Арно махнул на них рукой.

На следующий день он вызвал к себе Кручинского, который после гибели Пана исполнял обязанности зиц-председателя. Втолковал ему кое-что. Тот собрал в офисе руководителей службы охраны. Обычно их ни к каким криминальным операциям не подключали, в охране работали обычные «битюги», как называл их Жердь, и крови они боялись. Арно выступил на собрании, предупредил о возможности возникновения нештатных ситуаций в ближайшие дни, в общем, постарался нагнать на них страху. Прореагировали охранники соответственно: испугались. Под это дело Арно распорядился усилить контроль на входе и организовать группы круглосуточного наблюдения вокруг казино и офиса. Это все, что он реально мог сделать. Каргаполовых трогать больше не стал, ну их в баню.

Прошел день, второй. От Дяди и его бригады никаких вестей, телефоны молчали. Уже догадываясь, что дело швах, Арно отправился встречать их поезд, а узнав об исчезновении 19-го вагона, все понял, вернулся в офис, заперся в кабинете Дяди и сидел там до часу ночи.

Он много о чем передумал, сидя в кресле шефа и потягивая его «Мартель». Один в поле не воин. Каргаполовы, Кручинский и прочие не в счет. Он как никогда ясно представил себе, что семь казино и девяносто шесть игровых залов, находящихся на балансе ООО «Удача» — солидный в общем-то бизнес, — все это неожиданно оказалось в его руках. Организовать общее собрание, переписать устав, перекинуть через адвоката пару-тройку документов… И все в его руках, и он здесь главный. Только… Не отрубят ли ему руки вместе со всем богатством? Он оказался меж двух огней: Пит Лисица, московский воровской «закон», с одной стороны, — и тиходонцы, от которых теперь неизвестно, чего ждать, — с другой.

Арно вспомнил о проклятии фараонов. Да, невеселая перспектива — раскопать золотой саркофаг, а потом в одночасье загнуться… Сидя до глубокой ночи в опустевшем офисе, вливая в себя бокал за бокалом и не пьянея, Арно раскладывал в уме варианты. Решать дифференциальные уравнения когда-то было все-таки проще. Так ему казалось сейчас. Бросить все и уйти из дела? Пусть, кто останется, тот и разгребает… Жалко, конечно, все отдавать. Да и не факт, что не найдут и не спросят… Нет, надо проявить гибкость… Если выйти прямиком на Лисицу и договориться? Пойти к нему «под крышу»! Конечно, многое придется отдать, но многое и останется. А самое главное, он сам останется, вот ведь какая штука! Правда, Дядя говорил, что с блатными дел иметь нельзя: они и разорят, и разденут, и разуют, жену трахнут, да еще останешься им должен… Но это, конечно, преувеличение!

И Арно пошел к Лисице. Через день на залетных тиходонских босяков была объявлена самая настоящая облава. По притонам, ночлежкам, злачным местам, где любит собираться братва, пронеслась весть — «гасить» гадов, где только появятся! Эту установку получили швейцары и администраторы гостиниц, врачи «Скорой помощи», проститутки, банщики, сбытчики «кайфа», каталы и прочий люд, мимо которого не пролетают приезжие криминалы.

Первым обнаружили Худого, который лежал в Склифе с резаными ранами тела. Правда, все эти раны не угрожали жизни, чего нельзя сказать о проникающем ранении грудной клетки с повреждением сердца, которое он при невыясненных обстоятельствах получил в ночь накануне своей выписки.

Приехавшие забирать Худого Тренер и Базар, нарвались на засаду, а поскольку оружия у них не было, дать «оборотку» не смогли. Тренера застрелили прямо во дворе, а раненный в плечо Базар сумел унести ноги. Разгромленная бригада собралась на совет. Миклуха приказал пацанам поменять «симки» в телефонах, но все чувствовали, что кольцо сжимается. Козырь с «бригадой смерти» и оружием не приехал, трубки не отвечали, телефоны офиса — тоже.

— Короче, я думаю, надо нам из Москвы сваливать! — озвучил Миклуха мысль, которая владела всеми. — В Тиходонск возвращаться нельзя. Поэтому давайте — разбегаемся по одному, по двое, кто куда… Что скажете, пацаны?

— Точно! — кивнул Белый. — Иначе нас всех тут закопают.

Ночью несостоявшиеся тиходонские мстители на электричках и попутных грузовиках покинули Москву.

