Тимур тоже решил составить им компанию. Их ожидало весьма веселое продолжение вечера.

Вчетвером они заказали две бутылки шампанского, фруктовую нарезку и шоколадные конфеты. Тимур не пил, так как за рулем, а вот девчонки малость перебрали. Даже Малька, которая пьянела от одного стаканчика и больше не пила, в этот вечер позволила себе не пропускать ни одного бокала. Потом начался концерт «художественной самодеятельности»: «Ты не ищи меня, я люли-люли. Больше, слышишь, тебя не люблю я! Ай-яй-яй! Ой-ой-ой!», «Николай, Николай, Николай, не смогу разлюбить твой лави-ла-лай!». Малька напрочь забыла о грусти и от души веселилась, не стесняясь выходить на импровизированную сцену, брать в руки микрофон и петь во все горло нашумевшие хиты 2013 года.  Когда ты пьян, любое море по колено!

После пятого исполнения песни Григория Лепса «Берега»: «Сталь ярким крылом рвет облака пополам. Ты где-то внизу, и светит звезда не нам», у Мальки созрел коварный план, и она решила действовать незамедлительно, пока не улетучилась смелость.

Малька попрощалась с Тимуром и новыми знакомыми, сама вызвала такси и поехала домой к Емельяну. Поднялась на третий этаж и нажала на звонок.

Дверь открыл отец Емельяна — Виталий Александрович Заславский. Это был мужчина крупного телосложения с широченными плечами и массивной шеей, круглым лоснящимся лицом, махонькими поросячьими глазками, носом-картошкой и неприятными растянутыми губами. Виталий Александрович носил тяжелую золотую цепь с крестом, печатку впечатляющих размеров и дорогие швейцарские часы, с которыми, казалось, не расставался ни днем, ни ночью.

Увидев его, Малька сначала немного растерялась. Он стоял перед ней в темно-синем махровом халате, комнатных тапочках и держал в руке блюдечко с кофейной чашечкой. Малька бывала в гостях у Заславских, и знала их царские манеры. Впрочем, вся их квартира была выполнена в царском стиле. Как в Эрмитаже, на стенах живопись в золотых рамах, блестящий пол, декор повсюду, куда ни глянь. Но Мальку эта роскошь не прельщала: много пафоса.

— Малька! — Виталий Александрович первый нарушил тишину.  — А не поздно ли для визитов?

— В самый раз! — не опешила Малька. — Я по делу.

— Ну, проходи. Как самочувствие? Емельян говорил,  тебе нездоровится.

— Спасибо, мне уже лучше. Я бы хотела поговорить с Емельяном, — Малька перешла к главному. — Надеюсь, он дома?

Виталий Александрович глянул на часы и нахмурил брови.

— Да, спит он, — ответил как-то неуверенно. — Но ты проходи, раздевайся, будь как дома.

«Ага, так я поверила. Как же, спит он!» Пошатнувшись, Малька ухватилась о стену, и как зачарованная уставилась на парусник и пенные волны Айвазовского. Так и захотелось «зайти» в картину и искупаться! И тут Малька подумала, что не стоит сейчас кричать и ругаться — пусть Емельян попереживает, если, конечно, он будет переживать, если вдруг ни с того ни сего Малька исчезнет. И ни куда-нибудь, а отправится в путешествие! С яхтами, пальмами и летом!» «Но для этого ведь нужны деньги…»

— Какая жалость! Дело в том, что Емельян обещал дать мне 2000 долларов на свадебное платье! — Малька сочиняла на ходу, разуваясь и снимая шубу. — Но мы можем и не будить его, если вы дадите мне эти деньги вместо него!

Пьяной просить, видимо, легче, особенно, когда руны предсказали море, а Емельяну хочется отомстить. На трезвую голову Малька до такого не додумалась бы. Еще и закрутила то как, мол,  я знаю, что Емельян не дома, и вы это тоже знаете, а потому точно не откажите!

