Мы вышли за калитку и пошли вдоль по улице. Скорость он, наконец, сбавил, и теперь мы, казалось, просто гуляли - еще одна обычная пара среди празднующей вовсю молодежи. Хотя - девушки-то на него заглядывались. А он подмигивал им без зазрения совести, заставляя скромных краснеть, а тех, кто посмелее - расцветать улыбкой.

- Как полагаешь, их привлекаю я или мое отсутствующее вампирское обаяние? - самодовольно повернулся он ко мне. Нет, я, конечно, знала, что он злопамятный, но не настолько же.

- Их привлекают твои до безобразия обтягивающие брючки и полурасстегнутая рубаха цвета вырви-глаз.

- Ну, брючки конечно да, дань местной эпатажной моде. А рубаха, между прочим, настоящая, не людьми пошитая.

- И куда же можно ходить в такой дивной рубахе?

- Ну, на Совет Вампиров, например. Или на прием к Владыке.

- Издеваешься?

- Ничуть. Алый - это один из официальных цветов моего Дома. Правда, на Совет Вампиров приходится застегиваться, - его палец столь провокационно скользнул по собственному вырезу, что я почувствовала, что почти краснею.

- Ты что, соблазняешь меня, что ли?

- А зачем? Ты и так моя.

Я остановилась и выдернула у него руку.

- Я не твоя. И если хочешь казаться человеком и участвовать в человеческом празднике, бросай свои вампирские замашки.

- Ключевое слово - "казаться", принцесса, - он обошел меня сзади и взял за плечи. - Потому, что я все равно вампир, - шепнул он мне прямо в ухо и, наклонившись, прикусил за шею. Не сильно, обычными, не вампирскими, зубами и в том месте, где и близко нет кровеносных сосудов. Но след, подозреваю, останется.

- Ну вот что ты творишь посреди улицы? - нет, страшно совсем не было, я чувствовала, что он просто развлекается. - На нас же смотрят все.

- И что? Я в костюме вампира, так почему бы мне не вести себя как вампир?

- Вампиры себя так не ведут. Они, знаешь ли, все глубоко солидные, серьезные и высокомерные создания.

- Да? Упущение.

Он упорно не желал быть серьезным. И я тоже не могла, ну никак не могла воспринимать суровую реальность. Я велась на его игру в мальчика Антона, бесшабашного вампиромана, потому, что в такого мальчишку я б, наверное, могла влюбиться. Мы долго бродили по улицам, и он покупал мне пирожки с газировкой в каком-то ларьке, а потом мы сели на автобус и поехали в парк. А там тоже вовсю шел праздник, гуляло множество народа и стояло, все увешенное ленточками, Майское Дерево.

И я не могла не вспомнить тот праздник, который мы покинули.

- Анхен, признайся, это ж ты придумал сюжет про Светозарную Деву.

- Нет, Лариска, не придумал, увидел, - он улыбнулся чуть печально. - Почти пять лет назад, в беспросветно дождливый летний день. Я тогда ужасно спешил, меня ждали неотложные дела, надо было улетать в Илианэсэ. И, пробегая по университетскому коридору, бросил взгляд в окно. А там стояла длинная очередь абитуриентов, пришедших подавать документы. Вся такая серая и насквозь промокшая. И среди этой серости я увидел глаза. Яркие-яркие, глядящие прямо в душу... В общем, это был самый быстрый прием на работу в истории университета. Кажется, я уложился за десять минут... Она была моей Светозарной Девой, Лариска. Все эти годы. А танец - нет, я не причем. Для меня это был сюрприз, в прошлые годы они танцевали другое. Подозреваю, это подарок. На прощанье.

- Почему на прощанье?

- Не бери в голову, принцесса, у нас же сегодня праздник! Идем, - и он потянул меня прямо под увешанное лентами дерево. - Полагаю, ленточку ты уже повязывала и желание загадала.

- А ты?

- А я вампир, и свои желания привык исполнять сам, - и он прижал меня спиной к стволу, и приник в поцелуе, и я не смогла сопротивляться. Если и было у меня в тот момент желание, то только одно - чтоб поцелуй не кончался.

Но он кончился и, о ужас, послышались аплодисменты. Ну еще бы, посредине праздника целоваться под Майским Деревом! Конечно, нас приняли за влюбленную парочку, обменявшуюся обетами вечной любви.

