Лейла смущенно посмотрела в лицо мальчику, который открыл ей дверь дома Дунстана на следующее утро. Он был почти такого же роста, что и она, с буйной копной темных волос и поразительными черными глазами, точно такими же, как у отца. Желая принять Ивеса в качестве своего любовника, она почувствовала, что возникала и другая проблема: помимо их интимной жизни у него была семья.

Неужели она руководствовалась эгоизмом, придя сюда, чтобы попросить отложить поездку в Лондон на несколько дней? Лейле необходимо было время, чтобы экспериментировать. Ей необходимо было время, чтобы узнать, как вести себя в городе. Она хотела, чтобы Дунстан взял ее с собой, но не знала, как об этом сказать ему.

Лейла никогда ни с кем не советовалась и ни о чем не просила. Даже будучи замужем, она все решала сама, поэтому сейчас нервничала из-за неуверенности.

Поглощенная своими собственными заботами, она решила просто не думать о семье Дунстана, но что-то подсказывало ей, что она должна обсудить эту проблему сейчас.

— Леди Лейла? — спросил мальчик с той же самой неуверенностью, что тревожила и ее.

— А ты Гриффит? — От него сильно пахло непослушностью, но его возраст служил этому лучшим оправданием, чем ее взрослому племяннику. — Ты точная копия своего отца. Он здесь?

— Да, м-миледи, — он начал заикаться и оглянулся назад.

— Гриффит, кто там? — крикнул из глубины дома Дунстан.

При звуке его голоса по телу Лейлы пробежала сладостная дрожь. Когда он появился на пороге за спиной Гриффита, ее кожу начало покалывать от воспоминаний о прошлой ночи. Чувство одиночества улетучилось при виде идущего ей навстречу надежного мужчины. Она не стала скрывать свои чувства, как это делала всегда, и доверчиво, с облегчением улыбнулась ему.

Лейла почувствовала, как радостная теплота окутывает ее, когда увидела его благодарный взгляд.

— Впусти леди, — приказал он сыну.

У Дунстана был такой вид, словно он только что встал с кровати, что, очевидно, так и было, В одних чулках, без сапог, он натянул на плечи жилет и пригладил волосы.

Гриффит отступил в сторону, и Лейла протиснулась мимо него не в силах отвести взгляд от мужчины, который так многому уже научил ее и научит ещё большему. Ее охватило нетерпение и ожидание, словно ребенка перед Рождеством.

— Я тут подумала…

На красивых губах Дунстана заиграла улыбка.

— Думать — очень опасное занятие. Гриффит, иди-ка ты лучше на улицу, пока леди не наговорила глупостей.

Мальчик посмотрел сначала на одного, затем на другого и не сдвинулся с места.

— Я не думаю, что это правильный способ отослать ребенка, — заметила Лейла.

Она не могла устоять, чтобы не поддразнить Ивеса даже по такому пустяку.

Скажи ему, что предстоит серьезный разговор, и он уйдет скучать куда-нибудь в другое место.

Гриффит спрятал ухмылку и пошел на кухню. Его отец усмехнулся и расслабился.

— Ладно, мы слишком хорошо знаем друг друга. А его, я полагаю, не стоит обучать уловкам Малколмов, так что лучше выйти на улицу нам.

— Пойду полоть турнепс, — предложил Гриффит, вновь появляясь в комнате и не спуская глаз с Лейлы. — А вы гораздо симпатичнее тети Ниниан, — вдруг добавил он.

— Кыш отсюда! — рыкнул Дунстан, не оборачиваясь к сыну. — Или будешь таскать воду до конца своих дней.

Мальчик покраснел и выбежал из дома.

— Как тебе не стыдно, — упрекнула Лейла, расхаживая по комнате и разглядывая мебель, которой было не так уж много. Ей вдруг стало не по себе, потому что осталась наедине с человеком, который знал ее лучше, чем она сама.

— Он очаровательный мальчик. Ты должен учить его хорошим манерам и правильной речи, а не кричать на него, как на животное.

— А мы и есть животные, только и делаем, что кричим. Тебе не следовало приходить сюда без сопровождения. Зачем нам лишние сплетни?

Лейла махнула рукой:

— Пусть себе болтают. Есть вещи поважнее. Она знала, что он стоял за ее спиной, но не прикасался к ней, а ей очень этого хотелось. И знала, почему он не мог этого сделать. Доверие между ними было все еще слишком хрупким.

