— Фоук безбожно извратил природу этого вида, — отмахнулся Мэллори.

Рикс удивленно моргнул:

— Но репутация доктора Фоука…

— Фоук — униформист! Он же состоял при Радвике хранителем образцов и всегда подпевал своему шефу!

Статья Фоука полна нелепостей. Он заявляет, что это животное было холоднокровным и обитало по большей части в воде! Что оно питалось водяными растениями и еле двигалось.

— Но существо таких размеров, доктор Мэллори, такого невероятного веса!.. Естественно заключить, что наиболее подходящей средой обитания…

— Ясно. — Мэллори с трудом сдерживался. Но, с другой стороны, зачем обижать Рикса? Он же технический работник, ничего сам не понимает и старается как лучше. — Вот почему шея у вас вытянута почти на уровне пола… и почему у него такие конечности, сочленения в суставах точь-в-точь как у ящерицы… даже как у земноводных.

— Да, сэр, — кивнул Рикс. — Шея длинная — он мог собирать водные растения, почти не двигаясь. Ну разве что хищник нападет. Хотя я уж и не знаю, как это нужно проголодаться, чтобы напасть на подобного монстра.

— Мистер Рикс, зря вы представляете себе бронтозавруса чем-то вроде саламандры-переростка. Вас сильно обманули. Скорее он был похож на современного слона или жирафа, только гораздо крупнее. А длинная шея помогала ему обрывать и поедать верхушки деревьев.

Взяв карандаш, Мэллори начал быстро и умело набрасывать схему скелета.

— Большую часть времени он проводил на задних ногах, опираясь на хвост, причем голова поднималась высоко над землей. Обратите внимание на утолщение хвостовых позвонков. Верный признак огромных нагрузок — вследствие двуногой позы. — Он постучал карандашом по схеме и продолжил: — Стадо подобных существ могло быстренько обглодать целый лес. Они мигрировали, мистер Рикс, как это делают слоны, на огромные расстояния и очень быстро, все сметая на своем пути.

Бронтозаврусу была свойственна вертикальная стойка, о чем свидетельствует и узость грудной клетки. Ноги у него были весьма массивные и прямые, располагались они вертикально. Ходил бронтозаврус не сгибая коленей, примерно так же, как слон. Так что не было в нем ничего лягушачьего.

— Я смоделировал позу крокодила, — запротестовал Рикс.

— Кембриджский институт машинного анализа закончил наконец расчет нагрузок. — Мэллори отошел к своему саквояжу, вытащил оттуда переплетенную пачку распечаток и бросил ее на стол. — Эта тварь и мгновения не смогла бы простоять на суше, если бы ее ноги находились в таком дурацком положении.

— Да, сэр, — кивнул Рикс. — Именно это и оправдывает акватическую гипотезу.

— Но вы посмотрите на его пальцы! — возмутился Мэллори. — Толстые, как булыжники, ну разве это похоже на гибкие перепончатые лапы пловца? А какие у него фланцы поясничных позвонков! Чтобы дотянуться повыше, это существо сгибалось в тазобедренном суставе — прямо как подъемный кран!

— Доктор Фоук будет несколько огорошен. — Рикс снял пенсне и начал протирать стекла платком. — Равно как и многие из его коллег.

— И это еще только цветочки, — зловеще посулил Мэллори.

В кабинет вернулся Гексли-старший, ведя за руку Гексли-младшего.

— О боже, — вздохнул он, посмотрев на Рикса, а затем на Мэллори. — Уже началось.

— Да все эта галиматья Фоука, — смутился Мэллори. — Он тщится доказать, что динозавры были не приспособлены к жизни! Выставляет моего левиафана плавучим слизняком, щиплющим травку.

— Но с мозгами у него было слабовато, тут уж не поспоришь, — заметил Гексли.

— Из чего совсем не следует, что он был рохлей. Все уже признали, что динозавр Радвика мог летать. Эти существа были быстрыми и активными.

— По правде говоря, теперь, когда Радвика с нами больше нет, все громче звучат голоса сомневающихся, — сказал Гексли. — Кое-кто утверждает, что его летающая рептилия не летала, а только планировала.

