Мы вздрогнули от неожиданности.

Я присмотрелась и увидела в глубине двора женщину. Она махнула нам рукой, мол, идите сюда.

– Пошли, – шепнул Марат.

Мы подошли к женщине. На вид ей было лет шестьдесят, одета в спортивные штаны и футболку. Она была очень симпатичной, но лицо уже сильно тронули морщины. У нее были густые светло-русые волосы и голубые глаза, голову она покрыла платком, чтобы шевелюра не растрепывалась и не мешала работать. Сверху платка были надеты очки.

– Ой, устала я сегодня, – сказала она таким тоном, будто мы были знакомы уже сто лет.

Женщина вошла в сад, и мы пошли следом за ней.

Вернее, это был не сад, а огромный виноградник. Виноград вился по деревянным шпалерам, он был ухоженный и аккуратный, весь усыпанный гроздьями разных цветов. А справа росла длинная плантация роз. Это были не розы, а просто чудо! Они цвели крупными благоухающими цветами, и вообще, это были даже не кусты, а скорее какие-то розовые деревья. Я первый раз в жизни видела такие мощные кусты. Виноградник и розарий разделяла засыпанная гравием дорожка.

Я поразилась этому идеальному саду.

– А я думала, вы придете немного позже, – улыбнулась женщина.

Она взяла красный пластмассовый таз, который стоял на земле. Одной рукой она его держала, а второй оперла о бедро. Женщина подошла к винограднику, надела очки, стала срезать зрелые грозди и аккуратно класть их в таз. Было видно, что она не просто выращивает растения, а любит их всем сердцем.

Мы с Маратом переглянулись.

– А откуда вы знали, что мы придем? – высказал Марат наше общее удивление.

Женщина срезала очередную гроздь и удивилась в ответ:

– Ну мы же договаривались с Антоном, что его дети придут за виноградом в шесть вечера. А сейчас только пять. Поэтому я и не успела срезать.

– Подождите, – Марат отрицательно помахал рукой, – вы немного напутали. Мы не дети Антона.

– А кто? – в очередной раз поразилась женщина, перестав срезать кисти изумрудного винограда.

– Меня зовут Полина, – представилась я.

– А меня – Марат.

Женщина непонимающе смотрела на нас, только хлопала глазами.

– Очень приятно, но я ничего не пойму… – нахмурилась она и поправила платок на голове. – А вы тогда кто такие? Хотите комнату, что ли, снять? У нас сейчас два свободных домика… Цена…

– Нет, комната нам не нужна, – покачала я головой. – Мы бы хотели поговорить с Надеждой Степановной.

– Так это я! – с еще большим удивлением сообщила женщина. – А вы по какому вопросу и вообще от кого?

– Это длинная история… – протянула я.

Внезапно мой взгляд упал на правую руку Надежды Степановны. У нее на безымянном пальце было надето точно такое же кольцо, какое лежало у меня в кармане.

Марат перехватил мой взгляд и выразительно ткнул меня в бок.

– Надежда Степановна, мы бы хотели задать вам пару вопросов, – начала я.

– Ишь ты! – добродушно хмыкнула она и сняла очки. – Вы из милиции?

– Нет, – смутилась я. – Мы просто…

Не став больше тянуть кота за хвост и наводить тень на плетень, я перешла к делу. Я достала из сумочки платок, в который было завернуто кольцо.

Надежда Степановна заинтересованно следила за моими действиями.

Я развернула платок и протянула его поближе к ней.

– Мы хотим спросить – вам знакомо это кольцо?..

Надежда Степановна вновь надела очки и наклонилась к платку. Я думала, что сейчас она закричит от радости и бросится нас радостно расцеловывать, но вышло все иначе.

– Матерь Божья! – ахнула Надежда Степановна.

Ровно секунду висела полная тишина. Время словно остановилось, как в замедленной съемке. Я слышала вдалеке морской прибой, крик чаек, музыку, играющую в разных кафе.

Затем молчание нарушилось.

Одновременно с порывистым вздохом женщина выронила из рук таз с виноградом. Он стукнулся о камни, которыми была выложена дорожка, перевернулся, и кисти винограда вывалились на землю.

