Группа лекторов Пентагона включает адмиралов, генералов, а иногда рядовых военнослужащих, которые выступают в клубах для «бизнесменов», женских клубах, на патриотических собраниях и разнообразных муниципальных митингах. Военно-морской флот предоставляет свои корабли для посещения представителями общественности. Радио- и телевизионная система вооруженных сил («крупнейшая радиотелевизионная сеть, сосредоточенная в одних руках») располагает 204 радио- и 80 телевизионными наземными станциями, а также 56 радио- и 11 телевизионными станциями, смонтированными на военных кораблях, которые не только предлагают военнослужащим тщательно отредактированную версию происходящих в мире событий, но и проникают в дома миллионов людей, живущих в радиусе действия этих станций.
Военные имеют в своем распоряжении и другие средства убеждения. Они предоставляют коммерческим кинорежиссерам возможности для изображения вооруженных сил в нужном им свете. Армия предоставила практически по ленд-лизу войска и огромное количество снаряжения для фильма Джона Уайна «Зеленые береты», восхваляющего роль Соединенных Штатов во Вьетнаме. Военно-морские силы, не желая отставать, предложили своих людей и эскадры также на филантропической основе для съемок фильма Даррила Занука «Тора! Тора! Тора!»— голливудской версии нападения японцев на Пирл-Харбор.
Связь правительства с печатью не ограничивается информационными уловками Пентагона. Прочие исследовательские программы, другие правительственные ведомства также активно участвуют в компаниях за получение общественной поддержки их проектов. Особенно активны Комиссия по атомной энергии и Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства.
Конечно, Комиссии по атомной энергии нельзя особенно рекламировать главный свой товар — ядерное оружие. По соображениям благоразумия, если не этики, они делают главный упор на развитие исследований по использованию атомной энергии в мирных целях, так, как это должно было бы быть на самом деле.
Что касается НАСА, то здесь дело обстоит несколько иначе. Хотя эта организация, несомненно, тесно связана с военными программами, она может подбросить общественности прекрасный, якобы не связанный с идеологическими целями спектакль — например, снимки лунной поверхности — всякий раз, как интерес населения к космосу начинает ослабевать.
Прикрываясь исследованиями космического пространства, НАСА предоставил в распоряжение американской системы средства для ведения глобального шпионажа, а также возможность для осуществления мгновенного военного вмешательства. Усилия НАСА, гипотетически ориентированные на достижение полезных целей, до сих пор в основном были направлены на усиление корпоративной экономики, интересам которой служит это управление.
В отчете конгресса по указанным проблемам говорится: «Не вызывает сомнений, что деятельность правительственных агентств по информации общественности может привести к пропаганде. Граница между «информацией общественности», «рекламой, или связью с общественностью» и «пропагандой» очень незначительна, и, так же как о красоте, здесь у каждого есть свое представление» [39].
Когда правительство забывает о своей обязанности заботиться о благе всего народа и начинает заботиться лишь о благополучии власть имущих, то его информационная деятельность неизбежно принимает то же направление. Информация подменяется манипулированием информацией, и это снижает способность масс разбираться в сути происходящих событий.
До сих пор мы рассматривали федеральное правительство как более или менее единую, хотя и не совершенную структуру, стоящую во главе национального административного аппарата. Настало время несколько изменить наше представление.
Правительство наравне с другими главными социальными институтами подверглось влиянию сил, толкнувших Соединенные Штаты на курс, которому они следуют после второй мировой войны. В информационном секторе это развитие было несколько заторможено правительственными реорганизациями, административными перетасовками, ростом и отмиранием бюрократических агентств. И все же довольно четко прослеживается главное направление развития. В то время как поток созданной или финансированной правительством информации продолжает нарастать, доступ к контролю над ним внутри самого правительства становится все более ограниченным. Что же касается общественности в целом, то она полностью лишена возможности контролировать поток информации.
Могло ли быть иначе? Корпоративно-военные круги, на которые опирается бюрократия, необыкновенно богаты и влиятельны, но они опираются на весьма незначительную часть населения страны. Отстаивая интересы небольшой, хотя и могущественной части общества, правящая элита чрезвычайно обеспокоена проблемой обеспечения надежности основной массы населения. Как объяснить широкой общественности действительные причины глобального военного «присутствия», массовой слежки за гражданским населением и другие программы, необходимые для управления обществом, находящимся в стадии развитого кризиса?
В результате мы сталкиваемся с поистине невероятной ситуацией, когда конгресс Соединенных Штатов сетует на недостаточную информацию. Председатель подкомиссии по вопросам деятельности правительства заявил в 1972 г., что «за последние годы произошло усиление власти президента за счет конгресса, и конгрессу все труднее получать определенную информацию, необходимую для выполнения его законодательных и конституциональных обязанностей» [40].
Еще один конгрессмен обращает внимание на неравное распределение власти, что сказывается на распределении информационного потока внутри самого правительства: «Одна из проблем конгресса заключается в том, что у нас не хватает людей. Министерство обороны, ведомство президента, органы исполнительной власти имеют в своем распоряжении тысячи сотрудников, самую последнюю информацию, самое современное оборудование и т. д. Мы же страдаем от нехватки самой необходимой информации»[41].
Воспрещение доступа к информации стало наиболее эффективным инструментом управления внутри самого правительства. Положение это наиболее характерно для исполнительной власти. Джордж Риди, бывший пресссекретарь президента Линдона Б. Джонсона, объяснил, какого рода изменения позволили передать контроль над информацией новому звену бюрократии, стоящему в стороне от традиционных правительственных агентств. Этот новый вид держащих бразды правления бюрократов, включая личный штат президента, сосредоточен в Белом доме. Риди пишет о влиянии подобной ситуации на общий доступ к информации: «... постепенно управление значительным большинством операций правительства концентрируется в Белом доме, где всем ведают представители исполнительной власти. Я думаю, в настоящее время мы сталкиваемся с таким положением, когда в Белом доме создаются новые агентства, где информация собирается, обрабатывается и используется, подобно тому как это делалось ранее в таких ведомствах, как министерство обороны, государственный департамент, министерство труда и т. д. ... Нам следует серьезно призадуматься над появлением этих новых форм организации, над появлением в Белом доме новых сотрудников, которых уже нельзя назвать личными советниками президента, но которые относятся к Белому дому, а потому остаются малоуязвимыми для прессы».
Риди приходит к следующему выводу: «Постепенно весь наиболее важный персонал, равно как и все наиболее важные правительственные функции, передается в распоряжение нового гигантского суперведомства, которое относительно неуязвимо как для конгресса, так и для критики со стороны печати» [42].
Насколько далеко зашел этот процесс, становится ясно из доклада исследовательской службы библиотеки конгресса. Член палаты представителей Уильям С. Мурхед цитировал строчки из этого доклада во время слушаний в подкомиссии по вопросам информационной политики и практики США. Он, в частности, сказал: «В 1939 г. было шесть советников президента, причем ни один из них не числился в штате Белого дома или Исполнительного ведомства. В 1954 г. было уже 25 советников, 266 человек в штате Белого дома и 1175 человек в штате Исполнительного ведомства. В 1971 г. изначальные 6 советников превратились в 45, штат Белого дома вырос до 600 человек и штат Исполнительного ведомства — до 5395 человек. Исследование показывает, что Белый дом решает не только вопросы, входящие в компетенцию государственного департамента, но и министерства торговли, наиболее ответственные решения по которому принимаются не министром торговли, а помощником президента мистером Питером Фланниганом» [43].
