Заслышав песню гнома, все выбежали во двор и, открыв рты, слушали, как он поёт. Даже Рон вышел из кухни, что-то жуя на ходу и прислушиваясь к песне Дарина.

– Спасибо Дарин, мне очень понравилось, – поблагодарил я замолчавшего гнома, – А кто такая эта Дева-смерть, о которой поётся в песне?

– Может потом, как-нибудь расскажу, – ответил на гномьем Дарин.

– Кстати, Макс! – внезапно сказал гном. – Нужно ещё проверить твои знания других языков.

Гном с повернулся к Рону и крикнул.

– Рон, подойди сюда!!

Как не был грозен Рон, но гном был у него в авторитете, поэтому он быстренько метнулся к нам.

– Рон, спроси Макса о чём-нибудь на своём языке, – попросил его гном. – Не задавай лишних вопросов, просто спроси.

Рон удивлённо посмотрел на меня, потом на Дарина и произнёс на другом языке, который я тоже оказывается, знал.

– Максимильян балбес и неуч.

– Сам ты неуч и балбес, – обиделся я, ответив ему на нубийском, – чуть что – сразу балбес, а есть за счёт балбеса почему-то все любят.

Сразу после моих слов, Рон превратился в чёрную статую с широко приоткрытыми от удивления глазами.

Гном спросил меня что-то на каком-то языке, которого я не знал:

– Не знаю такого языка, – задумался я. – Но что-то мне подсказывает, что это какое-то тайное наречие гномов.

Гном покашлял.

– Точно говоришь Макс, – это наше тайное наречие, его знают от силы несколько сотен гномов.

– М-да-а, оказывается наш мальчик полон тайн, – протянул нахмурившийся нубиец. – Интересно откуда он знает столько языков?

– Самому интересно Рон, – ответил ему гном.

– Вот что, Макс, – после минуты задумчивости жёстко заявил кузнец. – Никому не говори и не показывай, что ты понимаешь больше пары-тройки человеческих языков, а уж тем более никогда и ни за что не проговорись, что понимаешь языки других наций, иначе тобой могут заняться Паладины.

Паладины, как я уже понял, выполняли тут роль Инквизиции, и знакомиться с ними у меня не было никакого желания.

– Но, Дарин, а если ко мне будут обращаться например с чем-нибудь?

– Всё равно лучше молчи, – отрезал гном. – Ты и так уже наболтал герцогу, на всю жизнь твоей болтовни теперь хватит.

Я обиженно замолчал.

– И из-за девки прекращай себя изводить, не стоит оно того, – продолжил гном несколько минут спустя, – отпустил её, вот и отлично, больше мыслей в нужное русло уйдёт.

– А я-то думаю, чего это он сам не свой, – радостно присоединился Рон. – Вон, значит, что, из-за бабы слюни развесил! Ну, это мы быстро поправим, так забью голову занятиями, ни каких бабах думать не поспеет.

Гном усмехнулся.

– А чего сам тогда к вдове в деревню бегаешь? Может, тебе тоже работки подкинуть?

Рон поперхнулся.

– Мастер, ну вы чего, я же ему во благо…

– Рон, не забывай, хоть мы его и тренируем, и учим, и относимся к нему, как к взрослому, но он же просто подросток и девушки для него сейчас – самое больное место, – ободряюще улыбнулся мне гном.

Я удивлённо посмотрел на Дарина, внешне суровый гном уже второй раз удивлял меня своим добрым ко мне отношением.

– Спасибо, Дарин, за слова, но Рон прав, нужно заниматься, иначе меня превратят в фарш, – тепло улыбнулся я гному, благодаря его за поддержку.

– Хозяин там опять этот дворянин у решётки, – крикнул Шаст, подходя к площадке для занятий, – требует вас.

Вздохнув, я поплёлся к решётке. Как обычно в окружении слуг стоял граф Шарон, с очередной дощечкой.

– Барон, я в ярости, – начал он орать, не дожидаясь, когда поднимут решётку, – как можно допускать, что по вашей земле ездят неизвестные и раскидывают такую дрянь? У моего слуги пала лошадь!! Когда вы собираетесь возместить мне убытки? Или, по крайней мере, покажите мне того, кто раскидывает эту пакость?

В дополнение к словам граф брызгал на меня слюнями и потрясал рукой с предметом диверсии.

