Закончив с этажом, перешла на лестницу. Здесь пол мыли заметно реже, за батареями - так и вовсе, уж скорее мусор туда загоняли. Так что пришлось еще и дополнительно побегать с ведром до ближайшего водопоя, уж больно часто вода в нем становилась грязная.

Народ появлялся на лестнице изредка. Чьи то ноги резво проходили, а то и попросту пробегали мимо меня, честно стараясь шагать по краешку и не топтать по свежевымытому. И потому, когда очередные ноги те только не поспешили меня обойти, но и нагло встали прямо на пути моей швабры, мне даже голову поднимать было не надо, чтобы узнать, кто это.

- Светлейшему вымыть еще и тапочки? Они, гляжу, у вас как раз моющиеся. Носочки, правда, пострадать могут.

- Злая ты, Лариска, не добрая, - Анхен опустился на корточки, прислонившись спиной к стене, прямо посреди лестницы, возле ведра с грязной водой. - Оставь пока свою швабру, поговори со мной две минуты.

- С вами опасно говорить, куратор, можно получить совсем не ту профессию, о которой мечтала, - швабру я, тем не менее, послушно оставила и тоже присела на корточки, прижавшись спиною к стенке. Так и сидели: он слева от помойного ведра, я справа. Прекрасный вампир и его рабыня - поломойка.

- Говорить со мной не опасно, - спокойно возразил мне Анхен, - а вот хамить, особенно прилюдно, действительно не следует.

Я сочла за лучшее промолчать. А он продолжил:

- Видишь ли, Лариса, возможно, в силу своего юного возраста, ты еще не в состоянии осознать некоторых простых вещей, а может, наше с тобой личное знакомство внушило тебе некие иллюзии вседозволенности. Но факты таковы, что я обладаю в этом обществе некоторым уважением. И некоторым авторитетом. Которые я заслужил вполне определенными действиями, как словами, так и поступками, а вовсе не тем только светлым фактом, что я вампир. И потому я просто не могу позволить, чтобы ты или кто угодно другой, подрывали этот авторитет своими оскорбительными словами, или как иначе. Потому, что это задевает не только меня, но и всех, кто ценит меня значительно выше, чем ты. Это понятно?

- Понятно.

- А вот мне глубоко не понятно, Лара. Что конкретно плохого я сделал сегодня тебе или кому-то еще? Я не дежурный врач. У меня сегодня вообще не присутственный день, я заглянул в больницу по своим делам, и только случайно оказался на месте, когда позвонили и попросили подойти. Дежурная бригада была на операции, там, буквально за полчаса до этого, на скорой привезли мужчину в тяжелейшем состоянии, они вон до сих пор еще работают. А перитонит штука серьезная, там интоксикация организма идет обширнейшая, синтез белка нарушается, почки, печень справляться перестают, по сердцу удар сильнейший, головной мозг страдает. Чем позже прооперируешь, тем меньше шансов спасти. И я ее взял. Прооперировал. Призов и подарков мне за это не будет. Просто, чтоб жила. И вот за это ты в спину называешь меня упырем, рассказываешь какие-то пошлости на потеху толпе. По-твоему, это красиво? Это достойно? Этим можно гордиться?

- Простите меня, пожалуйста, - вот теперь мне действительно стыдно. - Я вела себя, как дура. Простите.

Он глубоко вздыхает и поднимается.

- Когда домоешь пол, зайди ко мне. Пожалуйста. У меня есть к тебе серьезное дело, и я специально остаюсь, чтобы тебя дождаться.

- Вы придумали мне эту работу, - не смогла удержаться. Ждет он меня. А по чьей милости я тут смежную профессию осваиваю?

- И как любую работу, ее необходимо довести до конца, - невозмутимо отвечает Анхен и поворачивается уходить.

- Ну и где мне искать вас, доктор, когда я закончу свою важную работу?

- А ты зайди на третий этаж, да спроси вежливо. Тебе с радостью покажут.

Еще полчаса я домучивала лестницу, тщетно пытаясь угадать, что за важное дело наш выдающийся хирург-гуманист припас для меня напоследок. Внятных идей не было. Зато было ощутимое желание сбежать. Ну его в бездну с его делами! Но сердить одного вампира дважды за день даже я бы не осмелилась. Тем более вот конкретно этого. Уж если ему от меня что-то надо - из-под земли достанет. И мытье полов мне покажется детской забавой.

