С одной стороны, гномы казались ему чересчур шумными и довольно невоспитанными, но он видел и много доказательств того, что они отличаются любознательностью, наблюдательностью и верностью. Внимание, которое они уделяют своему ремеслу, не уступало эльфийским мастерам, а в производстве оружия и создании механических устройств они превзошли Ултуан. По многим признакам становилось ясно, что гномы знакомы с магией, но Малекит не видел в оплоте ни одного колдуна, а когда по его просьбе Аландриан задал несколько вопросов на эту тему, ему вежливо, но решительно ответили, что у гномов нет волшебников.

Малекиту не терпелось продолжить путешествие к оплоту Верховного короля, поэтому его обрадовало известие, что Кургрик также не хочет терять времени понапрасну. Древесину следовало срочно доставить в шахту под Караз-а-Караком, и компания эльфов и гномов покинула город Карак Кадрин на следующий же день.

Король пришел их проводить, причем за пределами тронного зала он выглядел куда дружелюбнее и доступнее. Он по очереди пожал руки всем эльфам и с приязнью потрепал князя по руке. Затем произнес что-то на своем языке, а Малекит кивал и улыбался в ответ — он больше не прислушивался к переводу Аландриана.

Широкий, так что две тележки могли легко в нем разминуться, вымощенный камнем подземный коридор вел на юг. Его освещали фонари, а гладко отшлифованные стены не оставляли места теням. Высокий, в пять-шесть эльфийских ростов, потолок поддерживали мощные колонны из дерева и металла.

Теперь путешественники ехали в тележках. Поездка получалась довольно приятной, но отсутствие дня и ночи начало сказываться на нервах Малекита. Через три дня он начал гадать, сколько еще будет тянуться этот туннель. Через шесть он всерьез заскучал по солнцу, звездам и даже грозовому небу.

Время от времени им встречались сторожевые посты, слегка похожие на встреченные на поверхности земли форты. Их окрестности патрулировали гномы со странными механическими луками.

От основного туннеля постоянно отходили переходы и боковые коридоры, и всюду шагали гномы и ехали их тележки, нагруженные самыми разными товарами: металлическими заготовками, мешками с зерном, корзинами с углем, шахтерским инструментом и многим другим.

К восьмому дню Малекит вновь стал проявлять интерес к путешествию, потому что он только теперь осознал размеры царства гномов. Каждый день они проезжали не меньше пятнадцати лиг, таким образом, позади уже осталось более трехсот шестидесяти миль. Туннель шел практически прямо, то есть они двигались на юг. Если боковые проходы вели к другим оплотам и поселениям, то горы, стало быть, прямо кишели гномами.

Теперь, когда князь размышлял о последствиях союза с этим народом, его былая надменность немного поубавилась. Если нагаритянам удастся заключить союз с гномами, то это значительно укрепит положение Малекита. Теперь он уделял больше внимания отношениям гномов между собой и старался при помощи Аландриана овладеть азами их языка. Он приложил усилия, чтобы запомнить имена своих спутников: такие нелепые прозвища, как Гундгрин, Бордин, Нагрин и Баррнок. Также князь выучил слова, обозначающие «меч» и «топор», и узнал, что проход называется Унгдрин Анкор.

Малекита научили слову «золото», затем еще и еще одному, пока он совершенно не запутался. Во время остановки князь подозвал Аландриана в укромную нишу и потребовал объяснений.

— Азгал, чурк, брин, галаз, гнолген, горл, конк, тиг, рил, скроттиз… — жаловался князь. — Ужасные слова, я до сих пор не могу понять, какое из них значит «золото»!

— Все они означают «золото», ваше высочество, — терпеливо ответил лейтенант.

— Золото золотое! Ну и зачем им для него столько слов?

— Золото и правда золотое, ваше высочество. — Аландриан вытащил из-под мантии цепочку, на которой висел подаренный ему Кургриком амулет. — Но для гнома существует много видов золота. Золото, по внешнему краю чуть красноватое, — это конк. А если внутренний узор выполнен из более мягкого металла — это они называют горл.

