– О, капитан Гриффитс! – не отрывая взгляда от карты, любезно промурлыкал Флинн. – Как я рад, что вы приняли мое приглашение!

– Как это мило с вашей стороны, двуличный ублюдок! – в тон ему ответил Гриффитс.

Оторвавшись от карты, Флинн ослепительно улыбнулся:

– Ну зачем же так! Я просто старался помочь тебе, чем только могу.

– Если это называется помощью, – холодно сказал Гриффитс, – то мы бы с радостью обошлись без нее. Сейчас же отпусти Меринду!

– О, я обязательно ее отпущу! – сказал Флинн, снова опустив глаза на карту. – Меринду я знаю уже очень давно. Она женщина волевая и в то же время импульсивная, а это весьма опасное сочетание. Она не любит проигрывать, поэтому сейчас очень злится. Надо дать ей остыть. Тут есть свои тонкости, которые она сейчас просто не поймет.

– Да уж куда тоньше! – фыркнул Гриффитс. – Ты заманил нас в ловушку – это, несомненно, была необычайно тонкая игра! “Бришан” взяли на абордаж – это очень тонко! Ты продержал нас три дня под арестом – о, это чрезвычайно сложно для восприятия!

– Послушай! – пожав плечами, раздраженно сказал Флинн. – У меня ведь не было выбора!

– Выбора? – засмеялся Гриффитс, – Да ты же капитан этих гнусных пиратов!

– Ну да, – согласно кивнул Флинн, – я капитан. Как будто это мне что-то дает! Да я никогда и не напрашивался на эту должность!

Гриффитс открыл было рот, но не знал, что сказать. До него внезапно дошло, что их судьбы очень схожи. В лице пиратского капитана он вдруг увидел самого себя.

Собираясь с мыслями, Флинн снова отвел взгляд, затем обошел вокруг стола и подошел к Гриффитсу.

– Пожалуйста, сядь! – сказал он, указывая на кресло, стоявшее возле стола.

– Пожалуй, я бы…

– Да садись же!

Гриффитс медленно опустился в кресло. Прислонившись к столу, Флинн сложил на груди руки и начал свой рассказ:

– Несколько лет назад случилось нечто такое, из-за чего мне пришлось оставить “Омнет”. Я просто не мог вынести этих воспоминаний.

– О Тентрисе? – тихо спросил Гриффитс. Глаза Флинна расширились от удивления.

– Да! Но откуда ты знаешь…

– Это длинная история, – отмахнулся Гриффитс. – Ее я расскажу когда-нибудь потом. Так в чем же суть?

– А суть в том, что я пустился в бега, – ответил Флинн. – И постарался убежать как можно дальше. Ядро тогда было дальним пограничьем, как, впрочем, и сейчас. Мне нужно было где-то затеряться, и я решил, что это место подходит мне больше всего. Деньги скоро кончились, и мне пришлось наняться на одну из больших шхун, что перевозят ярдоу. Работа была тяжелой, оплата скудной, но ни одна душа здесь не знала, кто я такой, кем я был и кем так и не стал. В хаосе Стены Вихря прошлое не могло меня настигнуть. К тому же я в глубине души надеялся, что какое-нибудь приключение все же когда-нибудь вырвет меня из скуки тогдашнего существования.

– Какое отношение это все имеет к…

– Я уже подхожу к главному. – Самоуверенный пират, кажется, впервые почувствовал себя неловко. Отойдя от стола, он начал нервно расхаживать по комнате. – Я тогда плавал на торговом судне под названием “Рхиндан пах”, где капитаном был один идиот по имени Гуппин. Он мало чем отличался от настоящего животного. В команде был большой некомплект, потому что Гуппин, видите ли, не желал платить лишних денег. Даже в нормальных условиях плавать с таким экипажем было очень рискованно, а уж в Стене Вихря это вообще граничило с самоубийством. Мало того, он регулярно приказывал боцману “навести порядок” в команде. Часто обвинения, которые он выдвигал, не имели ничего общего с действительностью – по-моему, ему просто нравилось причинять кому-то боль. Хотя боли нам и так хватало. Когда работаешь с такелажем и тебя захлестывает одна квантовая волна за другой, поневоле обдерешь все руки и ноги. Каждый из нас работал за четверых, причем за ничтожную плату.

– Да, карьера тебе явно не удалась, – без особого сочувствия сказал Гриффитс.

