По ушам ударил тяжелый грохот Брайанова пистолета.

Темнота откликнулась адскими воплями раненых и умирающих, треском, грохотом и проклятиями.

Откуда-то сзади в хлопковую яму свалилась смутная, остро пахнущая порохом фигура. Брайан.

— Хорошо еще, что вы меня не пристрелили, — прохрипел он. — Темно, как у негра в заднице.

— С тобой-то как, все порядке? — спросил Мэллори.

— Пара царапин. — Брайан поднялся на ноги. — Ты посмотри лучше, Нед, что я тебе принес.

Он передал свою добычу Мэллори. Знакомая, надежная тяжесть ствола и бархатно-гладкого приклада. Крупнокалиберная охотничья винтовка.

— У них там целый ящик таких игрушек, — продолжал Брайан. — В дальнем углу склада в какой-то вшивой конторе. И боеприпасов бери не хочу, вот только больше двух коробок мне было не унести.

Мэллори тут же принялся заряжать винтовку, латунные патроны входили в магазин с ритмичным пощелкиванием часового механизма.

— Странное дело, — задумчиво произнес Брайан. — Они же вроде и не догадывались, что я разгуливаю по этому сараю. Никакого представления о тактике. Похоже, среди этого отребья никого с военным опытом.

— Классная у тебя пушка, — заметил Фрейзер.

— Уже нет, мистер Фрейзер, — вздохнул Брайан. — У меня было только два патрона. Лучше бы, конечно, последний приберечь, но разве устоишь перед соблазном уложить сразу кучу этой сволочи.

— Не страшно, — отозвался Мэллори, нежно поглаживая ореховый приклад. — Будь у нас таких четыре, мы продержались бы хоть целую неделю.

— Жаль, конечно, — вздохнул Брайан, — но я теперь не очень пригоден для вылазок. Меня подстрелили.

Пуля чиркнула его по голени. В неглубокой ране белела открытая кость, а облепленный грязью сапог был полон крови. Фрейзер и Том оставили Мэллори в дозоре и принялись обкладывать рану хлопком.

— Довольно, — запротестовал наконец Брайан. — Вы, ребята, хотите переплюнуть самое леди Найтингейл[114]. Как там, Нед, видно что-нибудь подозрительное?

— Нет, — откликнулся Мэллори, — но, судя по звукам, они замышляют какую-то новую гадость.

— Свинговы ублюдки группируются на трех сборных пунктах, — объяснил Брайан. — Был еще близкий плацдарм, чуть в стороне от вашего сектора обстрела, но оттуда я смел их русской картечью. Не думаю, чтобы они решились на повторный штурм, пороха не хватит.

— Ну и что же они тогда придумают?

— Наверное, какие-нибудь инженерные работы, — предположил Брайан. — Ну, скажем, передвижные заграждения, что-нибудь такое на колесах. Пить хочется — сил нет. — Он провел языком по пересохшим губам. — С самого Лакхнау так не хотелось.

— Придется потерпеть, — отозвался Мэллори. Брайан вздохнул.

— В Индии у нас был классный мальчишка-водонос. Дикарь-малолетка, а стоил десятка этих пидоров.

— Женщину видели? — спросил Фрейзер. — Или капитана Свинга?

— Нет, — качнул головой Брайан. — Я и вообще толком никого не видел, прятался по закоулкам да искал оружие получше, что-нибудь дальнобойное. Странно у них дело поставлено. Вот эту, что у Неда, охотничью винтовку я нашел в маленькой комнатушке, вроде конторы, и ни души рядом, только какой-то плюгавый тип сидит за столом и чего-то там строчит. Горит пара свечей, бумаги везде разбросаны. А рядом — целые ящики приготовленного на экспорт оружия, и почему они эти прекрасные винтовки держат под присмотром какой-то канцелярской крысы, а мятежникам раздают “виктории” — это у меня в голове не укладывается.

Призрачный, зеленоватый свет, ворвавшийся в здание через приоткрытые кем-то ворота, обрисовал силуэт человека с винтовкой, которого тянули к крыше на перекинутом через блок тросе. Мэллори мгновенно прицелился, задержал дыхание и спустил курок. Человек опрокинулся назад, тело его обмякло и повисло в петле.

Снова затрещали выстрелы, но Мэллори успел уже нырнуть в яму.

— Прекрасное заграждение — эти кипы хлопка. — Брайан с удовлетворением похлопал по мешковине. — В Новом Орлеане, там Гикори Джексон прятался точно за такими, измолотил он нас тогда по-черному.

