Ничего не случилось.

Через несколько мгновений я не смог больше вынести напряжения и приоткрыл украдкой один глаз. И тут же получил крайне крупный план одного из желтых глаз Ааза. Он стоял нос к носу со мной, явно дожидаясь, когда я буду готов выслушать его тираду. Уж он-то явно был готов. Блестки золота в его глазах переливались, словно готовые закипеть… насколько я знал, это вполне могло произойти.

– Кто… это?

Я решил не прикидываться дурачком и не переспрашивать, что он имеет в виду. При том расстоянии, какое нас разделяло, Ааз мне голову оторвет, причем буквально!

– Э… помнишь, я сказал, что выиграл двадцать тысяч с гаком? Ну, так она и есть этот гак.

– ТЫ ВЫИГРАЛ В КАРТЫ РЕБЕНКА?!

Сила голоса моего партнера действительно отбросила меня на два шага. Вероятно, я отлетел бы и дальше, если бы не наткнулся на Клади.

– ТЫ С УМА СОШЕЛ?! РАЗВЕ ТЕБЕ НЕИЗВЕСТНО, ЧТО РАБОВЛАДЕНИЕ НАКАЗЫВАЕТСЯ…

Не закончив фразы, он вдруг исчез за грудой плоти и одежд аляповатой расцветки. Несмотря на свои предыдущие утверждения о том, как высоко она ценит самосохранение, Маша встала между нами.

– Остынь-ка на минуточку, зеленый и чешуйчатый!

Ааз попытался обойти ее.

– НО ОН ЖЕ…

Она сделала полшага вбок и преградила ему путь, прислонившись к стене.

– Дай ему шанс объяснить. Он ведь все-таки твой партнер, не так ли?

Судя по звуку его голоса, Ааз попробовал обойти Машу с другой стороны.

– НО ОН…

Маша сделала два шага и прислонилась к другой стене, продолжая говорить так, словно ее и не перебивали.

– И выходит, либо он идиот… чего о нем не скажешь, либо ты паршивый учитель… чего о тебе не скажешь, либо за всем этим скрывается нечто большее. Тебе не кажется?

Последовало несколько секунд молчания, а затем Ааз заговорил куда более тихим голосом.

– Ладно, партнер. Давай послушаем.

Маша покинула свое место, и я снова увидел Ааза… хотя тут же пожалел об этом. Он тяжело дышал, но я не мог сказать от чего – от гнева или от безуспешных попыток обойти Машу. Я слышал, как скрежещет чешуя у него на пальцах, когда он сжимал и разжимал кулаки, и понял, что мне лучше рассказать свою повесть побыстрее, пока он снова не потерял контроль над собой.

– Я не выигрывал ее, – поспешно уточнил я. – Я выиграл заклад ее отца. Она – наша гарантия, что он вернется и оплатит свой проигрыш.

Ааз перестал сжимать кулаки, и его черты отразили хмурую озадаченность.

– Заклад? Что-то не пойму. У Живоглота всегда играют по принципу «плати и забирай».

– Ну, кажется, для Бола он делает исключение.

– Бола?

– Это мой папочка, – объявила Клади, снова вылезая у меня из-за спины. – Сокращение от Болван. Он часто проигрывает… вот потому-то его всегда с радостью принимают в игру.

– Милая малышка, – сухо заметил Ааз. – Это заодно и объясняет, почему ты сегодня так хорошо сыграл. Один сумасброд способен изменить ход всей игры. И все же, когда Живоглот все-таки принимает заклады, он обычно выплачивает выигравшим наличные и занимается взысканием денег сам.

– Он готов был это сделать.

– Тогда почему же?..

– Если отец Клади не появится через две недели, Живоглот заберет ее в другое измерение и сам продаст ее в рабство, чтобы вернуть свои деньги.

Маша тихо присвистнула со своего кресла.

– Милый парень этот Живоглот.

– Он – девол, – рассеянно отмахнулся Ааз, словно это заявление все объясняло. – Ладно. Я могу понять, что ты почувствовал себя обязанным принять опеку над малышкой, вместо того чтобы оставлять ее у Живоглота. Только ответь мне на один вопрос.

– Какой именно?

– Что нам с ней делать, если не появится ее отец?

Иногда мне больше нравится, когда Ааз бушует, чем когда он думает.

– Э-э-э-э… я еще размышляю над этим.

