Погорельцев разместили, и люди начали расходиться, но тут пронесся шепоток и толпа расступилась. По проходу, хромая, ковыляла старая карга Бруна.

Малыш Джона поддерживал женщину за руку. Лиша вскочила, чтобы подхватить травницу за другую.

– Бруна, напрасно вы встали, – упрекнула она. – Вам надо отдыхать!

– Ты сама виновата, девка, – отрезала Бруна. – Кое-кому приходится хуже, чем мне, и я хотела забрать травы из хижины. Если бы твой сторож…

Старуха сверкнула глазами на Гареда, и тот в ужасе отпрянул.

– …не помешал Джоне передать мое послание, я отправила бы тебя со списком. Но уже поздно, и мы пойдем вместе. Переждем ночь за моими метками и вернемся утром.

– Но почему я? – спросила Лиша.

– Потому что остальные безмозглые девицы не умеют читать! – вспылила Бруна. – И перепутают флаконы еще хуже, чем дуреха Дарси!

– Джона умеет читать, – возразила Лиша.

– Я предложил свою помощь… – начал было служка, но осекся и вскрикнул – Бруна припечатала палкой его ступню к земле.

– Девочка, знахарство – женское дело, – сказала Бруна. – Праведникам остается лишь молиться, пока мы трудимся.

– Я… – Лиша оглянулась на родителей в поисках защиты.

– По-моему, прекрасная мысль. – Элона наконец слезла с коленей Стива. – Переночуй у Бруны.

Она подтолкнула дочь в спину.

– Моя девочка рада помочь, – широко улыбнулась Элона.

– Может, Гареду тоже сходить? – Стив пнул сына.

– Верно! Утром он поможет нести травы и зелья. – Элона заставила Гареда встать.

Древняя травница мрачно посмотрела на нее, затем на Стива, но кивнула.

Старуха еле-еле тащилась, шаркая ногами. Они добрались до хижины перед самым закатом.

– Проверь метки, парень, – велела Бруна Гареду.

Лиша завела старуху в дом, усадила в кресло и накрыла лоскутным одеялом. Бруна натужно дышала, и Лиша боялась нового приступа кашля в любую минуту. Девочка налила воду в чайник, положила в очаг дрова и трут и огляделась в поисках кремня и кресала.

– Коробка на полке, – подсказала Бруна, и Лиша заметила деревянную коробочку. Внутри не оказалось ни кремня, ни кресала, а только короткие деревянные палочки, обмазанные с концов какой-то глиной. Девочка взяла две и попробовала потереть друг о дружку.

– Не так, девка! – рявкнула Бруна. – Никогда не видела спичек?

Лиша покачала головой:

– Спички есть у папы в мастерской, где он смешивает реактивы, но меня туда не пускают.

Старая травница вздохнула и поманила Лишу поближе. Взяла палочку, прижала к искривленному высохшему ногтю и чиркнула. Та вспыхнула. Лиша выпучила глаза.

– Мы умеем не только лечить.

Бруна поднесла спичку к тонкой свече и держала, пока палочка не догорела. Затем зажгла лампу, отдала свечу Лише и подняла лампу повыше. Мерцающий свет залил пыльную полку, забитую книгами.

– Ого! – воскликнула Лиша. – Да у вас больше книг, чем у рачителя Майкла!

– И это не пустые россказни, выхолощенные праведниками. Травницы хранят крупицы знаний прежнего мира – с самого Возвращения, когда демоны сожгли великие библиотеки.

– Наука? – поразилась Лиша. – Но разве не спесь ученых навлекла Напасть?

– Это Майкл так считает, – фыркнула Бруна. – Знала бы, что мальчишка вырастет в такого напыщенного болвана, – оставила бы у матери между ног. Наука и магия вместе победили подземников в первый раз. В сагах говорится о великих травницах, которые лечили смертельные раны и смешивали травы и минералы, чтобы губить демонов без счета огнем и ядом.

Лиша собиралась задать очередной вопрос, когда вернулся Гаред. Бруна махнула в сторону очага, и Лиша развела огонь и поставила чайник. Вскоре вода закипела. Бруна порылась в многочисленных карманах своего платья и насыпала особую смесь трав в свою чашку, а Лиши и Гареду – чай. Ее руки так и мелькали, но Лиша все равно заметила, как старуха бросила в чашку Гареда что-то еще.