Надежда Степановна схватилась за сердце. Она повела себя совершенно неожиданным образом. Из ее глаз градом покатились слезы. Она начала что-то причитать, бормотать какие-то несвязные слова.

У меня просто сердце разрывалось от жалости.

– Надежда Степановна, что с вами?! – бросился к ней Марат. – Вам плохо? Полина, надо что-то делать!

С женщиной приключилась настоящая истерика. Она прислонилась рукой к деревянной шпалере роскошного виноградника, уперлась головой в свою руку и стала рыдать пуще прежнего.

– Откуда это у вас? Откуда?? – между всхлипываниями кричала она. – Где вы его взяли?? Где??

Она резко отстранилась от шпалеры и бросилась обнимать то меня, то Марата. Она встала на колени, схватила наши ладони, начала целовать их и не переставала рыдать… Я никогда не думала, что у человека слезы могут литься ручьем из глаз в прямом смысле…

Мы с Маратом стояли близко друг к другу. Марат приобнял меня, словно защищая. Мы были просто до крайности изумлены. Я не понимала ровным счетом ничего. Почему на Надежду Степановну это кольцо оказало такое действие? Что с этим кольцом связано?

Я была растеряна. И Марат тоже. Мы без конца переглядывались, ища ответ в глазах друг друга.

Не успела я прийти в себя от реакции хозяйки кольца, как за нашими спинами послышался странный шорох и легкий скрип.

– Мама, почему ты плачешь? – раздался приятный мужской голос. – Что случилось?

Мы с Маратом одновременно развернулись в сторону голоса.

Первое, что я увидела, – это огромные насыщенно-зеленые глаза орехового оттенка, обрамленные густыми черными ресницами, которым позавидовала бы любая девчонка. Эти глаза настолько завораживали, что я с трудом смогла оторвать от них взгляд.

В следующее мгновение я разглядела и того, кому они, собственно, принадлежали.

Это был парень с приятным лицом. Он был одет в спортивные штаны и рубашку-гавайку.

И последнее, что бросилось мне в глаза, никаким образом не сочеталось с внешностью этого юноши.

Он сидел в инвалидной коляске.

Именно колеса инвалидной коляски шуршали по камням.

Через десять минут мы все сидели в доме. Мы с Маратом – на диване, а парень, он представился Захаром, в инвалидной коляске.

В комнату вошла Надежда Степановна, неся на подносе чашки, блюдца, вазочку с конфетами. На столе стояла большая хрустальная ваза с изумительным крупным виноградом. Захар пошел… вернее – я не знаю, как правильно выражаться в таких случаях? – поехал на кухню за чайником.

– Вот, я чайник принес, сейчас будем чай пить, – вернувшись, улыбнулся он.

Я никогда не общалась так тесно с людьми, которые ограничены в передвижении, и поэтому теперь вела себя осторожно, боясь задеть его за живое и чем-то нечаянно оскорбить.

«Теперь мне понятно, почему в доме нет ступенек, – подумала я. – Наклонный порог сделан для того, чтобы Захару было удобно въезжать в дом… Это пандус».

– Значит, вы нашли кольцо в море? – спросила Надежда Степановна, когда мы наконец разлили чай по чашкам и приступили к беседе.

Я рассказала все с самого начала: и про то, что я спасатель, и про то, что мы с Маратом занимаемся дайвингом, и про то, как нашли в коралловом саду это кольцо.

Во время моего рассказала я наблюдала за Захаром. Он жадно слушал каждое мое слово, несколько раз останавливал, уточняя подробности о кораллах, спрашивал, как часто я плаваю, много ли спасаю людей, как далеко могу заплыть… На его лице была грусть.

Захар был хорошо сложен, он вообще был очень привлекательным парнем. Почему судьба поступила с ним так жестоко, посадив его в коляску?

– Ну а теперь я расскажу свою историю, – вздохнула Надежда Степановна. Кстати, она попросила называть ее Надеждой, без отчества.

Она указала на портрет, висящий на стене. Там был изображен мужчина потрясающей красоты: зеленые глаза, брюнет, мягкие черты лица, добрая улыбка. В следующий момент меня пробрала дрожь. У мужчины и у Захара было одно лицо.