты серьезно? — спросила она. — Ты хочешь, чтобы я телепатически выучила незнакомый язык за ближайшие сорок минут, а ты был бы моим учителем, с твоей тяжелой аурой и самым трудночитаемым разумом на всей планете? Да еще научила потом этому языку целых три города? — Она глядела на него с явным недоверием.

— Ты все поняла правильно, — Тернер кивнул. — Сделаешь это?

Изучив его лицо, Парра поняла, что муж совершенно серьезен. Она вздохнула и на минуту задумалась.

— Не знаю, — наконец сказала она. — Сомневаюсь. Я могу читать твою память, когда ты мне сам помогаешь, но я никогда не изучала иностранных языков, ни телепатически, ни как-то иначе.

Подумав об этом, она слегка поежилась; сама мысль о каком-то языке, кроме родного, казалась чужой. Весь мир вокруг говорил на одном языке. Она знала о существовании других наречий, даже здесь, на Десте, но никогда с ними не сталкивалась. Недоверие к предложению Сэма и настойчивость, с которой он его делал, отвлекли ее внимание от других предметов. В частности, от размышлений, удастся ли с помощью мужа захватить корабль целым и невредимым.

Тернер, со своей стороны, был рад, что жена приняла его краткое объяснение и не стала расспрашивать, расточая драгоценное время.

— Тебе не нужно изучать весь язык, — сказал он. — Вполне достаточно, чтобы ты понимала некоторые вещи.

— Я могу попытаться, — с неохотой согласилась Парра. — Ты должен мысленно произнести каждое слово, которому хочешь меня научить, а мне придется войти в состояние транса. Деккерт и Азрадель, может быть, помогут мне.

Тернер отвел взгляд от лица жены и обнаружил, что оба мага внимательно слушают; он совсем забыл об их присутствии. Азрадель кивнул.

Он обратился к Парре, потому что она была его женой, той, кому он доверял больше всех, но ему показалось, что Деккерт и Азрадель лучше подошли бы для выполнения его задания. Оба сильнее ее в магии, но специальностью Парры была именно телепатия, тогда как они предпочитали другие вещи.

Тернер взглянул на мужчин.

— Вы думаете, кто-то из вас мог бы сделать это лучше? — неуверенно спросил он.

— Нет, — незамедлительно ответил Азрадель. — Парра знает твою память гораздо лучше, чем мы оба, по крайней мере так должно быть: она твоя жена.

— И, кроме того, хороший телепат, — заявил Деккерт.

— Но и мы будем помогать, чем сможем, — прибавил Азрадель.

— Хорошо, — сказал Тернер. — Тогда приступим. — Он закрыл глаза, вспомнил свои первые уроки языка и сконцентрировался на переводе с праунсианского англо-испанского на интерлингв.

Тогда, на Марсе, его тренинг включал в себя приемы быстрого обучения языкам с помощью или без помощи компьютера. Командование, по-видимому, упустило это, работая с Флейм — еще одно доказательство, что АРК ее серии создавались в спешке. Тернеру, как и остальным из его более ранней группы, дали подробные инструкции по лучшим, наиболее эффективным методам овладения и преподавания начального, рабочего знания новых языков. Он смог быстро пробежать по азам двух грамматик и сделать обзор основного словаря, начав с местоимений, потом охватил наиболее употребительные глаголы, а потом — существительные, которые, как он думал, могут понадобиться: «мир», «война», «лояльность» и еще дюжину подобных.

Тернер чувствовал, как память Парры соприкасается с его собственной, вбирая по крайней мере часть информации, но сможет ли она синтезировать и использовать все? Ей никогда не приходилось говорить на каком-либо языке, кроме родного, она никогда даже не слышала другого языка, за исключением нескольких странных фраз, сказанных скорее в шутку. А изучение языка заключается не только в знании нескольких сотен слов и синтаксических правил. Он заставлял себя повторять каждую мысль на англо-испанском и на интерлингве почти синхронно.