Девочка налила воды. Все неловко молчали. Гаред выхлебал свой чай и вскоре начал тереть глаза. Через мгновение он обмяк и захрапел.

– Вы что-то положили в его чай, – обвинила старуху Лиша.

Та захихикала.

– Смолу маревника и пыльцу синь-травы, – уточнила она. – По отдельности годятся на многое, вместе – щепотка усыпляет быка.

– Но зачем?

Улыбка Бруны напоминала оскал.

– На всякий случай. Сговорены вы или нет, не стоит оставлять на ночь пятнадцатилетнего парня с молоденькой девочкой.

– Тогда зачем было брать его с собой? – удивилась Лиша.

Бруна покачала головой:

– Говорила я твоему отцу не жениться на этой мегере, но она потрясла перед ним своим выменем и свела с ума.

Старуха вздохнула.

– Пока не выветрится хмель, Стиву и твоей матери плевать, кто в доме. Гареду незачем их слышать. Мальчишки в его возрасте и без того не сахар.

Лиша выпучила глаза.

– Моя мать ни за что…

– Думай, что говоришь, девочка, – оборвала ее Бруна. – Создателю ненавистны лжецы.

Лиша сникла. Она прекрасно знала Элону.

– Но Гаред не такой, – упрямо возразила она.

Бруна фыркнула:

– Нашла кому рассказывать – деревенской повитухе.

– Это все потому, что я еще не расцвела, – посетовала Лиша. – Мы бы с Гаредом поженились, и я бы исполнила свой долг.

– Что, не терпится? – лукаво улыбнулась Бруна. – Приятное занятие, не спорю. Мужчины годятся не только на то, чтобы размахивать топорами и носить тяжести.

– Почему так долго? – спросила Лиша. – Сэйра и Мэйри испачкали простыни на двенадцатое лето, а мне уже почти тринадцать! Что со мной не так?

– Все в порядке, – ответила Бруна. – Каждая девочка расцветает в свое время. Возможно, тебе придется подождать еще год или больше.

– Целый год! – воскликнула Лиша.

– Не спеши прощаться с детством, девочка, когда вырастешь – пожалеешь. Лежать под мужчиной и рожать ему детей – не лучшая доля.

– Но что может с этим сравниться?

Бруна указала на полку.

– Выбери книгу, – предложила она. – Любую. Я покажу, какие возможности таит мир.

Лиша проснулась резко, когда старый петух Бруны возвестил рассвет. Девочка потерла лицо и ощутила на щеке отпечаток книги. Гаред и Бруна до сих пор крепко спали. Травница легла рано, но Лиша, несмотря на усталость, зачиталась допоздна. Оказывается, травницы умеют не только вправлять кости и принимать роды! Они изучают природу, ищут сочетания даров Создателя, полезные для Его детей.

Лиша сняла ленту с темных волос, заложила страницу и благоговейно закрыла книгу, словно Канон. Девочка встала, потянулась, подбросила дров в очаг и разворошила угли. Поставила чайник и повернулась к Гареду.

– Вставай, лежебока, – негромко позвала она.

Гаред только замычал. Зелье Бруны так и не выветрилось. Лиша встряхнула Гареда, и тот отмахнулся, не открывая глаз.

– Вставай, не то останешься без завтрака, – засмеялась Лиша и пнула жениха.

Гаред снова замычал и приоткрыл глаза. Когда Лиша попыталась пнуть его еще раз, он схватил ее за ногу и с воплем опрокинул на себя. Гаред перекатился, навалился на нее, заключил в медвежьи объятия. Лиша хихикала, млея от его поцелуев.

– Прекрати! Разбудишь Бруну!

Она шлепнула его вполсилы.

– Подумаешь! Столетняя карга слепа, как летучая мышь.

– Зато карга прекрасно слышит. – Бруна приоткрыла подернутый молочной пленкой глаз. Гаред с криком вскочил и попятился.

– Не распускай руки в моем доме, мальчишка, не то сварю зелье – и на год забудешь о девках, – пригрозила Бруна.

Гаред мертвенно побледнел, и Лиша прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Почему-то девочка перестала бояться Бруну, но ей нравилось смотреть, как старуха запугивает всех вокруг.