— Малька, дорогая, без вопросов! — Чего и требовалось ожидать. — Идем на кухню, я сварю тебя кофе, и поговорим о вашей свадьбе. Кофе! Ты такого еще пробовала, я уверен! Это лучший африканский кофе — арабика высшей марки «АА». Ее выращивают в Уганде на небольших частных плантациях на горных склонах неподалеку от границы с Кенией. Кстати, я там был. Райское местечко.

Пока Виталий Александрович восхищенно рассказывал о кофе, Малька рассматривала магнитики на холодильнике, привезенные из разных уголков света и думала, где бы ей больше всего хотелось побывать. «В Египет махнуть, что ли?! Долг как-нибудь отдам потом. Заработаю, что я не смогу?! Да и премию нам обещали, правда, не такую, чтобы на нее модно было даже билеты на самолет купить, но…»

— Дорогая невесточка, а ты прямо сейчас хочешь купить свадебное платье? Боюсь, что магазины уже закрыты, — посмеивался Виталий Александрович.

— Свадебное платье?! — Удивилась Малька. — Нет, ну что вы! Конечно не сейчас! Завтра утром! Емельян торопит меня. Он уже и туфли для меня присмотрел в ЦУМе. Но туфли — это туфли, а свадебное платье — это свадебное платье. Понимаете, он не должен его видеть. Это плохая примета. Я сама выберу платье. Вопрос только в деньгах.

«Ха! На море без денег не попадешь! А свадьбу мы отменим. На Наташке пусть женится! Но сначала за мной побегает! Он же не знает, что я знаю…»

— Я все понимаю. Вы девушки перед свадьбой становитесь такими щепетильными! Неудивительно, что ты приехала за деньгами в половине двенадцатого. Ты наверно не могла уснуть и дождаться завтрашнего дня?! — Виталий Александрович явно ерничал, но и Малька подыгрывала ему на славу.

— О, да, Виталий Александрович, вас сын сразил меня наповал своей романтической натурой. Он вам рассказывал о рыцарских доспехах?! Мы решили пожениться как можно скорее! Я считаю дни до нашей свадьбы! Еще столько всего нужно сделать!

«Позагорать!»

— Не волнуйся, Малька, все будет в ажуре! Я сейчас принесу деньги, а ты присмотри за кофе.

Виталий Александрович оставил Мальку наедине с ее мыслями о лете и маленькой мести Емельяну.

«Побегаешь ты еще за мной!»

Утро понедельника сулило большие перемены. У Мальки на руках была кругленькая сумма денег, и ей непременно хотелось досадить Емельяну, но не просто так, а с пользой для дела! Для какого? — Поправить свое пошатнувшееся здоровье, а за одно и сгладить моральные последствия предательства. «Устрою прогревание на лазурном берегу моря! Не об этом ли просил меня Емельян? Не это ли предсказывали руны? Не пора ли «сбросить старую кожу и прекратить изжившие себя отношения?» А в какие игры вздумал играть Емельян, я обязательно узнаю после отпуска. В конце концов, я далеко не дурочка и никому не позволю строить козни у меня за спиной».

Малька выпила чашку растворимого кофе. Нет, не настоящей арабики, а «Галку» производства львовской кофейной фабрики, приготовила себе горячий бутерброд с сыром и колбасой, и, позавтракав, принялась собирать чемодан. И хотя у нее еще не было билетов, она точно решила для себя, что сегодня улетает или, в крайнем случае, уезжает на поезде куда угодно, лишь бы было тепло, и ничто не напоминало о Емельяне.

Малька взяла только самое необходимое: купальник и пару футболок, шорты, туфли и два нарядных платья (на случай, если представится возможность сходить в приличное заведение с «арабским шейхом»). Малька рассмеялась. Она не узнавала себя. От серьезной и сдержанной девушки не осталось и следа.