Находясь в доме Дунстана, Лейла почувствовала, что они никогда не смогут жить здесь вместе, отчего вдруг вздрогнула и скрестила на груди руки.

— Я слушаю, — серьезным тоном проговорил он.

— Спасибо. — Она подняла голову и уставилась на стену. — Прежде чем уедешь в Лондон, ты должен помочь мне в экспериментах. — Она колебалась, не зная, как просить о том, что хотела узнать. — Вчера вечером ты указал на мои способности чувствовать запах эмоций. Это верно? Его пальцы успокаивающе коснулись ее плеча.

— Это можно легко проверить в Лондоне. Тебе нужно побольше людей для своих исследований.

Лейла с облегчением вздохнула. Как хорошо, что он понял! Она обернулась и отважилась посмотреть ему прямо в глаза, в которых не прочла ни осуждения, ни недоверия, ни насмешки. Он действительно верил, что у нее есть дар и уважал это, а она не могла выразить словами, как сильно восхищалась им. Непроизвольно погладив его недавно выбритый подбородок, Лейла произнесла:

— Я всю жизнь прожила в Лондоне, не подозревая о своих способностях. Возможно, мне следует пожить в полном одиночестве, чтобы полностью понять это. Помоги мне.

— Как я могу тебе помочь, когда простое упоминание моего имени рядом с твоим может навредить твоей репутации? — возразил он. — Мне нельзя оставаться здесь. Я должен увезти Гриффита к Дрого и сделать все, что в моих силах, чтобы вернуть свое доброе имя.

— Если ты поедешь в Лондон, то запугаешь людей, затем разозлишься и свернешь кому-нибудь шею, чтобы достигнуть желаемого, — предположила Лейла. — И ничего не добьешься.

Дунстан нахмурился, и вид у него стал довольно свирепый.

— Я знаю, как себя вести.

— Вспомни, как ты раздавил сигару на ноге лорда Тоунсенда, — напомнила она ему, — потом спрятался в оранжерее, чтобы охладить свой пыл. Каковы были шансы разузнать что-нибудь заслуживающее внимания, разговаривая с растениями в тот вечер?

Он потер затылок и уставился на нее с растущим недоверием.

— Я никогда больше не буду прятаться от тебя, ты веришь мне?

— Вот видишь, я права? — в восхищении спросила Лейла. — Я действительно права.

— Ты хочешь, чтобы я повторил тебе «да», впустив тем самым в свою жизнь демона? — спросил он.

Она засияла:

— Помоги мне экспериментировать, а я научу тебя, как себя вести.

— Что ты сделаешь? — возмутился он.

— Научу тебя вести себя. — Скромно, потупив глаза, она подхватила свои юбки и двинулась к двери. — Мы можем пойти в мою лабораторию. Может, тебе удастся помочь мне вернуть мое видение. Скоро приедет Ниниан. Будет крайне невоспитанно с твоей стороны убежать до ее приезда. Я собираюсь устроить маленький обед в ее честь. Ты можешь прийти и поучиться, как вести себя в обществе. Мы воспользуемся нашими различиями. Это сработает.

— Оставь свое остроумие при себе! — крикнул он ей вслед. — Я скорее постригусь в монахи и дам обет молчания, чем снова приду на один из твоих обедов!

Она слышала нерешительность в его взрыве гнева. Он хотел работать с ней, но просто не мог признаться в этом. Лейла обернулась, одарила его великолепной улыбкой и скрылась за дверью. Возможно, она имеет над ним власть, пусть даже самую крошечную.

Время от времени с этим упрямым ослом даже необходимо так поступать.

— Лили, Лили, мы здесь, Лили! — веселые, ребяческие голоса послышались из каменного коридора, ведущего в маслодельню, где Лейла экспериментировала с духами для своей горничной. — Мама сказала, что мы можем пожить у тебя целую вечность или до конца лета. А сколько длится вечность, Лили?

Лейла улыбалась вопросу своей самой маленькой кузины, затем ее улыбка исчезла, поскольку она ощутила присутствие кого-то другого.

Поставив духи на полку, она развязала передник и ждала нападения смеющихся бродяг, бежавших к ней со всех ног.