Когда в лесу начинается охота, сестрица должна разрешить братцу в ней участвовать, несмотря на риск его потерять. Как впоследствии оказывается, для них обоих все заканчивается хорошо; олененок участвует в охоте; иначе говоря, его инстинкты получают возможность свободно развиваться, так как это была единственная возможность войти в контакт с оказавшимся неподалеку королем.

Образ короля символизирует доминирующее «духовное» содержание коллективной психики[52]. В далеком прошлом король даже считался божественной фигурой. В его владениях воплощена его личность, его дух. Он символизирует мужское начало, которое, однако, не обладает целостностью, так как не имеет комплементарной феминной составляющей. Однако опасность, исходящая от ужасной мачехи и злой сводной сестры, еще сохраняется, в особенности когда сама королева стала матерью, ибо материнство было главной проблемой ее семьи. Место королевы заняла ее одноглазая сводная сестра; иначе говоря, в мире преобладает односторонний взгляд, который не может адекватно воспринимать парадоксальную природу двуликого Януса.

Злая ведьма погубила королеву, заперев ее в горячей ванне, что ассоциируется с эмоциональным взрывом человека, переполненным «жгучими» страстями. Королева оказалась в одиночестве и сгорела, переполненная эмоциональной энергией, т. е. бессознательное является не только источником энергии, но и источником опасности.

Казалось бы, теперь темная мать явно одержала победу, ибо разрушила позитивный аспект материнского начала, который символизирует образ королевы. Но довольно странно, что королева продолжала жить как привидение, приняв совершенно бесплотную форму, и обеспечивала материнскую защиту своему ребенку. Душа доброй матери находилась слишком близко, чтобы о ней можно было забыть; под покровом ночного мрака чувства тайно возвращали ее обратно.

Как мой сыночек? Как олененок мой? Приду я однажды и не вернусь домой.

Хотя король ее видел, сначала он не рискнул заговорить с ней: настолько мужское сознание было ослеплено навязчивым образом, порожденным материнским бессознательным. Разговора не было вплоть до последней ночи; когда королю стала грозить опасность навсегда потерять свои лучшие чувства – только тогда он вернулся к жизни и к реальности. Злых персонажей постигла та судьба, которую они хотели уготовить другим. Сводную сестру сожрали голодные звери, а мачеха сгорела на костре; в результате братец снова обрел человеческий облик. Так эмоции вызвали возвращение сознания маскулинной части противоположностей брат-сестра.

Главная тема этой сказки – союз между братом и сестрой, символический смысл которого – стремление к целостности. Это единственная возможность преодолеть разрушительное воздействие бессознательного.

В сказках, которые мы обсудим в этой главе («Барабанщик», «Фрау Труда», «Птица-Найденыш» и русская народная сказка «Терешечка»[53]), речь в основном идет о победе над ужасной матерью.

Погружение в «мир матерей»[54] – это подлинное переживание, которое по большей части свойственно второй половине жизни человека; в среднем возрасте наше целостное отношение к жизни меняется, так как Эго теряет ощущение абсолютной силы и в какой-то степени своей идентичности с телом. Молодые люди своей первоочередной задачей считают развитие своего Эго. Бессознательное все равно будет оказывать влияние на их жизнь, но, как правило, подспудно, неявным образом. Субъективная зависимость от бессознательного ощущается лишь косвенно, через проекции, т. е. через тех людей и те предметы, которые привлекают или отталкивают человека, но в любом случае вызывают у него сильные эмоции, являются составной частью его жизни.

Архетип матери является источником проекций в человеческой психике. В первую очередь на окружающих людей проецируются основные ценности анимы или ани-муса. Человек стремится обрести целостность в отношениях с другими людьми, которые оказываются в сфере проекции, не осознавая того, что следует за образом, рожденным его же бессознательным.

Молодые люди в основном перемещаются в русле Природы-Матери, которая, действуя незаметно, стремится добиться через них выполнения своих целей. Иначе говоря, энергия материнского образа находит бессознательный выход в человеческих влечениях. Конечно, сознание придает этим влечениям какое-то направление и даже подавляет некоторые из них, но прямой его контакт с бессознательным, как правило, невозможен. Это связано с тем, что идеалы сознательного в большинстве своем являются коллективными, тогда как бессознательное остается чисто природным феноменом.

Если бы материнское бессознательное не имело никакой иной цели, кроме рождения и воспитания детей, то оно должно было бы удовлетвориться достижением этих естественных целей, и так действительно происходит с некоторыми людьми, но далеко не со всеми. Материнское бессознательное, конечно же, участвует в создании культуры и формировании сознания. Стремление к индивидуации также берет свое начало в бессознательном. По-видимому, это стремление обладает энергией, которая хотя и имеет весьма отдаленные связи с его истинной целью, может достичь ее только при помощи сознания. Именно потому, что это стремление остается бессознательным и лишено присущей сознанию конкретности, оно крайне противоречиво в отношении своей истинной цели.

В сказках эти психологические факты обычно воплощаются в позитивных и негативных материнских персонажах или же в одной и той же амбивалентной материнской фигуре. Иногда в сказке мать представляет опасность для главного героя и вместе с тем помогает ему. В других случаях ее поведение зависит от позиции главного героя. Именно в силу этой амбивалентности молодой человек должен не только выполнять указания матери, но и закалять свою волю и развивать свое Эго. Только тогда, когда он научится формулировать свои собственные цели и достигать их, он сможет непосредственно соприкоснуться с бессознательным. Но это произойдет не раньше, чем Эго отделится от бессознательного, не образовав с ним никакой позитивной связи.

Краткое содержание

Однажды вечером шел молодой барабанщик берегом озера, видит – лежат на берегу три куска льняного полотна. Он сунул один кусок в карман и пошел домой. Придя домой, он лег на постель и уснул. И вдруг он проснулся, так как ему показалось, будто носится перед его постелью какая-то фигура.

– Что тебе надо? – спросил он.

– Отдай мне мою рубашечку, – ответил голос, – я дочь могущественного короля, но я попала в руки ведьмы и заключена на Стеклянной горе. Каждый день я должна купаться в озере вместе со своими сестрами, а без рубашечки я улететь назад не могу. Сестры мои вернулись домой, а мне пришлось там остаться. Прошу тебя, отдай мне назад мою рубашечку.

– Успокойся, – сказал барабанщик, – я отдам ее тебе.

Он достал из кармана рубашечку и протянул ей. Она торопливо схватила ее и собралась уходить.

– Погоди немного, – сказал он, – может быть, я смогу тебе чем-нибудь помочь.

– Ты сможешь мне помочь только в том случае, если взберешься на стеклянную гору и освободишь меня из рук ведьмы. Но на Стеклянную гору тебе не взойти; если даже ты к ней и подойдешь, то на нее не взберешься.

– Что я захочу, то и смогу, – ответил барабанщик, – и я ничего не боюсь. Но дороги к Стеклянной горе я не знаю.

– Дорога туда идет через дремучий лес, а в нем живут людоеды, – ответила она, а больше я тебе ничего не смею сказать.

Было слышно, как она улетела.

Только стало светать, повесил барабанщик через плечо свой барабан и двинулся без всякого страха прямо в тот лес. Прошел он немного, никого не увидел, перевесил барабан на грудь и стал выбивать дробь, да так громко, что разбудил великана, который лежал на траве и спал.