Мэллори взглянул на небо. Волокнистая медуза городских дымов исчезла, поглощенная все разрастающейся глыбой беспросветной мглы. То тут, то там на мостовую плавно ложились серые хлопья, отдаленно похожие на снег. Одна из этих чешуек кристаллизованной грязи села Мэллори на рукав; при первом же прикосновении она рассыпалась тончайшим пеплом.

— Доктор Мэллори!

Фрейзер стоял на противоположной стороне Флит-стрит под фонарем и призывно махал рукой; в спокойном обычно полицейском чувствовалось какое-то необычное возбуждение. Не исключено, осознал Мэллори, что он давно так уже кричит и машет.

Кэбы, паровые экипажи, все возможные и невозможные виды телег и повозок двигались сплошным потоком, как стадо взбесившихся, непрерывно блеющих овец. Мэллори перебежал улицу, ежесекундно выскакивая из-под колес, и остановился, задыхаясь.

Рядом с Фрейзером стояли двое незнакомцев, их лица были плотно обернуты платками. Тот, что повыше, успел уже надышать на белой ткани неприятное желто-коричневое пятно.

— А ну-ка, уберите эти тряпки, — скомандовал Фрейзер.

Незнакомцы угрюмо стянули платки под подбородки.

— Да это же кашлюн! — поражение воскликнул Мэллори.

— Позвольте мне, — недобро усмехнулся Фрейзер, — представить вам двух моих давних знакомых. Это мистер Дж. С. Тейт, а это — его партнер, мистер Джордж Веласко. Они считают себя конфиденциальными агентами или чем-то в этом роде. — Рот Фрейзера растянулся в нечто, почти напоминающее улыбку. — Насколько я знаю, вы, джентльмены, уже встречались с доктором Эдвардом Мэллори.

— Знаем мы его, как же, — буркнул Тейт. Левую его скулу украшал багровый вздувшийся кровоподтек. — Псих он долбаный, и больше никто! Бедлам[99] по нему плачет.

— Мистер Тейт был сотрудником лондонской полиции, — объяснил Фрейзер, окинув Тейта тяжелым взглядом. — Пока не потерял свою должность.

— Я ушел в отставку! — вскинулся Тейт. — Я ушел из принципа, поскольку в лондонской полиции нельзя добиться справедливости — да ты, Эбенезер Фрейзер, и сам это не хуже меня знаешь.

— Что касается мистера Веласко, он один из так называемых рыцарей плаща и кинжала, — невозмутимо продолжал Фрейзер. — Отец его прибыл в Лондон как испанский беженец-роялист, а наш юный мастер Джордж с охотой берется за любую работу — фальшивые паспорта, подглядывание в замочную скважину, избиение видных ученых…

— Я британский гражданин. Я здесь родился и вырос. — Не по-лондонски смуглый полукровка одарил Мэллори ненавидящим взглядом.

— Не задирай нос, Фрейзер, — сказал Тейт. — Когда-то ты точно так же топал по участку, как и я, а если теперь ты большая шишка, то только потому, что готов помалкивать обо всяких грязных скандалах. Ну и что ты намерен делать? Наденешь на нас браслеты, посадишь в каталажку? Валяй, у меня тоже есть друзья.

— Не бойся, Тейт, я не позволю доктору Мэллори вас побить. А в благодарность вы нам расскажете, с чего это вы за ним следите.

— Профессиональная тайна, — запротестовал Тейт. — Нельзя стучать на клиента.

— Не будь дураком, — ласково посоветовал Фрейзер.

— Вот этот ваш джентльмен, он долбаный убийца! Выпотрошил своего противника, как селедку.

— Никого я не убивал, — отрезал Мэллори. — Я ученый Королевского общества, а не какой-нибудь уголовник!

Тейт и Веласко скептически переглянулись; губы Веласко задрожали, затем он не выдержал и захихикал.

— Что тут смешного? — спросил Мэллори.

— Их нанял один из ваших коллег, — объяснил Фрейзер. — Это внутренняя интрига Королевского общества, не так ли, мистер Тейт?

— Я же сказал, что ничего не скажу, — пробурчал Тейт.

— Это Комиссия по свободной торговле? — резко спросил Мэллори. Ноль реакции. — Это был Чарльз Лай-ел л?

Тейт закатил покрасневшие от дыма глаза и ткнул Веласко локтем в бок.