— Так что же, все возвращается к этой… первоначальной теории? — Только присутствие ребенка не позволило Мэллори выругаться. — Униформисты хотят, чтобы эти существа были тупыми и вялыми! Тогда динозавры хорошо лягут на их кривую развития, черепашьими шажками поднимающуюся к сияющим высотам дней нынешних. В то время как, допустив катастрофу, вы неизбежно признаете за этими великолепными существами гораздо большую степень дарвиновской приспособленности, что может оскорбить нежные чувства крохотных современных млекопитающих, вроде Фоука и его дружков-приятелей.

Гексли сел и подпер щеку ладонью:

— Так ты не согласен с предполагавшейся схемой?

— Кажется, доктор Мэллори предпочитает, чтобы этот зверь стоял на задних лапах, — вмешался Рикс. — В соображении отобедать древесными кронами.

— А мы можем придать ему такое положение, мистер Рикс?

Ошарашенный Рикс засунул пенсне в карман фартука и поскреб в затылке:

— Да, пожалуй, что и да, сэр. Если установить его посередине зала и прикрепить растяжками к куполу… Если шея не влезет, так мы ее слегка пригнем. Пускай смотрит прямо на зрителей — эффект будет потрясающий!

— Кинем косточку церберу популярности, — ухмыльнулся Гексли. — Правда, палеонтология — дама трепетная, может и в обморок хлопнуться. Честно говоря, я еще слабо ориентируюсь в этом вопросе. До статьи Фоука у меня как-то руки не доходят, а тебе, Мэллори, еще только предстоит изложить свои взгляды печатно. К тому же мне не слишком по душе точка зрения катастрофистов. Natura non facit saltum[67].

— Но Природа движется скачками, — возразил Мэллори. — Машинные расчеты математических моделей это доказали. Сложные системы могут совершать внезапные переходы.

— Да Боге ней, с теорией. У тебя есть прямые доказательства?

— Есть, и довольно много. Я оглашу их на лекции. Остались определенные шероховатости, и все же картина убедительная, гораздо убедительнее, чем у противников.

— И ты готов поставить на нее свою репутацию ученого? Ты продумал каждый вопрос, каждое возражение?

— Я могу ошибаться в чем-то, — сказал Мэллори, — а они ошибаются полностью.

Гексли постучал самопиской по столу.

— А что если я спрошу — для затравки, — как это существо могло питаться ветками? Голова его не больше лошадиной, а зубы на удивление слабы.

— Оно не жевало зубами, — без запинки отрапортовал Мэллори. — У него был зоб, уложенный камнями, вот они-то все и перемалывали. Судя по размеру грудной клетки, этот орган был около ярда длиной и весил добрую сотню фунтов. Стофунтовый зоб обладает большей мускульной силой, чем челюсти четырех слонов.

— А зачем рептилии столько пищи?

— Бронтозаврус не был теплокровным в точном смысле этого термина, но обладал активным обменом веществ. Дело тут в отношении поверхности к объему. Телесная масса такого размера сохраняет тепло даже в холодную погоду. Уравнения совсем элементарные, — улыбнулся Мэллори. — Численное их решение на одной из малых машин заняло менее часа.

— А что начнется потом — страшно подумать, — пробормотал себе под нос Гексли.

— Неужели мы позволим политике встать на пути истины?

— Туше[68]. Тут он нас поймал, мистер Рикс… Боюсь, придется вам переделать все наново, а ведь сколько ухлопано трудов.

— Да что там, — беззлобно улыбнулся Рикс. — Ребята из мастерской любят трудные задачи. Кроме того, доктор Гексли, позволю себе заметить, что во время подобных споров посещаемость Музея взлетает к небесам.

— Еще одна мелочь, — торопливо вставил Мэллори. — Состояние черепа. Череп этого экземпляра, увы, весьма фрагментарен, тут потребуется тщательное изучение, кое-что придется делать почти наугад. Мне хотелось бы принять участие в этой работе. Вы пустите меня в свою мастерскую, мистер Рикс?

— Разумеется, сэр. Я скажу, чтобы вам дали ключи.

— Лепке из гипса я учился у лорда Гидеона Мэнтелла, и как же давно это было, — скромно вздохнул Мэллори. — Ас тех пор никакой практики. Будет очень интересно познакомиться с новейшими приемами этого достойнейшего ремесла, с работой прославленных мастеров.