– Точно! – засмеялся Флинн. – Так вот, мы как раз находились возле Стаи Белтриксов, пробираясь между завихрениями и стараясь не угодить в нуль-пространственный карман. Это опасный трюк, но он дает возможность сэкономить три дня пути. Мы уже были практически на другой стороне, когда…

– Не продолжай, – со скукой в голосе произнес Гриффитс. – Я сам угадаю. Пираты?

– Точно! Естественно, мы полностью игнорировали все приказы Гуппина защищать шхуну, решив, что хуже него ничего быть уже не может – даже Маррен-кан собственной персоной. Пираты обчистили “Рхиндан пах” и бросили его на произвол судьбы. Гуппин остался на борту, но вряд ли сумел бы управлять кораблем без помощи команды. Я мог бы остаться с ним, но это было чистейшим самоубийством. Вместо этого я с большинством экипажа перебрался на пиратский корабль, решив, что лучше попытать счастья с пиратами, чем с Гуппином.

– Выходит, – медленно произнес Гриффитс, – ты снова убежал?

– Конечно, у меня ведь не было выбора! – Флинн беспомощно развел руками. – Иначе бы я остался с сумасшедшим капитаном на неуправляемом судне.

– Значит, поэтому ты и стал пиратским капитаном?

– Все не так просто, Гриффитс, – возразил Флинн. – Во всем этом нет моей вины!

– Да ну? – изображая на лице удивление, сказал Гриффитс. – Об этом стоит послушать!

– Ну так вот, я оказался пленником на борту пиратского корабля. Каждого из пленников они заставили подписать Корабельный Договор и стать членом их экипажа. Выбор был такой – подписывай или тут же умрешь, а умирать мне пока что не хотелось. Вскоре выяснилось, что жизнь здесь не такая уж и плохая. На пиратском корабле гораздо больше рабочих рук, чем на любом другом. Это значит, что работать легче, так как нагрузка распределена более равномерно. Большинство кораблей, которые мы останавливали, отдавали нам свой груз, не желая навлекать на себя гнев Маррен-кана. Все, что нужно было сделать, это помахать флагом, побряцать саблями, и жертва безропотно расставалась со своим добром. В этой профессии гораздо меньше кровопролития, чем считают непосвященные.

– Минуточку! – поднял руку Гриффитс. – Так вы использовали абордажные сабли?

– Конечно! – с энтузиазмом ответил Флинн. – Учитывая все разнообразие квантовых зон, это единственное оружие, которое не подводит. Сложное вооружение тут не годится.

– Может, вернемся к теме твоего капитанства? – нетерпеливо спросил Гриффитс.

– Пожалуйста! Так вот, я тогда работал на палубе. Капитаном у нас был самый настоящий горгон, старый, как сами звезды.

– Горгон? – удивился Гриффитс. – Я думал, эта раса давно уничтожена!

– Нет. По крайней мере, не полностью. Их родной мир находится возле самой Стены и хорошо замаскирован. У горгонов трагическая история. Когда-то они были великим и гордым народом, который человечество превратило в ничто. В дни Третьей горгонской династии…

– Стоп! – прервал его Гриффитс. – Давай по очереди. Так как ты стал капитаном?

– Ну, я работал на главной палубе, свертывал оптико-волоконные кабели. Капитан – его звали Нейден-кан – подошел, чтобы посмотреть на мою работу. Внезапно эта старая космическая черепаха начала задыхаться. Решив, что ему что-то попало в горло, я обхватил его руками и что есть силы начал сдавливать. Мы оба упали на палубу, я перекатился наверх и начал нажимать на его грудь, чтобы выдавить то, что попало ему в горло. Оказывается, у старого Горгона была эмболия [17] или что-то в этом роде, и он умер просто от старости! Прежде чем я успел это заметить, вокруг меня собралась вся команда, а я сижу на груди у старого капитана, который мертвее мертвого.

– И они провозгласили тебя капитаном?

– Незамедлительно. В Договоре записано что-то о праве наследования. Сбежать от этих головорезов я не могу – тут везде шпионы, а ребята они серьезные. С виду они довольно дружелюбны, но, если ты станешь им перечить, с удовольствием съедят на завтрак твои мозги. Время от времени я прошу их отпустить меня на несколько месяцев якобы для того, чтобы “поискать свежую добычу”. Тогда я на несколько месяцев устраиваюсь на работу в цултакские доки – до тех" пор, пока мне не удается доставить им что-нибудь интересное.