Я посмотрел на него и уже было раскрыл рот, чтобы выдать ему стандартную фразу о поиске виновных, как вдруг у меня в голове сложилась небольшая мозаика из мыслей. Натянув на лицо льстивую улыбку, я подошёл поближе к решётке.

– Граф, как я рад вас видеть, – начал я своё выступление, – какое счастье, что вы вновь приехали ко мне, так приятно поговорить с умным и образованным человеком.

Будь граф помоложе или поумней, он бы обязательно обратил внимание на коренное изменение моего стиля обращения к нему, и сбежал от меня подальше. Но, к счастью для меня и к несчастью для себя, граф был, мягко говоря, туп. Нет, конечно, свои мысли и мнения на все случаи жизни у него были, но были они слегка странноваты. Поэтому граф, как ворона из басни Крылова, стал с видимым удовольствием слушать хвалебные речи лисы, то есть меня.

Он слез с лошади, Шаст поднял решётку, и я повёл его к себе в кабинет, хотя раньше никогда этого не делал. Граф, по-видимому, счёл, что сейчас я буду отдавать ему бабло за все его претензии, и надулся мыльным пузырём.

Приказав принести вина и еды, я пригласил его отобедать со мной. Граф, конечно же, согласился и за обедом не затыкался, повествуя, как пали нравы нынешней молодёжи и что совсем ни у кого нет уважения ни к чему. Молодая поросль, кроме волочения за юбками, вообще не занимается никакими делами, тратя при этом невероятные деньги. Даже сын графа, виконт Ромуальд, как связался с младшим сыном герцога, так совсем пропал из дому и появляется только для того, чтобы взять у отца денег.

Я слушал всю эту чушь и подливал ему вина, кивая и поддакивая. Когда обед был закончен и я, извиняясь за столь скромный обед, пошёл его провожать, то по пути, словно вспомнив, хлопнул себя по лбу.

– Граф! Я же ведь всё хотел вам сказать, что мой телохранитель видел вчера всадников, которые ездили по дорогам и разбрасывали доски с гвоздями.

Если для трезвого графа вспоминание о падших лошадях было подобно красной тряпке, то для него же пьяного напоминание о дощечках оказалось подобно бандерилье. Он просто заревел.

– Где? Где он их видел? Я их схвачу и заставлю заплатить за всё! А если у них будет нечем платить, то повешу без всяческих разговоров.

– Граф, успокойтесь, – начал я увещевать его. – Телохранитель сказал, что в том отряде клинков пятьдесят, вы не справитесь с таким отрядом.

Графа было не остановить.

– Да у меня собственный отряд в двадцать клинков, мне этого хватит, чтобы размазать любых неизвестных ублюдков, – с пеной у рта орал он.

Льстиво улыбаясь, я начал уговаривать его подумать, заверяя, что верю в силу и мужества графа, но его двадцати солдат может не хватить. К сожалению, переубедить его мне так и не удалось, граф, кроме всего прочего, был ещё и по ослиному упрям.

Единственное, что мне удалось ему втолковать, так это то, что как только я или мой телохранитель заметим тот отряд, который пакостит на моих землях, я немедленно пошлю посыльного в замок графа, а граф уж разберётся с ними по-своему.

Проводив гостя, я принялся обдумывать план, который собирался осуществить с помощью графа и его людей.

– Вот ведь старый осёл, – ругнулся я, – так и не захотел слушать, что его сил не хватит для пятидесяти клинков. Придётся подстраховаться на этот случай.

Вечером я собрал у себя на совещание тот же состав, что и в прошлый раз, сразу же выложив им план по устранению наёмников.

– Не пойдёт, слишком много случайностей и непредвиденных последствий, – даже не дослушав, перебил меня Рон.

– С удовольствием выслушаю твои предложения, – рассердился я. – Я хоть что-то предлагаю, а у тебя вообще ничего нет.

– Мне не нравится твоя задумка, – отрезал Рон. – Слишком много завязано лично на тебе, а если с тобой что-то случится? Весь план полетит к дьяволу.

– Ну, если такой умный, предложи такой план, который помог бы нам без кровопролития избавиться от таронских наёмников, – заявил я.

– Рон, Макс, успокойтесь, – прервал нас Дарин. – Я поддерживаю Рона, в плане слишком много всего случайного и, к тому же, он излишне завязан на тебя.