Тернер знал — того, что он дает Парре, более чем достаточно, чтобы овладеть элементарным знанием нового языка. Но ведь к тому моменту, когда он поступил в колледж, он уже говорил на трех различных языках, не считая машинных, и позднее так или иначе осваивал понемногу языки народов, с которыми ему приходилось сталкиваться. Каждый новый язык дается легче, чем предыдущий: факт, проверенный многовековым опытом. А Парра не знала даже диалектов англо-испанского, кроме своего родного.

Тернер пытался заставить себя не беспокоиться об этом, но снова и снова повторял словарь интерлингва. Во второй раз он лишь слегка коснулся грамматики; она походила на англо-испанскую, и Тернер подумал, что Парра поймет Флейм, если та будет строить предложения просто. Словарь — другое дело; хотя англо-испанский и интерлингв произошли из старого американского варианта английского, они развивались в разных направлениях и отличались друг от друга, как и от праязыка. Люди на Десте, естественно, еще больше изменили свой язык, поэтому даже однокоренные слова не казались родственными.

Он начал третий заход, когда по внутренней связи голос компьютера Флейм прервал его мысли.

— Налицо гравитационные аномалии в непосредственной близости от киборга с кодовым обозначением Слант.

Тернер тут же забыл об уроках и махнул Парре прервать контакт. Она была в глубоком трансе и проигнорировала жест мужа, но Деккерт был более внимательным и заставил Парру прервать концентрацию. Внутренняя связь между магами тут же исчезла.

— Гравитационные аномалии прекратились, — сразу отметил компьютер. — Запрос: целесообразность дальнейшего изучения.

— Нет необходимости, — сказал Тернер. — Мы просто убивали время.

— Подтверждение. Выбор поселения для определения планетарной лояльности завершен. Исходной точкой опроса будет населенный пункт, расположенный приблизительно в ста сорока трех километрах к юго-востоку от настоящего местонахождения киборга с кодовым обозначением Слант.

Тернер попытался определить свое местонахождение и прикинуть, где это может быть, но вскоре сдался.

— Мне нужна лошадь, — сказал он. Его животное осталось где-то около сгоревшей деревни.

Компьютер не ответил. Тернер подумал, что вопрос просто не так сформулирован.

— А как насчет Флейм? — добавил он. — Мы будем путешествовать вместе?

— Опровержение.

Компьютер мог бы и не объяснять: даже до того, как Азрадель вскрикнул от удивления и указал рукой, Тернер увидел в облаках сияющую полоску, прокладывающую путь по небу: космический корабль был уже близок к приземлению. Сделав петлю вокруг противоположной стороны планеты, он снижался, чтобы забрать Флейм.

Да, пришельцы любили эффектные приземления. Тернер неодобрительно покачал головой. Его собственный компьютер не допустил бы столь вульгарного захода на посадку, даже в последние свои дни, когда был одержим идеей самоуничтожения.

Он медленно делал круг или просто выходил на наиболее низкую орбиту, тихо планируя на дозвуковой скорости, от которой даже не нагревался корпус. Однажды он совсем отказался приземляться и выбросил Тернера на парашюте.

Компьютер Флейм, очевидно, был запрограммирован иначе.

Огненная линия исчезла за вершинами деревьев, и момент спустя их накрыло громоподобной звуковой волной.

— Не очень-то изящно, — негромко сказал Тернер на интерлингве, вспомнив собственные приземления.

— Да, — согласилась Парра. — Не изящно.

Тернер пристально посмотрел на нее.

Она улыбнулась и кивнула, но прежде, чем она успела что-то сказать, он поднял руку, призывая к молчанию.

Она поколебалась, потом снова кивнула. Тернер чуть расслабился. Компьютер знал, что Парра не говорит на интерлингве, и ни в коем случае нельзя было разуверять его в этом. Счастье, что Парра всецело доверяла мужу и не обсуждала его решения. Однако кое-что она должна была втолковать ему, и поэтому Парра переключилась на свой родной праунсианский диалект.

— Сэм, мы пришли еще и потому, что Совет решил...

— У нас нет времени, — начал Тернер на англо-испанском.