— Слышь, Брайан, а что он там делал, этот мужик в конторе? — спросил Том.

— Да крутил себе что-то вроде папиросы. Знаете, что это такое? Курево турецкое, рубленый табак, завернутый в бумажную трубочку. Этот педрила, он набрал пипеткой какой-то жидкости из маленького пузырька, капнул несколько раз на бумагу, а потом насыпал табаку из жестянки — странный у него табак, я такого раньше не видел — и закрутил. А когда он прикуривал от свечки, тут я хорошо его рассмотрел — странный такой мужик, вроде как малость с приветом, ну совсем как наш братец Нед, когда занят какой-нибудь своей научной проблемой! — Брайан добродушно рассмеялся. — Я подумал, ну к чему ломать ему кайф, взял потихоньку винтовку да пару коробок и сделал ноги.

— Так ты его, значит, хорошо рассмотрел? — переспросил Мэллори.

— Ну да.

— У него была шишка на лбу? Вот тут вот, сбоку.

— Ты что, его знаешь?

— Это был капитан Свинг, — скрипнул зубами Мэллори.

— Значит, я последний дурак! — воскликнул Брайан. — Нечестно стрелять человеку в спину, но знай я, кто это такой, — снес бы на хрен его шишкастую репу!

Их беседу прервал громкий оклик откуда-то снизу:

— Доктор Эдвард Мэллори!

Мэллори встал и осторожно перегнулся через хлопковый бруствер. Внизу стоял Гастингс. Голова маркиза была перевязана, в одной руке он держал фонарь, в другой — палку с белой тряпкой.

— Левиафанный Мэллори, я уполномочен вести с вами переговоры!

— Ну так ведите. — Мэллори спрятал голову.

— Вы в ловушке, доктор Мэллори! Но у нас есть к вам предложение. Если вы скажете нам, где спрятан некий украденный вами предмет, мы отпустим на свободу вас и ваших братьев. Но вашему шпику из Особого отдела придется остаться. У нас есть к нему пара вопросов.

— Слушайте меня, Гастингс, и все остальные тоже, — презрительно рассмеялся Мэллори. — Пришлите к нам со связанными руками этого маньяка Свинга и его шлюху! Тогда мы позволим вам расползтись отсюда до прихода армии!

— Наглостью вы ничего не добьетесь, — ответил маркиз. — Мы подожжем хлопок, и вы зажаритесь там, как кролики.

— Ну, а ты, Брайан, — повернулся Мэллори, — как ты думаешь, могут они сделать такое?

— Вряд ли, — откликнулся Брайан. — Хлопок плотно упакован, в таком виде его не очень-то подожжешь.

— Поджигайте, ребята, поджигайте! — крикнул Мэллори. — Сожгите весь этот крысятник, только как бы вам самим не задохнуться в дыму!

— Вы были очень отважны, доктор Мэллори, и очень удачливы! Но наши лучшие люди патрулируют сейчас улицы Лаймхауса, ликвидируют полицию! Вскоре они вернутся, закаленные солдаты, ветераны Манхэттена! Они возьмут ваше укрытие штурмом, врукопашную! Выходите сейчас, пока у вас еще есть шанс остаться в живых!

— Мы не боимся американского отребья! Приводите их, пусть попробуют нашей картечи!

— Вы слышали наше предложение! Обдумайте его, как подобает настоящему ученому!

— Да иди ты на хрен! — устало сказал Мэллори. — Позови Свинга, ну о чем мне говорить с такой вшивотой, как ты.

Маркиз ушел. Через несколько минут на хлопковую крепость снова посыпались пули. Мэллори отстреливался, целясь по вспышкам, и извел полкоробки патронов.

Затем анархисты начали выдвигать осадную машину — три тяжелые вагонетки с лобовой броней из мраморных столешниц, скрепленных бок о бок. Убедившись, что проход, ведущий к хлопковому штабелю, слишком узок для импровизированного броневика, мятежники начали оттаскивать мешающее им барахло налево и направо. Лишившись за этим занятием двоих своих товарищей, подстреленных Мэллори, они быстро поумнели и соорудили позади осадной машины нечто вроде крытого прохода.

Народу в пакгаузе заметно прибыло. Стало еще темнее; то тут, то там вспыхивали огоньки фонарей, а на потолочных балках мухами висели снайперы. К стонам раненых примешивались громкие возбужденные голоса — кто-то с кем-то о чем-то спорил.