- Тебе не кажется, что твоя шутка несколько затянулась? - недовольно поинтересовалась я у вампира.

- А вот тебе жалко? Я еще никогда в жизни не целовался под Майским Деревом.

- Что, даже с Ингой?

- Тем более с Ингой. Идем.

На летней эстраде продолжается какой-то концерт, и мы некоторое время стоим наверху, глядя вниз, на маленькую отсюда сцену. Что-то поют, что-то танцуют. Больше всего из того концерта мне запомнилась рука Анхена, лежащая у меня на талии, да его голос, шепнувший:

- Пойдем отсюда. Что-то устал я уже от людей. Слишком много эмоций.

И мы ушли. В ту заросшую, почти лесную часть парка, где нет ни аттракционов, ни ларьков с мороженым. Мне не хотелось уходить далеко от воды, и мы брели берегом Большого пруда, пустынным, как и тогда, осенью, когда мы гуляли здесь с ним впервые.

Близился вечер, и я уже тоже порядком устала, и хоть разговор между нами тек, он совсем не запомнился.

Помню, как он сидел на ветке какого-то дерева, низкой и толстой, идущей параллельно земле, и слегка покачивался на ней, прислонившись спиной к стволу. А я спустилась к самой воде, и опустила руки в ее прозрачную прохладу. Было так приятно ощущать ее текучесть, плотность и неуловимость.

- И охота тебе руки пачкать, - лениво бросил мне Анхен со своего места.

- Разве ж я пачкаю? Ты что, не любишь воду?

- Не моя стихия. Иди лучше ко мне. Я, кажется, вижу твоих родителей.

- Где?

- Поднимайся, я покажу.

Берег здесь был довольно крутой, и мне пришлось схватиться за ветки, чтобы подняться к тому месту, где сидел, лениво покачиваясь, вампир-который-сегодня-не-вампир. И, пользуясь его указаниями, я действительно разглядела на том берегу маму, папу и Варьку.

- Твоя новая сестра?

- Ну почему сразу сестра? Хотя, мы ж ее вроде как удочерили, наверное. Знаешь, трудно назвать чужого человека сестрой.

- Почему? Разве ж это плохо, когда есть сестра?

- Когда есть - это одно, а когда она вот так внезапно возникает... А у тебя есть сестры?

- Были. Две. Младшие. Сейчас уже нет. Только кузина. Но она живет на дальнем-дальнем востоке, а я на самом, что ни на есть, дальнем западе.

- Вот только не говори, что вы друг от друга так разбежались, - хмыкнула я. Раньше он мне про семью вообще ничего не рассказывал.

- А знаешь, что самое смешное, - отозвался он почему-то совсем без улыбки, - ты не первая, кому пришло это в голову. Очень заезженная шутка. Не повторяй ее, ладно?

- Как скажешь, - я попробовала присесть на ту же ветку, но двоих она не выдержала, сильно качнулась вниз. Пришлось встать. Вредный вампир намека не понял, место не уступил. Да, в общем, не больно-то и хотелось.

- Анхен, - вспомнила я, - меня Варька спрашивала. Там, где эпидемия зимой была, животные тоже погибли?

- Да, Ларис. Там погибло все. Мертвая земля. Сейчас снимают огромные пласты, сбрасывают в Бездну, позднее будем укладывать на это место новые, с наших неосвоенных территорий.

- Весь край Бездны? И на сколько километров вглубь?

- Да нет, к счастью, не весь. Километров сто вдоль границы, а вглубь - в самом широком месте чуть больше пятнадцати километров.

- Ты, вроде говорил, что может быть сто вглубь... То есть, все еще было не так страшно?

- Я говорил про эпидемию, а там были вещи и похуже. В этой мертвой зоне - трава не растет, деревья все мертвые. Там не то, что никто не выжил, там ничто не выжило.

- Погоди, там, тогда, в больнице... ты что-то говорил той вампирше про эксперименты, которые губят землю. Так это был такой вот эксперимент?

- Не думал, что ты слышала. И было бы лучше, если б не слышала, - Анхен немного помолчал, но потом все же решил продолжить. - Официально никакие эксперименты в Бездне не велись. И не ведутся. Впрочем, сейчас уже действительно не ведутся. Прикрыли лавочку. В связи с явной угрозой для жизни планеты, ни больше, ни меньше. Следы последнего пытаются замести. Вот только Дня Перехода в этом году не будет. И никак не удается придумать, чем его заменить...