– Под каким контролем? – Голос хохотнул. – Вы, люди, – перекривил он меня, – всегда беретесь судить о том, о чем не имеете никакого представления. Твой предшественник тоже любил давать советы, и польза от этих советов всегда была одна – великий Гуур смеялся и тем самым повышал уровень ферментов, отвечающих за удовольствие. Поэтому я бы на твоем месте… великий Гуур ждет тебя в пилотском отсеке, – неожиданно сухо закончил искин, и я бросил недовольный взгляд на то место, откуда звучал голос.

– Я же говорю: устал очень и мне нужно подумать.

Но ответа я не дождался. В каюту бесцеремонно вломился Шестой и протянул ко мне свои уже задолбавшие руки-шланги, но в этот раз обхватывать ими меня не стал. Просто замер в паре метров от кушетки и стал выжидательно пялиться.

– Ла-а-адно, – протянул я и, неохотно поднявшись, последовал за дроидом по полутемным железным коридорам, в этот раз решив посчитать шаги. Всего вышло около пяти сотен. Хм, а корабль немаленький, если учитывать, что примерно двести – триста метров – это только от моей каюты до пилотского отсека. Правда, пилотский отсек, наверное, почти в носу корабля, но моя каюта явно не в хвосте. Потому что туда дальше уходил казавшийся бездонным коридор. Его я заметил, еще когда меня несли к каюте, но, как ни старался рассмотреть что-то в его глубине, не смог.

Гуур ждал меня в своем летающем кресле. Когда мы вошли, он медленно развернул его и, кивнув дроиду, подлетел ко мне.

– Итак, – сказал с легкой напыщенностью. – Что ты успел изучить, раб?

– Немного про галаасов, – ответил я честно и засунул руки в карманы джинсов. «Интересно, это первые китайские джинсы, которые попали в космос?» – пришла мне в голову дурацкая мысль, и я невольно улыбнулся.

– Тебе что-то кажется смешным? – спросил Гуур и достал ту самую ручку, один вид которой заставил меня спрятать улыбку очень глубоко, примерно на дно своей задницы. Слишком еще отчетливо я помнил те болевые ощущения, которые испытал в прошлый раз.

– Ничего, великий Гуур, – пробормотал я. – Просто очень рад вас видеть.

– Это хорошо, – кивнул мой бледнолицый хозяин. – Итак, ты изучил про галаасов немного? Так? Ты что думаешь, – Гуур внезапно повысил тон, – я поставил в тебя чип за двести расчетных частиц, чтобы ты изучал понемногу?!

– Но ведь этот чип не сильно улучшил мои изначальные возможности, – проглотив вязкую слюну, выдавил я. – Три процента – это мало. – Мое лицо приобрело невинное выражение. – Но основное я про галаасов уже знаю. Спросите, если хотите…

Гуур стал задавать мне вопросы, и я отвечал, не сводя взгляда с его левой руки, между пальцев которой была зажата ручка. Ответил на семь, на три не смог – наверное, я дотуда просто не дочитал – и на этом мой первый, но, видимо, не последний экзамен закончился.

– Молодец, – неожиданно похвалил меня ваннир-вампир. – Но до следующего микроцикла чтобы знал о галаасах все. Я понятно выразился?

– Очень понятно, – кивнул я. – А микроцикл – это сколько времени?

– По-земному – двенадцать часов. В миницикле сто микроциклов, в цикле десять минициклов. Запомнил?

– Да.

– Хорошо. Тогда приступаем к самому главному, к магии родонтинов.

– Прямо сейчас? – удивился я, хотя и догадывался из разговора с искином, что практиковать меня начнут очень скоро.

Гуур хохотнул и, посмотрев на Шестого, что-то сказал ему, как я понял, на гала-сурде. Вот же гад, все-таки ограничил меня языком своей расы. Хотя это понятно: я бы тоже так сделал.

– Итак, магия родонтинов, – начал мой хозяин, уставившись на меня своими неприятными глазами. – Как ты уже сам понимаешь, она основана на крови, но не только на ней. Кровь – всего лишь проводник, с помощью которого устанавливаются каналы подключения к магическому полю. Ты же читал про магию галаасов и должен был понять, что магическое поле – общее для всех рас, а разница заключается в методиках плетения и работы с Силой.