– Восхитительно! Когда найдешь ответ, дай мне знать. Побуду-ка я у себя в комнате, пока вся эта пыль не уляжется.

И с этими словами он широким шагом вышел из помещения, предоставив разбираться с Клади Маше и мне.

– Выше нос, шеф, – подбодрила меня моя ученица. – Дети вовсе не такая уж большая проблема. Эй, Клади. Хочешь шоколадку?

– Нет, спасибо. От этого я могу стать толстой и некрасивой, как ты.

Я поморщился. Вплоть до последней минуты Маша была моей союзницей в вопросе о Клади, но эта реплика могла все изменить. Моя ученица очень чувствительна, когда речь идет о ее весе, и поэтому большинство из нас склонны избегать всякого упоминания о нем. Я-то уже настолько привык к ее внешности, что просто забываю, как она выглядит.

– Клади! – строго сказал я. – Не очень-то вежливо так говорить.

– Но это же правда! – возразила она, обращая на меня свои невинные глазки.

– Вот потому-то это и невежливо, – рассмеялась Маша, хотя, как я заметил, улыбка у нее получилась немного натянутой. – Пошли, Клади. Давай-ка сделаем набег на кладовку и попробуем найти тебе что-нибудь поесть… что-нибудь малокалорийное.

Они удалились, оставив меня наедине с моими мыслями. Ааз поднял хороший вопрос. Что же нам все-таки делать, если не вернется отец Клади? Я никогда раньше не имел дела с детьми. Я знал, что пребывание Клади в нашем доме вызовет затруднения, но какие именно затруднения? Учитывая наш с Аазом богатый опыт преодоления трудностей, мы наверняка сможем справиться и с девочкой. Конечно, Ааз был…

– Вы здесь, босс! Хорошо. Я надеялся, что вы еще не легли.

Я оставил свои невеселые мысли и увидел входящего в прихожую телохранителя.

– О, привет, Гвидо. Как прошел доклад?

– Лучше не бывает. Дон Брюс был так доволен, что прислал вам небольшой подарок.

Несмотря на свои тревоги, я не мог не улыбнуться. Наконец-то хоть что-то шло как надо.

– Отлично, – порадовался я. – Мне сейчас как раз не помешает немного приободриться.

– Тогда у меня для вас именно то, что надо. Эй, Нунцио! Давай ее сюда!

Улыбка застыла на моем лице. Я отчаянно попытался не паниковать. В конце концов, рассуждал я, люди употребляют местоимение «ее», говоря о множестве вещей. Например, о лодках или даже…

– Босс, это Банни. Дон Брюс посылает ее вам вместе с поздравлениями по случаю хорошо выполненной работы. Она будет вашей подружкой.

Препровождаемая ими в прихожую девушка ни в малейшей степени не походила на лодку.

Банни оказалась невысокой, но грудастой рыжей девицей с прической «я у мамы дурочка» и пустым взглядом, какому позавидовал бы зомби. Она энергично что-то жевала и вертела головой, пытаясь охватить взглядом сразу все помещение.

– Здорово! Отличная у вас здесь хата, парни. Намного симпатичней, чем последняя, где я была.

– Это всего лишь прихожая, – с гордостью похвастал Нунцио. – Погоди, вот увидишь все остальное. Эта хата побольше любой, где я работал, понимаешь, что я имею в виду?

– Да что с вами случилось? – рявкнул Гвидо. – Где ваши манеры? В первую очередь – первоочередное. Банни, это босс. Тебе с ним жить, так как ты будешь работать под его началом.

Банни подошла ко мне, протягивая руку. Судя по тому, как двигалось под облегающим платьем ее тело, не возникало почти никаких сомнений по поводу того, что именно она носила под платьем… или, скорее, не носила…

– Рада познакомиться, босс. Надеюсь, взаимно? – весело сказала она.

На сей раз я точно знал, как ответить.

– Нет.

Она остановилась, а затем, нахмурясь, обернулась к Гвидо.

– Он имеет в виду, не называй его боссом, пока его не узнаешь, – заверил ее телохранитель. – Здесь он известен просто как Скив.

– Усекла, – подмигнула Банни. – О'кей, Скив… знаешь, ты большой душка.

– Нет, – повторил я.

– О'кей. Значит, не душка. Как скажешь. Ты – босс.

– НЕТ!