Москва, лето 2008 года

Известие о смерти Фитиля мгновенно облетело криминальную Москву, Подмосковье и остальную Россию. Это печальное на индивидуальном уровне событие ставило перед Обществом ряд крайне важных задач. Ну, понятно, надо соблюсти надлежащий уровень похорон, желательно на Новодевичьем кладбище, в Кремлевской стене или на Аллее Героев Ваганьковского. С этим, как правило, проблем не возникает. Потом необходимо собрать сходняк и выбрать нового смотрящего, а вот здесь могут быть неприятные сюрпризы — с выстрелами, взрывами и несчастными случаями… И самое главное: между этими большими и значимыми событиями надо обеспечить сохранность общака, ибо деньги, оставшиеся без присмотра, имеют обыкновение сильно уменьшаться в размерах, а иногда и вообще исчезать. Именно по этой причине в Малаховку со всех сторон и с разных направлений немедленно помчались автомобили с братвой, разумно собиравшейся сохранить свои деньги собственными силами.

И лишь «Мерседес S 600» Пита Лисицы несся к особняку Фитиля с другой целью. Стремительно и целеустремленно, как бронепоезд товарища Троцкого в закурившуюся изменой глубинку, он летел, чтобы навести порядок и восстановить статус-кво.

— А чего это такое, Пит? — спросил Пыж, который в двадцатый раз выслушивал мнение Лисицы обо всей московской братве и стоящих в этой связи перед ними задачах. — Какое сатусво?

Вопреки обыкновению, Пит Лисица сидел рядом с водителем, в очередном дорогом костюме и даже галстуке. Толченый и Соболь развалились сзади в потертых джинсах, куртках, с «Калашниковыми», зажатыми между колен.

— То, что раньше было. До того, как эти пиндосы решили все разграбить. Чтоб положили капусту обратно, короче! А то весь общак растащут, а мы будем хлебалами щелкать! И главное, что? Никому, кроме меня, ничего не надо! Никто за порядком следить не хочет!

Пит набрал очередной телефонный номер:

— Крепыш? Здоров будь, корефанчик! Как дядю Филю поминать будем? А что общак? Куда увозить?! Кто тебя в жопу долбит?! Каждый за себя, да? А об Обществе кто будет думать? Я за вас буду думать? А мне что, больше всех надо?

Он выругался и сунул телефон в карман.

— Слышь, Пит, а чего ты теперь в костюме везде ходишь? — поинтересовался Пыж, скорей всего, чтобы отвлечь шефа.

— Для респектабельности, фраер ты ушастый. И колорита.

— Чего?!

— Того! В этом прикиде я как депутат или типа из мэрии. Вон, Толченого сразу свинтят и ласты за спину. А насчет меня еще подумают.

— Так я с автоматом, чего меня не крутить, — обиженно прогудел Соболь.

— Ладно, проехали. Готовьтесь, сейчас начнем пиндосов гонять.

— Так я не понял: чего делать будем? — спросил Толченый. — С братвой воевать?!

— Какое твое дело, Леха? — злобно каркнул Пит. — Твое дело — меня слушать! Сделаем дело, поедем обедать. В «Бакинский дворик». Там понтов мало, а шашлык хороший. Я жрать хочу…

— Не, Пит, ты четко скажи, — угрюмо сказал Соболь. — Братву валить не будем?

— Да что вы все жопами вертите?! — взорвался Лисица. — Общак растаскивают, а вам ничего не надо! А мне надо?! Чего я голодный к Фитилю на дачу еду? Чего я против всех пру?! Сидел бы за белой скатертью, хавал мясо с кавказской икрой, коньяком запивал да сопел в дырочки! А благо воровское пусть псу под хвост кидают! Только раз смотрящего нет, Общество должно смотреть за порядком! Общество должно «закон» блюсти! Где это Общество? Или его нет уже? Одни говнюки остались?!

Черный «Мерседес» ворвался в узкие улочки Малаховки и, уверенно ныряя по переулкам, выскочил на улицу, где жил Фитиль. Она упиралась в лес и сейчас вся была заставлена крутыми автомобилями с наглухо затонированными стеклами. «Мерины», «бэшки», «аудюхи», «Кайены» и «Рэйнджроверы», все черные, сверкающие, с номерами, состоящими из одних нолей и заветных букв, отражающих принадлежность к серьезным государственным структурам. Рядом с машинами курили, перебрасывались словами и рассказывали анекдоты водилы, многие уже предусмотрительно открыли багажники.