Домыла, сдала инвентарь, забрала свои вещи.

- Ты бы все-же сходила, да извинилась еще перед доктором Ставэ, - напутствовала меня дежурная сестра в ответ на мое "до свидания", - как не хорошо! Он такой замечательный доктор! Каждый раз как вижу его - просто сердце радуется! И всегда вежливый, всегда с улыбкой! Всех сестер по имени помнит, всегда спросит, как дела, как здоровье...

- Да-да, конечно, - послушно кивнула я, отступая к лестнице. Добрый-добрый доктор Ставэ. Вот интересно, он вивисекцией на досуге не балуется? А то щас как его добрейшество разыграется на мне во всю мощь...

Кабинет нашла легко. Табличка на двери гласила "А.К. ир го тэ Ставэ. Среда 15.00 - 19.00.". Вот так просто. Ни должности, ни звания. Вампир, просто вампир. И при этом личный кабинет, словно он, как минимум главврач. Чтоб присутствовать там 4 часа в неделю. Не слабо.

Постучав, вошла. Доктор ир го тэ Ставэ сидел за столом возле окна и читал какие-то распечатки. Увидев меня, бумажки отложил, но вставать не стал. Молча ждал, когда я подойду.

- Значит, ваш присутственный день среда, доктор? Да и то не день, а вечер?

- Вечером в среду я общаюсь с больными и их родственниками по возникающим у них вопросам, касающимся лечения, или возможности лечения, у меня, - как всегда спокойно принялся он разъяснять. - А в среду утром я веду врачебную практику у шестикурсников, выбравших для себя хирургию. А на операции приезжаю в любой день, когда это бывает необходимо. Вот что тебя все время так раздражает, ты мне можешь объяснить?

Я пожала плечами, глядя в окно. Я и сама себе не могла этого объяснить, не то, что ему. Это у некоторых вампиров восьмисотлетний опыт объяснений всего и всем, вон как складно выходит, о чем не спроси. Снег уже не шел. Но весь подоконник снаружи был усыпан воздушными белыми хлопьями.

- Присядь, Лариса, заполни мне, пожалуйста, одну бумажку.

Я аккуратно присела к его столу.

- О чем?

- О себе. Это стандартная анкета: имя, дата и место рождения, и прочее, - он протянул мне лист, левую сторону которого занимал отпечатанный на машинке длинный список вопросов. В правую предполагалось вносить ответы.

- И зачем это вам?

- Чтобы мне не пришлось посылать запросы в твою бывшую школу, наш деканат и другие официальные инстанции, отвлекая людей от работы. И, я, кажется, уже говорил, когда мы наедине, мне было бы приятней, если бы ты обращалась ко мне на "ты" и звала по имени.

- А не наедине - только на "вы", и кланялась бы должное количество раз, - не могла не продолжить я.

- Поклоны вампирам отменили лет сто тому назад. Но на вежливом уважительном обращении я, разумеется, буду настаивать. Ты пиши, Лариса, пиши. Быстрее закончишь - быстрее освободишься.

Просмотрела анкету. Действительно, вопросов много, но все они стандартные: описание места в социуме, не более. Когда кончались вопросы обо мне, начинались о родителях. И снова все то же: где родился, где учился, когда женился, кем и где работал... Переспрашивать, зачем ему это все понадобилось, смысла, видимо, не имело: Анхен либо отвечал на вопросы, либо нет, это я уже поняла.

- А если я не все помню?

- Пиши, что помнишь, с остальным потом разберемся.

Написала. Помнила я, как выяснилось, практически все, может, с местами папиной работы что перепутала, он их несколько поменял, ну так откуда мне точно знать, меня при этом не присутствовало.

- Закончила? - взглянул на результаты моих трудов. - Число, подпись.

- А подпись зачем?

- Чтоб мне было откуда ее срисовывать, когда документы подделывать начну, - ответил Анхен с глубоким вздохом. И посмотрел при этом, как водится, столь серьезно, что поневоле начала сомневаться: а вдруг не пошутил?

Но подпись, конечно, поставила. Он убрал анкету в свою сумку, больше похожую на небольшой чемоданчик, очень уж прямые были у нее углы и твердые стенки. Я такие прежде и не видела. Может, внимания не обращала, а может и впрямь - чисто вампирский аксессуар. Закрыв сумку, он взял ее за ручку, достал ключи из ящика стола и сообщил: