— Понятно, — сказал Смайли.

— Пришел, значит, Кардью ко мне. Взволнованный, встревоженный. Не знает, что и думать, и хочет поговорить со мной как с другом, а не как с полицейским. Когда начинают с этого, — заметил Ригби с кислым видом, — я уж так и знаю, что ко мне обращаются именно как к полицейскому. Ну и рассказал мне. Днем к нему приходила миссис Роуд. Его не было дома, он ездил в Оукфорд фермершу одну навестить и вернулся только в шестом часу. А до его прихода с гостьей сидела миссис Кардью. Миссис Роуд молчала, прижухла у огня бледная, как полотно. Только мистер Кардью вернулся, тут же миссис Кардью вышла, и Стелла Роуд стала рассказывать ему про мужа. — Ригби сделал паузу. — Сказала, что мистер Роуд собирается ее убить. Когда долгие ночи наступят. У нее это вроде навязчивой идеи: с приходом долгих ночей ее убьют. Сперва Кардью не слишком принял дело всерьез, но потом, подумав, решил сообщить мне. Смайли сощурился на него.

— Кардью ошарашили ее слова. Он подумал, она бредит. Он, видите ли, человек трезвой складки, хотя и священник. Пожалуй, он чуть строговато с ней обошелся. Спросил, откуда в ней такая мерзостная мысль, а она в слезы. Не в истерику причем, а тихо так, про себя как бы заплакала. Он пытался ее успокоить, обещал помочь, чем только сможет, и опять спросил, что подало ей эту мысль. Но она только головой покачала, встала, пошла к дверям и все качала безнадежно головой. Обернулась к нему от дверей, он подумал, она хочет что–то сказать. Но ничего не сказала и ушла.

— Удивительное дело, — проговорил Смайли, — ведь она солгала в письме. Там специально упомянуто, что Кардью она не говорила.

Ригби пожал своими широченными плечами.

— Я, извините, в чертовски неуклюжем положении, — сказал он. — Шеф наш скорей повесится, чем призовет на помощь Скотланд–ярд. Подавай ему арествиновного, причем незамедлительно. У нас тут столько данных, что можно елку украсить, — следы ног, время убийства, указание на одежду убийцы, даже само орудие убийства.

Смайли удивленно взглянул на инспектора.

— Орудие, выходит, найдено? Ригби помялся.

— Да, найдено. Об этом ни одна почти душа не знает, сэр, и я вас попрошу учесть это. Мы нашли его наутро — лежало брошенное в кювете, в четырех милях к северу от Карна, по Оукфордской дороге. Отрезок кабеля длиной полтора фута. Вы в курсе дела, что такое коаксиальный кабель? Он бывает разного сечения, этот имеет дюйма два в диаметре. Медный стержень, одетый пластиковой изоляцией и сверху оболочкой. На кабеле кровь той же группы, что у Стеллы Роуд, и на кровь налипли волосы с ее головы. Мы держим это в строжайшем секрете. Еще слава богу, что нашел один из наших ребят. Мы тем самым получили точное направление, в котором скрылся убийца.

— И это действительно орудие убийства? — неловко усомнился Смайли.

— В ранах на теле мы нашли частицы меди.

— Странно ведь, — размышлял Смайли вслух, — чтобы убийца так далеко занес орудие. Особенно если он шел пешком. Казалось бы, он захочет освободиться от улики как можно скорее.

— Еще бы. Очень странно. Из этих четырех миль Оукфордская дорога мили две идет вдоль канала; он в любом месте мог бы зашвырнуть кабель в канал, и концы в воду, иди дознавайся.

— А кабель какой, старый?