— Ну, конечно же, Фрейзер, ну кто бы сомневался, что этот доктор Мэллори чист, как первый снег. — Он отер грязное лицо еще более грязным платком. — Хорошенькое получается дело, а тут еще Лондон воняет, как месяц не чищенная помойка, и вся наша страна попала в лапы бездушных ученых придурков, которым деньги девать некуда!

Мэллори с трудом подавил желание напомнить наглому ублюдку вкус своего кулака; вместо этого он неторопливо, аристократическим жестом огладил бороду и холодно заметил:

— Не знаю, кто вам платит, но вряд ли он так уж обрадуется, что мы с мистером Фрейзером вас разоблачили.

Тейт смотрел на Мэллори и молча переваривал услышанное. За напускным безразличием Веласко явно угадывалось желание смыться при первой же возможности.

— Наше знакомство началось с безобразной драки, — продолжал Мэллори, — но я человек разумный, а потому способен подняться над более чем естественным негодованием и взглянуть на ситуацию объективно! Теперь, когда мы вас знаем, ваши услуги утратили всякую ценность для клиента, не так ли?

— Ну а если даже и так? — вскинулся Тейт.

— Ваши услуги могли бы пригодиться некоему Неду Мэллори. Сколько вам платит этот ваш не в меру любопытный хозяин?

— Осторожнее, Мэллори, — предостерег Фрейзер.

— Если вы наблюдали за мной достаточно, то должны были убедиться, что я отнюдь не скопидом, — многообещающе заметил Мэллори.

— Пять шиллингов в день, — пробормотал Тейт.

— Каждому, — вставил Веласко. — Плюс расходы.

— Да врут они всё, — возмутился Фрейзер.

— В конце недели в моей комнате во Дворце палеонтологии вас будут ждать пять золотых гиней, — пообещал Мэллори. — В обмен на эту сумму я хочу, чтобы вы обошлись с вашим бывшим клиентом в точности так же, как обходились со мной, — элементарная справедливость! Следуйте за ним тайно, куда бы он ни пошел, и докладывайте мне обо всем, что увидите. Вас ведь за тем нанимали, разве не так?

— Более или менее, — признал Тейт. — Давайте сделаем так. Вы, сквайр, даете эти пять желтых прямо сейчас. Мы обсудим ваше предложение, подумаем, а потом или согласимся — или вернем вам деньги.

— Хорошо, — кивнул Мэллори, — я дам вам часть этих денег. Но тогда и вам придется предоставить мне какую-нибудь информацию.

Тейт и Веласко быстро переглянулись.

— Дайте нам минутку переговорить.

Частные детективы протолкались сквозь сплошной поток пешеходов к обнесенному решеткой обелиску и начали оживленно жестикулировать.

— Эта парочка и в год пяти гиней не стоит, — проворчал Фрейзер.

— Я прекрасно понимаю, что они отъявленные негодяи, — согласился Мэллори, — но меня это ничуть не волнует. Мне нужно то, что они знают.

Некоторое время спустя Тейт вернулся, лицо его снова закрывал платок.

— Нас нанимал Питер Фоук. — Голос отставного полицейского звучал приглушенно. — Я бы в жизнь не сказал — клещами бы из меня ничего не вырвать; но пидор этот хрен знает что из себя строит, прямо как лорд какой или хрен знает что. Не верит он, видите ли, в нашу порядочность. Не доверил нам действовать в его интересах. Словно мы своего дела не знаем.

— Да черт с ним, — махнул рукой Веласко. Зажатые между платком и полями котелка локоны выпирали по сторонам, как набриолиненные крылья. — Веласко с Тейтом не станут ссориться с легавыми из-за какого-то там Питера, в рот его и в ухо, Фоука.

Мэллори вынул из бумажника новенькую хрустящую фунтовую купюру, и она тут же исчезла в ловких, как у опытного шулера, пальцах Тейта.

— Еще одну такую же для моего друга, чтобы скрепить сделку.

— А что вы мне сообщили такого особенного? Я с самого начала подозревал Фоука.

— Вы, сквайр, еще кое-чего не знаете, — затараторил Тейт. — Мы не одни вас выслеживали. Вы вот топаете, как слон, бормочете что-то себе под нос, а не видите, что за вами все время таскаются модный такой парень и его баба. Три дня подряд таскались.

— Но сегодня-то их нет, — констатировал Фрейзер. — Так ведь?

— Думаю, — хохотнул Тейт, — они увидели тебя и свалили. От такой кислой морды кто хочешь свалит. Нервные они очень, эта парочка, дерганые.