— Понимаю. — Хотя на самом деле Малекит ничего не понял.

Аландриан прочел на его лице сомнение.

— Мы видим только один металл, который мы называем золотом, — медленно объяснил он, возвращая амулет на место. — Гномы же видят множество разных металлов и каждый называют своим именем.

— Так каждое слово обозначает один из видов золота? — спросил Малекит. — Мягкое золото, твердое золото, блестящее золото, так?

— Примерно так, ваше высочество, — закивал Аландриан.

— Но ведь не может быть столько видов золота.

— Физически нет. — Лоб лейтенанта сморщился от напряжения, пока он раздумывал, как объяснить свою мысль. — Но для гномов золото обладает не только физическими свойствами.

— А какими еще?

— Для начала — есть счастливое золото.

— Счастливое золото? — нахмурившись, переспросил Малекит.

— Например, золото, найденное совершенно случайно.

— Странно, но, с другой стороны, и сами гномы довольно странный народ.

— Вид золота также меняется в зависимости от того, где оно добыто, где находится сейчас и какую имеет историю, — под требовательным взглядом князя продолжал Аландриан. — Существует слово для золота, которое находится в слитках и еще не обработано. Есть другое слово для золота, из которого уже что-то делали, но потом расплавили. Есть золото для трат, которое они называют «нетерпеливым», и есть золото для хранения. Его название очень похоже на слово, которое они используют для обозначения терпения или ожидания. Есть золото, которым еще никто не владеет: например, жила или займ. И конечно, есть слова для золота, которым ты хотел бы обладать или когда-то обладал…

— Достаточно! — отрезал Малекит. — Значит, у них много слов для обозначения золота. Я не собираюсь учить их все.

— О нет, ваше высочество. Даже сами гномы не знают всех имен золота. Тем более что они могут придумывать названия по своему вкусу, и сородичи, скорее всего, их поймут.

Аландриан бросил взгляд на своих спутников: гномы забирались в тележки и готовились к отправлению.

— В любом случае лучше не говорите о золоте очень часто, — сказал лейтенант. — Когда я говорю о нем, у гномов появляется мечтательный взгляд, а некоторые перевозбуждаются. Во время рассказа о золотых воротах Лотерна Кургрик чуть сознание не потерял.

— Значит, лучше не говорить им о сокровищах Атель Торалиена? — спросил Малекит. — На случай, если они решат их отобрать?

— Да, ваше высочество, лучше не говорить.

Малекит понимающе кивнул и бросил взгляд на Кургрика. Тот слегка насупленно смотрел на их беседу. Князь жизнерадостно улыбнулся и помахал рукой — он старался прогнать появившуюся перед глазами картину, где тан гномов с пеной у рта оглаживал золотую монету.

На десятый день они свернули с основной дороги и, насколько мог судить Малекит, направились на восток. Движение здесь оживилось, из чего князь заключил, что до столицы уже недалеко. Кургрик тоже становился все возбужденнее, и из нескольких выученных слов и перевода Аландриана князь узнал, что гномы планируют достигнуть цели путешествия на следующий день.

Малекит также испытывал некоторую нервозность и постоянно теребил Аландриана, чтобы тот рассказывал ему как можно больше о гномах — и в частности о Верховном короле. Но при расспросах Кургрик по непонятной причине замыкался; от него удалось лишь узнать, что короля зовут Снорри Белобородый и что он первый правитель, объединивший все оплоты. На следующий день Малекиту предстояло встретиться с этим правителем.

Пока караван готовился к последнему переходу, князь Нагарита достал из сундука свой лучший плащ — фиолетовый, с вышитыми золотом двумя свернувшимися драконами. Затем надушил волосы и расчесал их серебряной щеткой, инкрустированной пятью рубинами и тремя алмазами размером с кончик пальца. После такого туалета он почувствовал себя достаточно величественным и уселся рядом с Кургриком в передней тележке. Гордость князя немного задело то, что ему пришлось практически упираться подбородком в колени.