— Да не очень. Обычный, стандартного образца. Достать такой можно где угодно. — Тут Ригби помялся с минуту, затем его словно прорвало: — Я ведь что хочу сказать сэр. Обстоятельства данного дела требуют развернутого расследования: широкий розыск нужен, детальные лабораторные анализы, массовый опрос. Того и шеф требует, и он прав. Против мужа обвинение нам строить не на чем и, прямо говоря, нам от него проку как от козла молока. Он как–то потерян, заговаривается слегка, противоречит самому себе в разных неважных для нас мелочах — скажем, с какого времени женат или у какого врача лечится. Это у него, конечно, от шока, мне такие вещи приходилось видеть. Письмо ее — чертовски странное письмо, знаю и согласен. Ну а вы можете мне объяснить, сэр, каким это он волшебством сперва оказался в резиновых сапогах, а потом от них избавился, как это смог замолотить жену до смерти и кровью не забрызгаться, кроме там немногих пятен, и как сумел забросить орудие убийства за четыре мили от места преступления, причем все это проделал в течение десяти ми нут с момента ухода от Филдинга? Разъясните мне, и я вам буду благодарен. Мы разыскиваем неизвестного шести футов роста, в мало ношенных резиновых сапогах размера 15, в кожаных перчатках и в старом синем пальто, заляпанном кровью. Пешего бродягу, который в ночь убийства, между 11.10 и 11.45 находился в районе Северных полей и скрылся в оукфордском направлении, унеся с собой полтора фута кабеля, нитку зеленых бус и брошку с камешком под бриллиант ценой двадцать три шиллинга шесть пенсов. Разыскиваем маньяка, убивающего ради удовольствия или ради нескольких шиллингов на жратву; — Ригби помолчал и, грустно усмехнувшись, прибавил: — И способного пролететь пятьдесят футов по воз духу. Но что нам остается еще делать при такого рода сведениях? Кого еще разыскивать? Не могу же я отвлекать людей на поиски каких–то призраков, когда надо развернуть всю эту работу.

— Понимаю вас.

— Но я служу не первый год, мистер Смайли, и действовать люблю не наобум. Разыскивать маньяков, в которых не верю, я не люблю, и не люблю, когда нет доступа к свидетелям. Я люблю с людьми посталкиваться, порасспросить их, поразнюхать там и тут, обстановку поразведать. А в Карнской школе этого нельзя мне. К чему я клоню, вы улавливаете? Вот и приходится нам полагаться на анализы, на собак–ищеек и на розыски в масштабах всей страны, но я нутром чую, что данное дело немного иной категории.

— Я прочел в газете о какой–то Юродивой Джейни…

— Скажу сейчас и о ней. Миссис Роуд была женщина добросердечная, всякому с ней можно было заговорить. По край ней мере это мое обычное впечатление. Тут кое–кто из прихожанок косо на нее глядел, но сами знаете, каковы женщины. Так вот, миссис Роуд приязненно отнеслась к Джейни. Та ходит по дворам, побирается, зелья продает и привороты. Помешанная, с птичками разговаривает и тому подобное. Живет в заброшенной нормандской церквушке в Пилле. Стелла Роуд ей, бывало, из одежды кое–что даст, покормит — бедняга вечно голодает. А теперь Джейни исчезла. Ее видели вечером в среду на дороге к Северным полям — и с тех пор поминай как звали. Но это мало что значит. Побирушкам закон не писан. Годами могут околачиваться вокруг, а потом раз — и растаяла, как снег на огне. Умерла в канаве, скажем, или захворала и спряталась, как больная кошка. Джейни не одна тут такая ходит. Весь сыр–бор потому, что мы и еще обнаружили следы ног — по краю рощицы, в конце сада. Следы на вид женские и в одном месте подходят вплотную к теплице. Возможно, что цыганка или нищенка. Возможно что угодно, но сдается мне, что это в самом деле Джейни. А как бы хорошо, сэр, очевидица нам бы не помешала, пусть даже полоумная.

Смайли встал. Обменялись рукопожатием, и Ригби сказал:

— До свидания, сэр. Звоните в любое время, когда вам заблагорассудится. — Черкнул в блокноте, лежащем на столе, вырвал листок, подал Смайли. — Вот мой домашний телефон. — Проводил Смайли к дверям и, помешкав, сказал:

— Вы случайно сами не Карн кончали, сэр?

— О нет.

Ригби опять помялся.

— Шеф наш — карнианец. Командовал армейской бригадой в Индии. Бригадир Хэвлок. Ему у нас год осталось дослужить. Он этим делом сильно заинтересовался. Не хочет, чтобы я зря тормошил Карн. Не желает.

— Понимаю.

— Требует незамедлительного ареста.

— И чтобы арест Карна не касался?

— До свидания, мистер Смайли, Не забывайте звонить. Да, еще одно надо бы упомянуть. Насчет этого кабеля…

— Да–да.

— Мистер Роуд брал отрезок такого же кабеля на уроки для опытов по элементарной электронике. А недели три тому назад кабель затерялся куда–то.

Смайли не спеша пошел к себе в отель.

«Дорогая Брим,

Сразу же по приезде передал письмо человеку из местного уголовного розыска, которому поручено дело. А поручено оно, как Бен и предполагал, инспектору Ригби. Это дядя низенький и кряжистый — помесь корнуэльского лешего с неваляшкой, — и пальца ему в рот класть никому не советую.