Я на всякий случай кивнул.

– В тебе течет последняя модификация крови родонтинов, – продолжил Гуур, одарив меня одобрительной улыбкой в ответ на кивок. – Это чувствуется даже по диаметру и мощности потоков, которые смог создать внешний генератор магической пушки. Кровь твоего предшественника позволяла открывать потоки в три раза тоньше и на порядок меньшей мощности, так что толку от тебя должно быть больше. Должно быть… Но это всего лишь базис. А все остальное зависит от твоих индивидуальных способностей, потому что методика магии родонтинов с одной стороны, проста, а с другой – сложна, многогранна и тяжела в управлении. Дело в том, что она основана на визуализации, наполнении магическими потоками мыслеобразов. Говоря простыми словами – в идеале ты можешь создать любое заклинание или вещь, которую сумеешь представить в мозгу, но для этого ты должен уметь наполнить свой мыслеобраз магической Силой, а здесь не все так просто. Сила сопротивляется, она свободолюбива и не любит, когда ее пытаются загнать в рамки. Для родонтинов, которые сами разработали этот вид магии и совершенствовали его тысячи циклов, данный вопрос, разумеется, не был большой проблемой, а вот тебе придется очень сильно попотеть, чтобы уметь наполнять магической энергией любой, даже самый сложный мыслеобраз. Дело в том, что родонтины изначально имели образное мышление, они видели этот мир как наложение миллиардов образов, как одну большую картину. Само собой, как и галаасы, и номы, и чирсулы, они именно в своем личном ключе и разрабатывали методику управления магическим полем. Надеюсь, это тебе понятно; и теперь давай приступим к практике. Потом я тебе открою доступ к записям твоего предшественника, где он делился своими открытиями на магической ниве. Там ты найдешь много интересного, но основ там нет. Я заставил его вести записи слишком поздно, уже на двадцать шестом цикле пребывания на «Страннике», если мне не изменяет память. А мне она не изменяет, – Гуур высокомерно ухмыльнулся. – Ванниры всегда отличались очень хорошей памятью. Ну что, ты готов?

– Не знаю, – честно ответил я и пожал плечами.

– Значит, готов, – буркнул бледнолицый и указал мне на то самое кресло, где мне вводили чип. – Садись туда. Я подключу тебя к внешнему генератору магической пушки, чтобы ты смог почувствовать в первый раз магическое поле. Учти – это может быть очень неприятно, хотя… Здесь все индивидуально. Некоторые маги говорят, что наоборот – они испытывают невероятное блаженство… Правда, таких меньшинство.

В диком напряжении я уселся в кресло и скукожился, когда на мою голову стал налезать большой шлем. Через несколько секунд я полностью погрузился во тьму, потому что никаких отверстий для глаз в шлеме не было. Где-то очень далеко что-то зажужжало, потом пару раз хлопнуло, и я почувствовал, как внутри меня, где-то рядом с сердцем, появился легкий жар. Жужжание усилилось, погрузив меня в состояние полутранса, и я расслабился. Жар тут же равномерно распределился по всему телу от пяток до макушки и стал понемногу усиливаться медленными пульсирующими волнами. Такое ощущение, что происходило это с каждым ударом сердца.

– Даю отсчет, – прозвучал где-то на грани слышимости голос Гуура. – До слияния с магическим полем десять секунд, девять, восемь…

На слове «три» я напрягся, на слове «два» напрягся еще сильнее, а на слове «один», видимо, перенапрягся, потому что вдруг захотелось во все горло рассмеяться. От нервоза, разумеется, а не от счастья.

– Поле, – коротко отрапортовал Гуур и замолк.

Впрочем, второй половины слова я уже не слышал, потому что был в этом самом поле. Оно было повсюду, как огромный бездонный океан. Хотя не просто бездонный: здесь не было ни верха, ни низа, ни право, ни лево, ни поверхности, ни дна; одна сплошная магическая субстанция, однородная в любой точке вокруг меня. Где-то в глубине тела запульсировала боль, но настолько незначительная, что показалась даже приятной. Иногда такое бывает – вроде и понимаешь, что боль, а все-таки получаешь от нее какое-то даже удовольствие. Впрочем, боль и удовольствие – это всего лишь степени раздражения нервных окончаний.